Татьяна Моспан - Подиум
Катя справилась с тугим замком и распахнула дверь. На пороге стояла Мария Алексеевна, ручница второй бригады по пошиву легкого платья, в которой раньше работала Катя. Она приходилась двоюродной сестрой Нине Ивановне Пономаревой, а Борису Саватееву - двоюродной теткой.
- Что такое?
При виде растерзанной Кати и стонущего Бориса Мария Алексеевна остолбенела.
- Негодяй, ты что наделал! - Она, придя в себя, накинулась на племянника.
Тот с трудом поднялся с пола и попытался прошмыгнуть к выходу мимо тучной женщины.
- Пустите...
- Ах ты, мерзавец!.. - Мария Алексеевна сгребла парня за шиворот и залепила ему пощечину.
- Вы чего?! - заорал он и попытался вырваться.
- Ничего! - Она отшвырнула его в сторону. - Говнюк!
- Она руку мне сломала...
- Лучше бы она тебе яйца оторвала вместе со всем хозяйством!.. - И Мария Алексеевна грубо выругалась.
- Да-а, - заныл Саватеев, не на шутку испугавшись разъяренной тетки, - вы всегда меня ненавидели!
- А за что тебя любить-то? - изумилась женщина. - Такое дерьмо выросло. Говорила я Нинке...
Саватеев, как нашкодивший кот, придерживая ушибленную руку здоровой рукой, побежал по коридору.
- Он с тобой что-нибудь сделал? - резко спросила Мария Алексеевна.
- Нет, - покачала головой Катя. - Не смог.
Мария Алексеевна вздохнула.
- Вот что, девка... Я про все молчать буду - ни к чему это на люди выносить, он племянник мне все-таки. Нинке я сама все скажу, а ты думай, что тебе дальше делать. У Борьки характер - в отца, а его папаша пакостник был редкий, у них вся порода такая. Борька, если что задумал, будет своего добиваться... - Мария Алексеевна помолчала, а потом, многозначительно глядя на Катю, добавила: - Думаю, уходить тебе отсюда надо. Борька проходу не даст. А ты уж сама решай... Нет, но что задумал, негодяй, что задумал! Позорищу не оберешься...
Мария Алексеевна из прикрепленной к руке подушечки (такие подушечки носили большинство мастеров и закройщиков в Доме моды) вытащила несколько английских булавок.
- На! - протянула она их Кате. - Сколи одежду. Так на люди не пойдешь.
Кое-как приведя себя в порядок, Царева поднялась из подвального этажа наверх. В холле она остановилась возле большого зеркала.
- Загубил юбку, сволочь! - сказала она вслух, рассматривая свое отражение.
Ей навстречу шла Кудрявцева. Увидев выражение Катиного лица, Зинка сперва смешалась.
- Была в кладовке? - как ни в чем не бывало спросила затем она.
- Да пошла ты!.. - грубо выругалась Царева.
Хватит с нее всего этого дерьма! Уйдет она отсюда, уйдет!.. Катя схватила пальто и, не обращая больше внимания на Кудрявцеву, кинулась к выходу.
- Подумаешь, цаца какая! - нашлась наконец Зинка. - Парень на нее внимание обратил, а она морду воротит. Королева нашлась! Дала бы ему разок, не убыло бы от тебя. Все через это проходят. Рано или поздно... Двустволка!
Зинка воспользовалась известным всем презрительным выражением из лексикона Таньки Татариновой. Та "двустволками" именовала всех баб: "Двустволка - а кто же еще? Два ствола - две ноги. Каждая баба спит и видит, чтобы их перед мужиком задрать".
Кудрявцева вздохнула. Вспомнила молодость и то, как ею в свое время "попользовался" в раскройном цехе мастер мужского платья - Егор Семенович Андреев. Юбку посулил раскроить - и завалил на стол. Она и пикнуть не успела... Эх, времена были, загрустила Зинка. А сейчас и рада бы кому дать, да никто не берет. Старики и те не больно-то на нее зарятся. Прошло ее времечко, кануло. Надо рвать свое, пока молодая, а рыжая дуреха Царева этого не понимает...
Кудрявцева в молодости своего счастья не упустила.
Зинаида Кудрявцева не всегда была такой, как сейчас: циничной, злобной, умеющей подслужиться к начальству - и, не морщась, подставить под удар любого, если это ей выгодно. Кого ей жалеть - этих молоденьких прошмандовок, что ли?
По окончании техникума легкой промышленности Зинаида Кудрявцева, молоденькая девушка со смазливой мордашкой, получила направление в ателье, где царствовала всевластная Серафима Евграфовна Фуфлыгина. Немногие из тех, кто работали сейчас в Доме моды "Подмосковье", помнили хорошенькую Зиночку, имевшую из имущества одно-единственное платьишко: она носила его, как говорится, и в пир, и в мир.
С месяц "молодой специалист" просидела в бригаде Татариновой. Этого времени Зине хватило вполне, чтобы окончательно убедиться: свой диплом она может засунуть в задницу.
Татьяна Татаринова, не церемонясь, так ей и влепила:
- Мучение, а не работа! Я лучше девку без диплома возьму, чем такого специалиcта.
Уже в те годы Танька Татаринова слыла горластой и злобной бабой. Она и без нужды могла обругать кого угодно, но сейчас закройщица была абсолютно права.
- Может, еще научится? - подзуживали ее другие, те, кому она немало попортила крови своим острым язычком.
- Вот к себе ее и возьмите, если такие жалостливые, - предлагала Танька.
В свою бригаду Кудрявцеву сажать никто не хотел.
- А-а, - взвилась Татаринова, - жалельщики! Хорошо быть добренькими за чужой счет. Думаете, если я бездипломная, так меня можно обмануть?..
У работников ателье сдельная оплата труда - и неопытный, медлительный мастер снижал заработки всем. Такие в бригаде не удерживались, искали себе новую работу.
- Вы, значит, заработать хотите, - продолжала разоряться Танька в закройном цехе, - а я должна биться с этой неумехой. Пойду к Евграфовне, пусть забирают от меня эту двустволку. Выдают диплом кому попало...
- Она, наверное, и закройщицей работать имеет право. Опыта поднаберется займет твое место, - сказала Галина, степенная женщина средних лет.
Галина считалась неплохой закройщицей, но с ней как-то произошел конфуз, который едва не стоил ей места.
Татаринова задохнулась от ярости. Замечания от Галины она стерпеть не могла.
- Молчала бы уж! - заорала она. - Я за свое место не держусь. И без диплома не хуже прочих работаю. А вот ты!.. - наступала она на закройщицу. Кто недавно из ткани заказчика себе блузку сшил? Кто, я тебя спрашиваю?
Галина уже не рада была, что связалась с Татариновой. Та, к сожалению, говорила чистую правду...
Недавно Галина приняла заказ из импортной материи. Вся закройная собралась полюбоваться необычным рисунком и переплетением ткани. Фасон заказан сложный. К тому же заказчица, делясь планами с мастером, слезно просила вернуть остаток материи:
- Пожалуйста, верните, если что останется! Я хочу из этого отделку к другому костюму сделать...
Галина, выполнив модель, просьбой интеллигентной женщины пренебрегла. Наговорила ей про сложность фасона - и вернула лишь мелкие обрезки. Решила: проглотит, не в первый раз такое. Кроме того, из беседы с заказчицей она поняла, что дамочка вскоре собирается уехать за границу. Галина из ткани заказчицы изловчилась выгадать дочке на блузку. И тут случилось то самое чудовищное совпадение, которое едва не стоило закройщице места... Отъезд дамы за границу почему-то отложился, она вновь посетила ателье - и увидела дочку Галины в блузке из своей замечательной ткани. Это был всем скандалам скандал!
Обманутая заказчица орала как сумасшедшая: "Воры, жулики, я вас выведу на чистую воду!" - она кидалась на приемщицу, как пантера. Грозилась подать в суд, написать статью в местную газету. Серафиму Евграфовну Фуфлыгину едва кондрашка не хватила.
Злосчастную блузку срочно распороли. И вернули куски принципиальной даме. Этот скандал стоил заведующей большой крови. Всегда корректная Фуфлыгина дрожала от ярости и топала в закройном цехе ногами:
- Идиоткой надо быть, чтобы вот так подставляться!.. Распустила я вас. Совсем обнаглели!
Об этом происшествии не любили вспоминать в ателье, и именно про него упомянула сейчас Татаринова.
- Еще ни один заказчик меня воровкой не называл и в рожу мне испоганенным платьем не швырял! - Танька, восстановив справедливость, показала язык Галине.
Та рухнула на стул и зарыдала.
Две другие закройщицы дамского платья под влиянием вредной Татариновой тоже кинулись выяснять отношения:
- Переманить к себе лучшую заказчицу - кто так делает?!
Словом, поговорить всем нашлось о чем. Скандал в закройном цехе с трудом замяли. Все не без греха, за каждой что-нибудь да найдется, и если все вспоминать...
А Татаринова, решив до конца разобраться с Зиночкой, все же пошла к Фуфлыгиной:
- Забирайте от меня Кудрявцеву, забирайте.
Заведующая сделала кислое лицо ("Вечно эта Татьяна воду мутит!"):
- Куда же мне ее девать? Молодой специалист...
- У меня от этого молодого специалиста скоро вся бригада разбежится. Заработки снизились. За ней одни переделки идут: это сожжет, то запорет. Портачит и портачит. Ну сколько можно? - напирала Танька.
Серафима Евграфовна задумалась:
- Может, ее в ученицы перевести? Негласно. Посидит пока у тебя...
- Ну уж нет! Только не у меня. Видеть не могу эту куклу. Скоро план выполнять не будем!
