Филлис Уитни - Перо на Луне
— Она уже пришла к тому, что меня надо как можно скорее отослать обратно.
— Тогда мы найдем способ отсрочить ее решение.
— Вы так уверены в себе. Почему вы помогаете мне, миссис Радбурн?
Она казалась невозмутимой и полностью владела собой. Похоже, ей не было дела до того, верят ли окружающие в ее дар, пока она сама в него верит. Она ответила мне честно и прямо.
— Для начала, я уверена, что вы с Элис уже и так достаточно настрадались. Она ваш ребенок, и должна к вам вернуться. Но еще до вашего приезда я не хотела, чтобы она оказалась дочерью Эдварда. Это слишком много значит для Джоэла, если миссис Ариес останется верна своему давнему решению. Эдвард был ее единственным прямым наследником, но Джоэл тоже ее родственник, и она очень к нему привязана. Кроме того, он сын Льюиса Радбурна. Когда-то очень давно она верила, что Льюис - это ее великая любовь. Конечно, она себя обманывала. Она в этом просто ас. И сейчас, если что-то случится, ее единственным наследником станет Джоэл.
— Но разве это имеет для него значение? Я думала, что Радбурны богаты.
— Мы поддерживаем наш "фасад" в хорошем состоянии, но для исследований Джоэла это капля в море. Коринтея иногда делает небольшие вклады, но ему нужно гораздо больше. Он находится на пороге успеха, и сейчас работает над средством, которое положительно воздействует на иммунную систему — оно будет хорошим подспорьем в лечении большинства болезней. Вот почему я знала, что ваш приезд откроет для него дорогу. Было бы просто ужасно, если бы через Элис состояние оказалось в руках Корвинов. Огромные суммы были бы потрачены впустую, не успев дойти до нее. Либо остались бы лежать в трастовом фонде. В любом случае, Джоэл бы все потерял.
Лита скатала циновку, на которой лежала Элис, и стала осторожно упаковывать в сумку свечи и кристаллы. Она выглядела такой веселой и довольной успехом своего мероприятия, что во мне зашевелились неприятные сомнения. Я не верила, что мать Джоэла полностью полагается на высшие силы, когда речь идет о помощи ее сыну. Во многом она сама этим управляла, и у нее был очень сильный мотив. Однако в голове Элис тоже что-то произошло. Она не только назвала черепашку по имени, но и сделала жест, ее обозначающий. Организовать такое Лита была не в силах, и этому я поверила.
Собрав сумку, Лита снова опустилась на диван.
— Дженни, поймите, то, что случилось сегодня, важно не только для вас лично. Появилась хорошая энергия — положительная энергия. Кто-то свыше борется против дьявольских сил. Но теперь надо будет убедить Коринтею, а это уже сложнее.
— А Элис? Что, если она привязана к Пиони как к родной матери?
— В конечном итоге, это уже не будет иметь значения.
— Будет, если она очень любит Пиони.
— Очень вероятно, что любит. Но эта девочка себе на уме. Я вижу это. Она явно умна не по годам и приспособится к любым обстоятельствам. Дети временами адаптируются лучше взрослых.
Именно этого я и боялась — что Элис настолько приспособилась к жизни без меня, что уже никогда ко мне не вернется.
— Как раньше, все равно уже не будет, — мудро проговорила Лита. — Просто подождите немного. Сможете?
Я не дала ей такого обещания. Финальный аккорд мог прозвучать в ближайшие часы, а я не видела нот, по которым могла бы сыграть наравне с остальными.
— Я вам не рассказала об одной вещи, — обратилась я к Лите. — Сегодня около трех ночи меня разбудил какой-то свистящий звук. На стене позади стола я обнаружила старый внутридомовой телефон, и голос в его наушнике предупредил меня, чтобы я уезжала.
— По-моему, это жест отчаяния. Не думаю, что кто-то зайдет дальше предупреждения.
Я надеялась на то же.
— Я вышла в коридор, чтобы посмотреть, нет ли там кого, и обнаружила, что на коридорном диванчике сидя спит Крамптон. Видимо, она собиралась охранять мою комнату. Хоть и не понимаю, зачем.
— Крамптон! Это сиделка-компаньонка Коринтеи? Я не знаю ее, но слышала о ней от Джоэла. Может быть, вам удастся выяснить, что ей известно.
На предположение, что Крамптон может поделиться какой-то информацией, я только покачала головой. Она сказала мне ровно столько, сколько хотела.
Лита встала и направилась к выходу.
— Нам лучше поторопиться, если мы хотим до ланча посетить сады Бутчартов. Да и в любом случае нам уже пора. У меня какое-то странное чувство на этот счет. Словно нам обязательно надо туда поехать. Как будто что-то нас там дожидается — что-то, что не случится, если мы туда не приедем.
— Вы правда верите в подобные предчувствия?
— Они слишком часто оказываются правдой.
— Может, тогда нам стоит прислушаться к ним и вообще не ехать в эти сады?
— Мы должны поехать. Надо встретиться лицом к лицу с тем, что нас там ожидает.
Для меня это было уже слишком, но спросила я о другом.
— Вы верите в телепатию?
— Экстрасенсорную? Конечно.
— В таком случае, не может ли быть, что все, что сделала и сказала Элис, она почерпнула из моего сознания? Может, жест-черепаха и имя Шелли были настолько сильны в моем подсознании, что она просто вытащила их оттуда?
— Я не думаю, что произошло именно это. А вы?
— На самом деле, нет. По крайней мере, мне бы этого не хотелось. Не могли бы вы еще кое-что мне пояснить? Почему миссис Ариес выгнала Эдварда? Что именно тогда произошло?
— Это было так давно. И я слышала обо всем только через вторые руки. Он чем-то ее рассердил, и она его выставила.
— Из-за вещей, которые, как предполагалось, он сдал в ломбард? Мне кажется, это слишком уж слишком радикально. Кроме того, эти вещи заложил Тим, а не Эдвард.
— Там было не только это. Эдвард сделал еще кое-что, и Коринтея сочла его поступок непростительным. Но это уже неважно. Лучше расскажите мне, что там было с той брошкой-лотосом?
Она открыла входную дверь, и мы зашагали по длинному балкону.
— Миссис Ариес ее узнала, — ответила я. — Как вы и предполагали. Она попыталась забрать ее у Элис, но на этот раз столкнулась с достойным противником. И в конце концов отдала брошку Элис.
— Молодец Элис!
— Эта брошка расстроила Тима. Потому что именно он в самом начале ее забрал.
— Нам пора идти, — сказала Лита и заторопилась вперед меня. — Я чувствую, что наше присутствие становится все более необходимым, мы не можем больше откладывать.
Я отпрянула назад.
— Мне необходимо знать, почему выгнали Эдварда. Я просто не смогу справиться с тем, что происходит в доме, если не узнаю всю правду.
— Ну, полагаю, что теперь это уже не имеет значения. По всей видимости, от Эдварда забеременела одна девушка. И, что сильнее всего разозлило Коринтею, это была дочка Диллоу.
Лита заторопилась вниз, а я — вслед за ней. Новость была сногсшибательная. Мне и в голову не приходило, что Диллоу может иметь дочь, жену. Казалось, у него никого нет, кроме домочадцев Радбурн-Хауса.
— А его жена жива? И где сейчас его дочь?
— Жена умерла много лет назад — еще до того, как все случилось. Дочка куда-то уехала — как говорилось, рожать ребенка. Но ее беременность была фикцией, просто способом поймать Эдварда в свои сети. Наверное, по этой причине он так торопился уехать. Коринтея говорила об этом с Джоэлом, вот откуда то немногое, что мне известно. Конечно, потом правда вышла наружу, но Эдвард уже покинул дом и больше не вернулся. Это все, что я знаю.
Мы пошли к машине, и я увидела, что на травяном пятачке сидит Кирк, а рядом с ним Элис на корточках. Они оба наблюдали за огромным вороном, что важничал поблизости.
От одного вида девочки во мне поднялась и грозила вылиться через край волна давно сдерживаемой любви. Мне так хотелось прикоснуться к ней и объявить, что она моя дочь, ведь теперь я точно это знала. И еще я знала, что Лита и Кирк правы — я должна подождать. Сначала нам с Элис надо подружиться. И, наверное, какое-то начало дружбы я уже заложила.
Однако Лита, наблюдавшая не только за ребенком, но и за шофером, остановила меня на пути к машине.
— Не позволяйте Элис слишком сближаться с ним.
У меня не было никаких рычагов влияния на Элис, а Кирк до сих пор оставался большим знаком вопроса, хоть он в какой-то степени и встал на мою сторону.
Ворон, однако, напомнил мне о пере, что лежало у меня в сумочке, и когда мы сели в машину — на этот раз Элис уселась на переднем сидении — я вынула его и показала Лите.
— Почему вы мне его дали?
— Я точно не знаю. Я не всегда понимаю, что и зачем меня побуждают делать. Это просто кажется мне правильным. — Она взяла у меня перо и положила себе на лоб. — Здесь находится рудимент третьего глаза, Дженни. И порой он видит больше, чем наши органы зрения. Но сейчас я ничего не чувствую. Может, это что-то вроде талисмана — что угодно.
Я забрала у нее перо и подумала, что никогда не пойму Литу по-настоящему. Мир Коринтеи Ариес был приземленным и убийственно реальным. Но фланирующее существование Литы я не понимала совсем и, видимо, никогда не пойму.
