Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря
Если бы все было так просто. Мир был бы куда как более приятным местом.
В животе заворочалась, заурчала мерзкая тошнота.
А ведь и правда: где же все ее друзья?
Глава пятнадцатая
Отель «Онна» занимал три здания на канале Блоемграхт.
Рут немного знала управляющего заведением Трипа, по крайней мере раскланивалась с ним при встрече. Он показал ей рассчитанную на двоих комнату на третьем этаже меньшего из трех зданий, потом они обсудили постигшее ее несчастье. В хозяйственном шкафу Трип нашел пару старых чемоданов. Сходили вместе на баржу. Забрали кое-что из одежды. Уходя, Рут заперла на замок люк и вернулась в номер.
Дел хватало.
Она развесила на батареях сырую одежду. Поставила на прикроватный столик «Еврейскую невесту». Вытащила пластиковую лягушку и пару раз сжала резиновую грушу. Распаковала сверток с фотографиями картины, рисунком и книгами мистера Муна.
Ничего не получалось. Ей никак не удавалось сосредоточиться.
Что-то постоянно дергало, отвлекало. Она начинала делать одно, останавливалась, бросала. Бралась за другое, но, не доведя до конца, переключалась на третье.
Рут выругалась и решила остановиться. Комната несла на себе следы ее порывистых инициатив. В довершение всего была очень голодна. Желудок рычал и ворчал, как волк. Трип сказал, что внизу есть холодильник, в котором можно найти кое-что съедобное. Но с этим придется подождать. Потому что было нечто такое, что шептало, кричало, вопило, требуя к себе первоочередного внимания.
Кстати, сколько времени?
Почти девять.
Принсенграхт, 769.
Нужно повидать Жожо.
Как ни объясняй случившее невероятным, безумным стечением обстоятельств, факт оставался фактом: именно она — пусть косвенно и непредумышленно — втянула подругу в эту заварушку. Да, она не виновата — всего лишь попросила ее присмотреть за баржей, — но из-за нее бедняжка оказалась там, где оказалась, став невинным звеном в цепи событий.
Ох, Жожо…
Сломала ногу! Да еще сотрясение! И сколько ей теперь придется лежать?
Рут представила, как Жожо просыпается посреди ночи под тихий плеск воды — не там, за бортом, а где-то рядом, совсем близко — и обнаруживает, что вода уже поднялась почти на уровень кровати. Ее окружает мутное дрожащее серо-бурое нечто. Через иллюминатор просачивается жидкий свет уличного фонаря. Осознание приходит постепенно. Путаясь и еще толком не проснувшись, она срывает простыню и одеяло… соскальзывает с постели, пытаясь нащупать ногой опору… поскальзывается и падает, вероятно, ударившись при этом головой. Отчаянный вдох… вода заполняет рот, попадает в нос… Ничего не видя, Жожо машет руками и ногами… всплывает… и тут ее пронзает острая боль в ноге. И еще… Смитс сказал, что она что-то увидела. Что? На что намекал этот чертов детектив? Рут ненавидела его. Смитс пользовался словами не для того, чтобы сказать что-то, сообщить, а с противоположной целью. Изощренная полицейская пытка: лишить человека знания, свести с ума, играя на его любопытстве.
Нет, она на это не клюнет.
Ее вдруг накрыла волна паники.
Вся жуткая сцена, словно позаимствованная из дешевого фильма ужасов, встала перед ее глазами с невероятной отчетливостью и даже с саундтреком — рваное дыхание и отчаянный стук сердца. Жожо стала Рут. Точнее, Жожо должна была стать Рут. Нечаянной жертвой. И то, что до сих пор оставалось неоформленным внутренним чувством, превратилось в твердую уверенность.
Ее баржа стала объектом диверсии.
Скорее всего это сделал тот же человек, который уже отсоединял газовый шланг. Кто-то, поставивший перед собой цель и упрямо идущий к ней. До последнего времени этот кто-то оставался всего лишь числом, но чем дальше, тем больше имя «Скиль» обретало форму подковообразного магнита, к которому притягивались железные опилки.
И что же делать?
Поспешные, второпях брошенные обвинения обернутся против нее же. Ей нужен Майлс. Нужны доказательства. Нужно придать делу форму. Вот для чего необходимо повидать Жожо. Помочь могут даже самые незначительные детали. Существовала и еще одна причина — неспокойная совесть. Жожо была ее заменой, ее дублером, чуть ли не жертвенным даром. Какая чушь! Ну откуда ей, Рут, было знать, что так случится?! Но от одной лишь этой мысли по коже пробегали мурашки. Что-то в этой ситуации тревожило, беспокоило, кололо иголочкой правды. Что? Рут старалась не думать, не слушать, не обращать внимания.
Так дальше нельзя.
Надо внести ясность.
Она знала, что не уснет, пока не поговорит с Жожо.
Рут вышла из отеля и направилась к барже. Люди еще работали, откачивая воду из трюма. К ней подошел Лауренс Дрест.
— Мы, кажется, выяснили, в чем дело.
— Вот как?
— Вы в последнее время пользовались стиральной машиной?
— Я уехала из города в пятницу. Здесь оставалась моя подруга. Помню, что действительно положила в машину белье. Саму подругу я не видела. У нее свой ключ. Но я оставила записку. Написала, что она, если захочет, может постирать и свое. А что?
— Пойдемте со мной.
Они обошли рубку. Начался мелкий дождь.
— Стиральная машина находится ниже уровня воды, верно? В принципе так и должно быть. Выпускной шланг для грязной воды идет вверх, проходит через отверстие в корпусе и свисает над каналом.
— Конечно. Все так. Я сама все устраивала. А в чем проблема?
Они остановились у борта. Дрест показал вниз:
— Вот ваша проблема. Выпускной шланг слишком длинный. Кто-то, вы или ваша подруга, слишком далеко его просунул. Конец шланга ушел под воду. И тут вступают в действие законы физики. После стирки машина сливает грязную воду. Шланг наполняется. Но так как он в воде, то происходит обратное действие. Эффект сифона. Понимаете? Вода из канала поднимается по шлангу и изливается в стиральную машину, которая стоит ниже уровня воды. И затопляет баржу. Именно это мы и обнаружили.
— Черт! Кто бы мог подумать, а?
— Вот вам небольшой совет. Если хотите избежать повторения такой ситуации в будущем, просто проделайте в шланге дырочку. Тогда вода из канала будет выливаться в нее и не пойдет в машину.
— Я только одного не понимаю. Почему раньше ничего подобного не случалось?
— Наверное, потому, что раньше шланг не опускался в канал. Кто-то протолкнул его немного и…
— Но это невозможно. Шланг не настолько длинный, чтобы достать до воды.
Дрест взял ее за руку.
— Наклонитесь и посмотрите хорошенько. Сейчас он висит над водой, потому что мы его вытянули. Но длины вполне хватает. Видите?
Рут напряженно вглядывалась в полутьму, но ничего не видела, и лишь когда по другому берегу проехала машина, свет фар позволил рассмотреть злосчастный шланг.
— Там целый лишний кусок. Черт! Кто-то удлинил шланг. Посмотрите — разница между старым шлангом и удлинением хорошо заметна. И место соединения отчетливо видно.
Дрест удивленно посмотрел на нее:
— Так это не ваша работа?
— Не моя. Я бы знала. Да и зачем мне такое устраивать?
Оба посмотрели в воду.
— Проклятие призрака-дарителя, удлиняющего шланги.
— Выходит, что так.
Они постояли еще немного и вернулись к люку.
— Что ж, по крайней мере главная ваша проблема, похоже, установлена. Но течи — те еще мерзавки. Может быть, есть и еще что-то. Например, в корпусе. Где ваши бумаги на баржу?
— Внизу. Сейчас принесу.
Она принесла документы. Дрест быстро их просмотрел.
— Знаете, когда ваш домик проходил последнюю проверку?
Рут покачала головой.
— Когда вы его купили. Одиннадцать лет назад. Это уж слишком. Боюсь, вам могут не продлить разрешение.
— Хотите сказать, что ее надо тащить в сухой док?
— Посмотрим.
— Ладно. Но что дальше?
Дрест потер подбородок.
— Воду мы скоро откачаем. Посмотрим, нет ли где течи. Если все в порядке, оставим старушку здесь до воскресенья. Вернемся завтра к четырем. До этого времени занимайтесь своими делами. А завтра, при дневном свете, решим, как быть и что делать. — Он протянул ей карточку. — Кстати, обратил внимание на ваш проигрыватель. Я и сам немного коллекционер. У вас там даже Нан Вин есть.
— Да, «По тряской дороге любви». Запись тридцать восьмого года. С Тедди Уилсоном.
— Блеск. Обожаю эту вещь. Послушайте, я принесу пластиковые мешки. Надо попробовать уберечь их от влаги. Но завтра постарайтесь перенести все в сухое место. Это же история, такое не восстановишь.
* * *Рут шла вдоль Принсенграхта.
Дождь усилился и уже хлестал по лицу, а зонтика у нее не было. Дул сильный ветер, и холодные капли били по щекам, как льдинки. Она куталась в пальто и моргала.
Город-друг стал чужим. Словно высеченным из базальта.
Красивые фасады, яркие витрины бутиков, кафе, крепкие стены старых складов, отель «Пулитцер», мягко скользящие по неровным камням мостовой автомобили, мелькнувшая за стеклом элегантная женщина средних лет, наливавшая рубиновое вино в хрустальный графин, печальная песнь гобоя — все казалось нереальным. Неведомая, безымянная высшая сила смешала карты. Рут снова ощущала странную отчужденность между ней и городом. Казалось, все это с минуты на минуты низвергнется в слякоть и смешается с ней или же будет поглощено поднявшимися водами: Атлантида, Лемурия, Амстердам.
