Адам Данн - Реки золота
— Как они достают такие деньги, тем более при новых правилах кредитования?
К две тысячи десятому году, после финансового кризиса на ипотечном рынке, краха торговли недвижимостью и дефолта кредитных карточек, по всей стране получение кредита практически требовало продажи своих жизненно важных органов.
— Кредиторы по закладной для индустрии такси предлагают девяносто процентов финансирования на условиях, которые можно мягко назвать ростовщическими, — спокойно ответила она. — Эти кредиторы стали необходимыми для индустрии, особенно после банковского кризиса.
— Где они берут деньги?
— Обычно заключают соглашения с банками. При быстром росте доходов «Урбанк» может оказывать более сильное влияние на оставшихся посредников. Назовите это средством воздействия на средства воздействия.
— Как еще может владелец таксопарка финансировать его, минуя банки и посредников? — спросил Мор так неожиданно для Сантьяго, что у того клацнули зубы. В голосе Мора не слышалось и следа мокроты. Взгляд блестящих глаз Байджанти Дивайя обратился к нему.
— Детектив, существует много мест, где можно найти деньги, — сказала она, и Сантьяго мысленно отметил, что в ее голосе появилась нотка скромности.
— Например? — выпалил он.
Не отводя глаз от Мора, Байджанти Дивайя ответила:
— Полагаю, вы просите меня подтвердить то, что вам уже известно.
Тут Сантьяго растерялся. Разговор резко изменил направление, и он остался в стороне.
— О чем это вы?
— Полагаю, ваш коллега имеет в виду компанию Джавайда Тарика. Это, можно сказать, экспериментальная парадигма, пробная программа для стареющей индустрии, — заговорила она. — Странно, что вы о ней не слышали; большинство таксистов отдали бы многое, чтобы работать там. Рискую показаться банальной, говоря, что эта таксомоторная компания создана, чтобы увеличить доходы как водителей, так и владельцев, они, разумеется, тоже водители, как того требуют правила КТЛ. Компания находится в полумиле отсюда.
— Namaste,[36] — сказал Мор, слегка повернув голову в ее сторону.
— Shubh kamanaye,[37] — ответила Байджанти Дивайя с улыбкой.
— Что за черт? — проворчал Сантьяго.
— Скажешь мне, что там, черт возьми, происходило? — недовольно спросил Сантьяго. Мор весь день выводил его из равновесия.
— Для hijra она сообразительна, — пробулькал Мор.
— Ладно, до того, как переведешь, что это значит, скажи, на каком языке ты, черт возьми, говорил и откуда его знаешь.
Сантьяго меньше всего хотел обнаружить еще какие-то языковые познания у своего обычно молчаливого партнера.
— На хинди. Изучил по компьютерной программе Розетты Стоун.
Мор наблюдал, как громадные самолеты с ревом поднимаются в небо.
— Ты говоришь на хинди? Этому языку тоже обучают в спецназе?
Сантьяго бессознательно нажимал педаль газа, и они со свистом неслись по скоростному шоссе.
Мор издал горлом неопределенный звук. Сантьяго хотелось набросить на него удавку.
— Вас посылали в Мумбай и Дели для занятий КТП, да? — проворчал Сантьяго. После одиннадцатого сентября отправка «специалистов» управления полиции за рубеж для совместных занятий контртеррористической подготовкой превратилась в увлечение. Разумеется, пока она не стала обходиться слишком дорого.
— Нет, в Джамму и Кашмир, — ответил Мор, и это смутило Сантьяго, поскольку он уловил в его булькающем голосе тоскливую нотку.
— Ну и что такое «hijra»?
— Интерсексуал. В Индии их называют «третий пол».
— Постой. Ты… Она… Нет. Это мужчина?
— Возможно, трансвестит, транссексуал до или после операции или даже гермафродит. В Южной Азии у них долгая история, — рассеянно ответил Мор, видимо, через комок в горле.
Сантьяго на миг подумал, не застрелить ли Мора — в последнее время эта мысль стала приходить все чаще. Он без труда отбросил ее: если они будут проверять все таксопарки, ему может понадобиться переводчик.
Интерсексуал?
Чертов Мор.
Джавайд Талвиндер был доволен. Его старший сын Тарик сообщил о пригодности двух новичков, хороших ребят из Пенджаба, всего два месяца назад приехавших в эту страну. Установленные по настоянию Тарика новые счетчики, соединенные с СГО, окупались. Даже после недельного инструктирования, которое Джавайд проводил сам, было бы неразумно ожидать, что иммигранты запомнят сеть дорог в пяти районах Нью-Йорка меньше чем за месяц. Работающие в реальном времени навигационные программы корректировались ежечасно, поэтому ни один водитель не мог заблудиться. Сообщения о строительстве, авариях и закрытых дорогах тоже поступали на дисплеи каждого водителя в реальном времени вместе с сообщениями КТЛ о конференциях, отъездах из отелей и загруженности в аэропортах, так что таксисты всегда могли находить пассажиров и избегать дорожных пробок. Благодаря регенеративной тормозной системе (дорогостоящей, но в работе, на его взгляд, себя оправдывающей) счетчики никогда не выключались — это означало, что машины остаются на улице, а водители не подвергаются придиркам КТЛ. «Такси на ходу — золотое дно, на стоянке — потеря денег», — подумал Джавайд, повторяя мантру старого ирландца-диспетчера, приобщившего его к делу много лет назад.
За левым плечом Джавайда появился, словно по волшебству, Манеш, старший механик.
— Нужна твоя подпись, bhai,[38] — громко сказал Манеш и громадной, измазанной маслом лапищей протянул пюпитр. К своей радости, Джавайд прочел перечень знакомых слов и цифр, включавший в себя последнюю партию поставок турбоинтеркулеров, позволяющих «хондам» не отставать от машин с шести-восьмицилиндровыми двигателями, но вместе с тем полностью реверсивных (что необходимо во время инспекции). Теперь Манеш имел полный комплект запчастей для всех машин в парке, как они и планировали. Для предотвращения подлинной катастрофы машины не будут простаивать на подъемнике больше одной смены. Джавайд с радостью вывел свое имя на накладной, улыбнулся Манешу, тусклый взгляд которого никогда не менялся, и отправил его заниматься своим делом. «Allahu akhbar, — подумал он, глядя через трое открытых ворот гаража на переднюю автостоянку. — Бог поистине велик».
Потом он заметил видавшее виды такси — «викторию», — со скрипом остановившееся примерно в двадцати ярдах, когда грузовик быстро отъехал назад, и подумал: «Bhenchod».[39]
На миг он решил, что это еще один таксист, желающий уйти из своего гаража на более выгодное место. Мысленно припомнил речь, которую репетировал для отказа новым искателям работы, — команда Джавайда была тщательно подобрана, гараж полностью укомплектован. Перебежчики не требовались. Он уже многих прогнал.
Что-то в этом такси показалось Джавайду неладным. Окраска была правильной, медальон находился там, где положено, — на месте одиннадцати часов над капотом; на передней панели и внутри колесных арок, куда не достает автомойка, скопилась грязь. Перемещая взгляд к складному верху, он заметил боковым зрением: номерной знак этого такси не принадлежал к стандартной серии КТЛ. На нем стояло шесть последовательных цифр, за ними шесть больших букв. Это не такси.
Водитель был рослым, смуглым, и даже издали Джавайд разглядел, что руки у него мощные, как у Манеша. Когда он приблизился (широким шагом, слегка важничая), надежды Джавайда на общение с земляком улетучились. Это был враждебный латиноамериканец. «Пуэрториканец, — подумал Джавайд. — Может быть, кубинец или даже мексиканец». Его двоюродный брат держал продовольственный магазин в Верхнем Уэст-Сайде, полном таких людей, которые разрывали картонные коробки, разваливали стопки сгущенного молока и хватали пачки сигарет «Ньюпорт» своими татуированными руками, стоило брату Джавайда куда-то отойти.
Человек, вылезший из пассажирской дверцы, был mamuli, неприметным. Белым, пониже своего напарника, фигуру его скрывала черная армейская куртка и майка с капюшоном, он шел бесшумно в мягких кроссовках и, казалось, сливался с тармаком стоянки.
Большой латиноамериканец с глазами навыкате и бычьей шеей приблизился почти вплотную.
— Управление полиции, детективы Сантьяго и Мор, общегородское антикриминальное бюро. — Его голос по тембру странно напоминал голос Манеша.
У Джавайда был большой опыт общения с враждебными властями, и он старательно придал лицу выражение любезной угодливости.
— Да?
— Мы расследуем убийство двух таксистов за прошедшие две недели, — сказал рослый. — Обе жертвы могли в прошлом году пытаться устроиться на работу в вашу компанию. Мы хотим взглянуть на регистрацию заявлений ваших работников.
Убийство?
— Да, пожалуйста, — сумел произнести он, обнаружив, что не совсем утратил профессорские манеры, которыми когда-то обладал в Лахоре.
