Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
За пять минут до назначенного им срока, они уже стояли перед плотно прикрытой дверью КПП.
Чернышев нажал кнопку. В "интеркоме" раздался щелчок и суховатый мужской голос осведомился:
- Вам кого ?
- Доктора Рындина. Назначено на 11.15... - Анастасия назвала свою фамилию.
- Входите.
"Интерком" заглох.
Кто-то изнутри привел в действие дистанционное управление - дверца в металлических воротах щелкнула. Анастасия и Виктор прошли внутрь.
Дверца за ними автоматически закрылась.
Впереди был трехэтежный особняк. Заново отшлифованные кирпичи, европейские современные окна с зеркальными стеклами... Крыша здания отливала медью...
Анастасия и Виктор ни о чем больше между собой не говорили. Если они действительно вышли на след медицинской банды, ее боссам ничего не стоило прослушивать разговоры своих потенциальных клиентов.
Между КПП и зданием Центра внутри двора вилась асфальтированная, чисто выметенная дорожка. Сбоку виднелось аккуратное помещение гаража или склада с новеньким "амбулансом" перед дверями.
Когда они подошли к зданию, кто-то изнутри открыл перед ними дверь...
Плотный малый в серо - голубой сорочке с короткими рукавами и черным галстуком, подчеркнутым посередине узкой брошью под золото, уже ждал их. На кармане сорочке у него был приколот жетон - " Охранное Агентство, Милосердие, 97", на поясе оттопыривалась американская кожаная кабура с "макаровым".
Чернышев незаметно огляделся. Небольшой современный офис. Обшитые деревом стены. На экране монитора перед секьюрити одна и та же картинка площадка перед воротами, где он и Анастасия только что находились. На столе - пульт электроники и телефоны, на стуле - пятнистая армейская куртка.
- Туда, пожалуйста...
Широкой каменная лестница вела наверх, на второй этаж.
В приемную.
Стены и здесь тоже были обшиты деревом, только посветлее, янтарного оттенка. Картины современных художников на них были со вкусом подобраны: повидмому хорошо поработал дорогой дизайнер. Никаких люстр - подсветка. Удобные, модных расцветок кресла, черные офисные шкафы с аккуратными фирменными классерами "Корона". Какие-то почетные грамоты и дипломы в стеклах на стенах. Хрустальная ваза на столе перед креслами ожидающих приема.
И на двери красного дерева - табличка на английском:
"M.D. RINDIN OLEG".
Симпатичная, восточного типа женщина-секретарь с наушником, у компьютера - кому-то отвечала, с кем-то связывалась и кроме легкого кивка не удостоила посетителей ни словом. За минуту до четверти двенадцатого какой-то человек вышел из кабинета. Секретарь, словно только что заметив Виктора и Анастасию, приветливо им улыбнулась. Точно в назначенный срок они получили полагающуюся им порцию сервиса вместе с задушевной чуточку печальной улыбкой. Секретарь словно ждала этого мига всю свою отнюдь не легкую жизнь.
Но - увы! - на большее времени уже не было.
Она нажала какую-то кнопку.
В 11.15 они прошли в кабинет.
За хорошо отреставрированным, большим явно антикварным столом сидел худощавый, со впалыми щеками красивый мужчина, похожий на Христа с картин эпохи Ренессанса. Только одет он был не в хитон, а в модный дорогой парижский костюм.
Рындин не встал, не протянул им руки, а знаком пригласил
"брата" и "сестру" сесть и слегка оперся на ладонь правой руки.
- Слушаю вас...
Поза его была отрешенной и в то же время интимной.
- У меня сорвалась операция по пересадке почки, - глухо, с легким для убедительности надрывом произнесла Анастсия.
Рындин внимательно на нее посмотрел.
- Кто вам должен был ее делать ?
- Иностранный специалист... Профессор Бреннер.
- Где ? Здесь, в Москве ? - в его взгляде явно читалось любопытство.
- Нет, - нервно тряхнула головой Анастасия.
Она подождала несколько мгновений, словно ожидая, что он повторит свой вопрос, но так как он этого не сделал, продолжила:
- В Таллинне...
Ей показалось, во взгляде человека за столом мелькнул и исчез какой то лучик.
- Мне все время вынуждены делать диализ... Я просто устала... Не в состоянии продолжать... У меня нет личной жизни... Я не могу работать...
- Проблема в том, что мы этим не занимаемся...
- Олег Алексеевич, - в голосе Анастасии зазвучали умоляющие ноткии... - Прошу вас... Поставьте меня на очередь. Помогите мне...
- Что у вас за профессия?
- Я работаю гидом и очень люблю свою специальность...
Почти неслышный телефонный звонок прервал ее.
Он кивнул Анастасии, прося извинить, снял трубку.
- Рындин, нет, я сейчас занят. Перезвоню через десять минут...
Похожий на оживший портрет глава Центра безаппеляционно и очень точно дал посетителям понять, сколько им еще находиться в его кабинете.
- Даже если бы я мог вам помочь, госпожа... - сжалился он над несчастной и посмотрел на листок перед ним, - Гончарова... Это стоило бы очень дорого...
- Я понимаю, - тихо произнесла она.
- Десятки тысяч долларов, - почему - то опустил взгляд долу доктор Рындину. Наверное потому, что человеку с внешно стью Христу, исцеляя, негоже разговаривать о деньгах.
Виктор сделал резкое движение, словно намереваясь встать.
Анастасия коснулась его рукой, прося подождать.
- Олег Алексеевич, у меня есть друг, израильтянин, Алекс! Если вы позволите, он станет моим гарантом...
Рындин поколебался. Чем-то эта пара не внушала ему доверия. В их поведении ощущалось что-то искусственное. Не хватало какого-то привычного штриха.
Чернышев это почувствовал.
Когда-то в школе он участвовал в самодеятельности, и говорили, получалось неплохо.
Он немедленно включился в представление. Теперь он играл роль простоватого старшего брата, который еле сдерживается после того, что услышал: " Смотри на нее! Совсем рехнулась! Да брат он ей или кто?! Сейчас он ей покажет..."
- Ты не много ли берешь на себя, девка?! - он вскочил, как ужаленный.
Анастасия не осталась в долгу. Поднялась. Стала перед ним в распахнутой шубке - стройная, в элегантном брючном костюме. Этакая аристократка рядом с проштрафившимся мужиком, глаза светились недобро.
- Может, мне даст их наше обожаемое начальство ? Предложит на блюдечке с голуболй каемочкой: вот вам, дорогая Анастасия Сергеевна, сделайте одолжение - только возьмите...
- Ты, девка, зарвалась... А ну, дай задний ход...
Чернышев сжал с силой челюсти, и скулы тотчас вырисовались еще выразительнее.
- А, может, ты сам готов достать тридцать-сорок тысяч долларов, мой щепетильный братец?! Откуда? Из своей зарплаты? Из папочкиной пенсии?! Она пренебрежительно тряхнула головой. - Алекс только рад будет дать мне денег...
- Может, еврей этот, принесет их тебе за красивые глаза, да ? Или, может, еще за что ? Не дороговато ли ?
Они остановились сразу оба. Одновременно. Словно выдохлись:
"Переиграли!.." - Мелькнуло в мозгу.
Рындин слегка побарабанил пальцами по столу и, расправившись в кресле, махнул рукой:
- Приходите все трое примерно в это время во вторник. Оставьте ваш телефон секретарю. Если у нас что-то изменится, мы перезвоним. Да! Если меня не будет, вас примет доктор Аркадий Павленко...
Возвращались тем же путем, каким и вошли сюда. Во дворе снова не было никого посторонних. Новенький "амбуланс" стоял теперь ближе к тропинке. Виктор и Анастасия прошли рядом. Двое работяг усердно работали мокрыми щетками, готовили машину в рейс. В пустой кабине "амбуланса" над баранкой болтался маленький смешной крокодильчик...
Проводив злополучную пару, Рындин поднялся к окну, проследил их маршрут через двор.
В их присутствии ему пришлось сделать вид, будто его шокировала только что разыгравшаяся перед ним сцена.
Дело, в действительности, было в другом: она его не убедила, и, наоборот, чем-то встревожила...
День был сложный - со множеством хлопот.
Переговоры, посещение мэрии и супрефекта...
Но неприятное ощущение - осадок, оставшийся от утренней встречи с новыми пациентами, не оставляло.
Освободившись, он взглянул на свои часы "роллекс" и присвистнул: уже пол-седьмого!
Набрал номер дежурного:
- Бригада со "скорой" на месте?
- Михалыч и санитар, - поспешно отрапортовал секьюрити. - Оба в порядке...
По распоряжению Рындина весь воспомогательный состав перед заступлением на службу проходил медицинскую проверку. Артериальное давление, запашок...
- Когда приступают ?
- В 20.30, Олег Алексеевич...
- Скажешь, чтобы перед концом смены Михалыч связался со мной. Сообщил результаты.
Внезапно он понял причину своей тревоги: еще один иностранец! Почему Панадис ни словом не обмолвился о втором, помимо профессора Бреннера, израильтянине? Ведь если этот... Алекс, как его назвала эта посетительница утром, заинтересован в пересадке ей почки, он, наверняка, не стал бы искать хирурга на стороне! Кому они компостируют мозги?!
Комфортабельный, купленный на доллары "амбуланс" - "скорая" Медицинского центра" Милосердие, 97" - выехал за отошедшие в сторону металличесие ворота, легко и свободно сразу погнал дальше по улице.
