Шарль Эксбрайа - Ночь Святого Распятия
Когда неизвестно откуда вдруг вынырнул мужчина с револьвером и преградил дорогу, мы невольно вздрогнули от неожиданности. Но я тут же узнал Лусеро.
- Вы приехали даже раньше, чем обещали, сеньор... А кто эти господа?
Я познакомил своих спутников с испанцем:
- Алонсо Муакил из ФБР... Чарли Арбетнот, следователь из Скотленд-Ярда... Инспектор Лусеро - один из достойнейших представителей севильской полиции...
У Арбетнота совсем испортилось настроение.
- Вы впутали в дело официальную полицию, Моралес, и опять-таки не предупредив нас...
Даже Алонсо взирал на меня с явным неодобрением.
- Правда, Хосе, ты перегибаешь палку... Почему ты нас не поставил в известность? Хотел выставить полными идиотами?
- Нет, просто опасался упреков... Впрочем, мне все равно не удалось их избежать... Но, черт возьми! Не могли же мы втроем без ордера на обыск залезть на судно Лажолета, где, очень возможно, торчит он сам!
Алонсо повернулся к Чарли.
- Вообще-то он прав...
Арбетнот, хоть и без особой охоты, согласился.
- Ладно, но мне такие методы не по душе...
К Лусеро подбежал полицейский в форме и что-то шепнул на ухо. Инспектор почти тотчас отослал его обратно.
- Господа, сейчас мы начнем операцию... Видите вон то грузовое судно, слева от нас? Его-то нам и нужно. Корабль называется "Каридад"* и плавает под панамским флагом... Во избежание неприятных случайностей я прошу вас пока не вмешиваться, но, поскольку все вы, я полагаю, вооружены и приехали сюда не столько ради наркотиков, сколько за вполне определенным человеком, займите наиболее подходящие позиции. Вы, сеньор Моралес, спрячьтесь между этими тюками, вы, сеньор Муакил, останьтесь здесь, среди бочек, а вас, сеньор Арбетнот, я прошу схорониться за поленницей, вон там, слева. Ваша задача - наблюдать за кораблем, и, если кто-то проскользнет сквозь наши сети, поймать беглеца.
______________
* "Милосердие" (исп.). - Примеч. перев.
Мы уверили инспектора, что он может рассчитывать на нас. Если Лажолет сейчас и вправду на борту "Каридад", он, несомненно, попытается удрать, и я стал молить Макарену направить его в мою сторону. Мы заняли указанные Лусеро места, и бдение началось. Я привык терпеливо поджидать добычу, но еще ни разу мне не случалось иметь дело с преступником такого размаха, как Лажолет. Поистине, это самый роскошный трофей, о каком только может мечтать полицейский. Стояла восхитительная ночь. Я прекрасно видел "Каридад" и часового на носу корабля. Внезапно мне послышался шорох, и я напряг слух: кто-то с бесконечными предосторожностями подкрадывался поближе. Напрягшись всем телом, я приготовился в любую секунду отскочить в сторону и медленно приподнял "люгер", но тут же услышал шепот:
- Дон Хосе?
- Это ты, Хуан?
- Да.
- Не шуми...
Брат Марии бесшумно скользнул ко мне.
- Как тебе удалось проскочить мимо полицейских?
- Я умею прятаться... Как вы думаете, удастся поймать этого Лажолета?
- Очень надеюсь.
- Ладно, тогда я пошел...
- Куда?
- Охранять вас с тылу... То, что удалось мне, может сделать и кто-нибудь другой...
И, прежде чем я успел его удержать, Хуан исчез в темноте. Неплохие задатки у малыша... Клифу Андерсону он понравится. Но на набережной творилось такое, что очень скоро я и думать забыл о Хуане. То здесь, то там мелькали неясные тени, и я угадывал, что люди Лусеро, стараясь не привлечь внимания часового, тихонько подбираются к кораблю. Вдруг раздался резкий свисток. Судно осветили прожекторы. С востока и с запада к "Каридад" направились моторные лодки, отрезая путь в открытое море. Лусеро уже держал в руках лестницу. По палубе метались люди. Грохнул выстрел, потом раздалась автоматная очередь. В воду с легким всплеском шлепнулось тело. Я настороженно притаился у себя в уголке в тщетной надежде углядеть фигуру, бегущую в мою сторону. Неужто вся работа достанется Лусеро? Я сходил с ума от бешеного нетерпения... Еще несколько выстрелов... А потом - полная тишина. Должно быть, полицейские уже захватили корабль. Примерно минут через двадцать под надежным эскортом появились первые пленники. Не решаясь спорить с вооруженными, полицейскими, все они шли, заложив руки за голову. Но где Лажолет? Последних моряков высадили на землю, и Лусеро подошел ко мне.
- Готово, сеньор Моралес. Мы нашли пледы аккуратно сложенными в трюме. Богатый улов. Бандиты пытались рассыпаться, так что я имею все основания арестовать их скопом - хотя бы за сопротивление полиции. А там посмотрим. Я оставлю несколько своих людей на борту и вернусь со специалистами из таможни - пусть перероют весь корабль сверху донизу. Но, к несчастью, я не думаю, чтобы кто-то из арестованных мог оказаться Лажолетом.
Мне было глубоко наплевать на улов, так радовавший инспектора полиции!.. Что мне требовалось - так это голова Лажолета, иначе вся работа летела к чертям и мое задание так и осталось бы невыполненным.
- Вы идете со мной, сеньор?
- Нет... подожду еще немного на случай, если он где-нибудь прячется, ожидая пока вы уйдете...
- Надежды почти никакой, но я понимаю вас, сеньор... До скорой встречи!
Лусеро еще не успел окончательно скрыться из глаз, как за спиной у меня раздался дикий вопль:
- Дон Хосе, осторожно!
Чисто инстинктивно, не раздумывая ни откуда послышалось предупреждение, ни что это значит, я плюхнулся на землю, но, очевидно, долю секунды все же промедлил, поскольку выстрел щелкнул раньше, чем я исчез из поля зрения стрелявшего, и плечо обожгла острая боль. Итак, меня все-таки ранили... В тот же миг, ибо события чередовались с головокружительной быстротой, Хуан выскочил откуда-то с громким криком:
- Он убьет вас! Он убьет вас!
- Ложись!
Я попытался ухватить парня за пояс и притянуть к земле, но убийца оказался проворнее и обе пули достигли цели: я почувствовал, как Хуан дважды дернулся, а потом упал к моим ногам. А на помощь уже во всю прыть мчались Лусеро и его помощники.
- В чем дело?
- Осторожнее, Лусеро! В нас стреляют!
Прогремели еще два выстрела. Но я больше ни на что не обращал внимания. Вопреки всем доводам здравого смысла и нарушая элементарные правила безопасности, я, как безумец, зажег фонарик. Но, проведя тоненьким лучиком по лицу Хуана, я сразу понял, что брат Марии мертв... погиб, спасая мне жизнь... Лусеро приказал оцепить участок, где мог прятаться убийца, и в это же время к нам подошли Алонсо и Чарли.
- Пепе! - дрогнувшим голосом окликнул меня Алонсо.
- Я тут.
- Благодарение Богу!
А Чарли Арбетнот торжествующе оповестил Лусеро:
- По-моему, мы его все-таки прикончили... Кто там, на земле, Моралес?
- Хуан.
- Брат...
- Да.
- Goddam*!
______________
* Черт возьми (англ.). - Примеч. перев.
Алонсо положил руку мне на плечо, и я невольно застонал от боли. Он с удивлением посмотрел на свои пальцы и увидел кровь.
- Ты ранен?
- Заработал пулю в плечо... по сравнению с малышом - сущая ерунда...
Я плакал, даже не отдавая себе в том отчета. Я оплакивал и Хуана, и Марию, и свое навсегда потерянное счастье, ибо девушка никогда не простит, что ее брат погиб из-за меня, чтобы доказать беспочвенность моих дурацких подозрений... Да и я сам никогда не прощу себе ни этой ошибки, ни ее трагических последствий.
- Я прослежу, чтобы его отвезли домой... Положись на меня, Пепе... А тебе надо ехать в больницу...
Для меня было большим облегчением, что Алонсо рядом. Он-то все мог понять, в то время как Арбетнот, пожалуй, считал мою печаль проявлением старомодной сентиментальности. Подбежавший полицейский сказал, что Лусеро... хочет меня видеть. Оставив Хуана на попечении Алонсо, я пошел к инспектору.
- Сеньор Моралес... есть ли у нас хоть какая-то надежда, что это Лажолет?
Я нагнулся над освещенным фонариком трупом того, кто убил Хуана, ранил меня и в свою очередь погиб от пули моих коллег. Сердце у меня так и колотилось, словно вот-вот не выдержит и разорвется. Неужто и впрямь передо мной Лажолет? Хоть я и не знал главаря банды в лицо, но твердо надеялся, что все мое существо признает врага, с которым мне так долго пришлось помучиться и наконец побежденного. Пуля пробила голову, и бандит упал, так и не выпустив из руки револьвера "смит-и-вессон". Лусеро наблюдал за моей реакцией.
- Ну?
- Этот тип известен вам лучше, чем мне, ибо перед вами тот самый Педро Эрнандес, что пытался сбить меня машиной...
- Ну и ну! Вы хороший физиономист, сеньор Моралес... Я его даже не узнал... правда, часть лица пуля превратила в месиво...
- Я всегда хорошо помню тех, кто пытался меня убить.
Из-за удушающей жары меня прооперировали на рассвете. И очнулся я в крошечной палате севильской клиники. Пуля не затронула кость, и никаких страданий я не испытывал. Да, мне повезло куда больше, чем Хуану... Однако стоило только вернуться к действительности - и тень несчастного парня возникла перед глазами. Теперь она станет моей постоянной спутницей очень надолго, если не навсегда... На тумбочке возле кровати стоял будильник. Уже три часа дня. Я не настолько скверно себя чувствовал, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, а кроме того, мне не хотелось оставаться наедине с воспоминанием о Хуане. Сейчас Мария уже обо всем знает. Должно быть, с ней Алонсо. После смерти брата девушка осталась одна на свете. Совсем одна. Но, насколько я успел узнать Марию, она сочтет своим долгом хранить верность покойному и принести себя в жертву мертвому брату точно так же, как делала это при жизни.
