Екатерина Черкасова - Бедная богатая девочка
- Сима, ты где? - насмешливо спросил Сергей.
Сима схватила чашку и сделала большой глоток кофе.
- Ничего, все в порядке, просто не выспалась.
- Покуришь? Правда, кроме сигар, ничего нет. Но они отменные.
- Нет, - поморщилась Сима, - у сигарного дыма запах как у "Явы", которую курит мама. Ужас!
- Это лучшие яванские сигары, мне привезли их из Голландии, рассмеялся Костров. - Знаешь, это как с маслинами, икрой, устрицами. Нужно распробовать и привыкнуть.
Сима пожала плечами. Она не понимала, зачем к этому нужно привыкать.
К тому же женщина с толстенной сигарой во рту смотрится несколько странно, правда, надо отдать должное, эротично. Но частному детективу эротичность ни к чему. В основном.
- Словом, вляпалась я по самую маковку. Пока я разговаривала
с Викой, кто-то убил Гольдина. Если не она сама. Я консультировалась,
она вполне могла признаться ему в убийстве отца и сделать это в состоянии транса во время сеанса. А потом, осознав происшедшее, убить свидетеля и забрать кассету. Так что я нашла труп и не сообщила об этом в милицию, что, в общем, очень и очень неправильно. Но в противном случае я потеряла бы массу времени и не смогла бы взять то, ради чего приходила. Сима сделала эффектную паузу и торжествующе посмотрела на Кострова.
Он промолчал, вопросительно глядя на нее.
- Я полночи слушала весь этот бред, начиная с ее раннего детства, и... - Сима замолчала, готовясь к ожидаемому эффекту.
- И? - нетерпеливо спросил адвокат.
- Она убила свою мать, - торжествующе выпалила Сима.
- Что? Какую мать, когда? - растерялся Костров. Наверное, он ожидал услышать что-то другое.
- Короче, опускаю психиатрические подробности, - произнесла Сима с тем чувством превосходства, с которым специалист беседует с дилетантом. - Вика своеобразная личность, у которой сформировался комплекс Электры: болезненное влечение к отцу, что сочеталось с ревностью и ненавистью к матери. Смерть матери произошла не в результате несчастного случая. Это Вика сбросила в ванну включенный фен. После
этого у нее в течение длительного времени было психическое расстройство. Эту часть я пропускаю, тебе неинтересно. О том, что произошло на самом деле, знали только Гольдин и Артемов. Да и то отец знал со слов психиатра. Сама Вика об этом не помнит, это такой феномен, когда сознание, не в силах перенести тяжесть воспоминаний, помещает их в подсознание. Собственно говоря, когда после женитьбы Артемова на Светлане ситуация в доме накалилась до предела, Вику отселили как раз по совету Гольдина, чтобы избежать трагедии.
Костров завороженно слушал, не отводя от Симы глаз. Ей показалось, что он даже восхищен ею, ее познаниями.
- Значит, она могла убить и отца по болезненным мотивам? - наконец спросил он.
- Теоретически - да. Но если рассматривать патологические
мотивы, то скорее пострадала бы Светлана, как то самое препятствие
между отцом и ею. Единственным мотивом убийства отца в таком случае
могла быть месть, - пояснила Сима, почти цитируя свою мать
и даже произнося это Марининым менторским тоном.
- А если представить, что Вика попыталась убить двух зайцев,
с одной стороны - отомстить отцу за то, что он, по ее мнению,
предал ее, а с другой - обвинить в убийстве Светлану и таким
образом избавиться от нее? - предположил Костров.
Сима недоверчиво покачала головой:
- Мне кажется, это слишком сложно для нее. Хотя... Вполне
возможно. Тогда Вика могла сфабриковать компрометирующие
мачеху снимки и подбросить их отцу на стол. Это одна из улик против
Светланы. А достать фотографии забавляющегося Хлопина проще простого.
И самое главное - двое свидетелей видели ее в ночь убийства
Артемова в доме. И она последняя видела Гольдина живым. Похоже
на то... - задумчиво протянула Сима, - что у нее должен
быть сообщник.
- Думаю, для нас он второстепенная фигура.
- Меня только смущает, что, как она утверждает, Артемов собирался
развестись и изменить завещание: у них был скандал со Светланой.
- Возможно, как раз из-за снимков. Но ведь его адвокат
не подтвердил это?
- Нет.
- У меня есть копия завещания, составленная после
свадьбы. Согласно этому документу часть акций и пятьдесят тысяч
долларов достанутся сестре Артемова, остальное имущество делится поровну
между женой и дочерью. В этом случае Вике было бы выгодно обвинить
в убийстве Светлану, так как тогда та лишается своей доли наследства.
- И наоборот, - не удержалась Сима, нажимая
кнопку ответа трезвонящего мобильника.
- Привет, - поздоровался Снегирев. - Ты где?
- По делам, - неопределенно ответила Сима.
А что, срочно нужна?
- Нет, на твой адрес письмо пришло, но оно не открывается,
что-то случилось, может, вирус прицепился. А завтра суббота,
никого не найдешь. Может, в воскресенье Мишку с компьютерной
фирмы вытащу в гости, он и посмотрит. А иначе раньше понедельника
никак. Как ты думаешь, там что-то срочное?
- А от кого оно?
Не знаю. Адрес Верарт, собака, хотмейл, точка, ком.
Кто бы это мог быть?
Сима схватила со стола ручку и записала адрес.
- Верарт, верарт, В.Ерарт. Нет. В.Е.Рарт. Еще
хуже. Вер Арт. Что-то об искусстве. Arte Vera - настоящее
искусство. Вера Арт - Вера Артемова, конечно! Я ведь давала
ей свое мыло! Все в порядке, я ей сама позвоню, пока! - Сима
отключила телефон.
- Какое еще мыло и кому ты дала? - поморщился
Костров, не выносивший сленга.
- Адрес электронной почты, - пояснила Сима,
набирая номер из потрепанной записной книжки. - Никого нет.
Наверное, на работе. Ну, ничего, вечером перезвоню. Сестра Артемова что-то прислала мне. Наверное, не все сказала.
- Вряд ли что-то ценное, - заметил Костров.
А какая она?
- Змееподобная сушеная училка, из тех, которые при виде голого мужчины падают в обморок.
- Ну ты настоящий психолог, - рассмеялся Сергей. - Какие планы, госпожа детектив?
- В записях фигурирует подруга Вики Аня, которая якобы
все или почти все о ней знает. Съезжу к ней, может, застану между лекциями. Хотя не думаю, что она скажет что-то новое. Вроде все более или менее ясно.
* * *
В университете Сима наткнулась на Олега Попова. Парень сразу узнал ее и заулыбался.
- По чью душу? К Вике? Я не видел ее сегодня.
- Я к Ане, ее подруге.
- А, к Кисловой? Так ее уже давно нет. Болеет.
- Дома? А адрес ее кто-нибудь знает? - спросила Сима.
Парень наклонился над ее ухом и зашептал:
- В больнице она, говорят, в психушке. Кащенко, не знаю, как
теперь называется. Говорят, у нее совсем с чердаком худо. И была-то...
Олег выразительно повертел пальцем у виска.
- О господи, - сокрушенно произнесла Сима, думая о том,
что от сумасшедших ей никуда не деться. Дочь психиатра.
* * *
Сима легко нашла старую, наверное, самую известную психиатрическую больницу на Загородном шоссе. В справочной ей сообщили, что Кислова
А.Н. находится в остром женском отделении. Сима много раз бывала в психиатрической больнице, где заведовала отделением ее мать, Марина Алексеевна. С детства привычная к тому, что там происходит, она не удивлялась запертым дверям, которые открывались ключами, похожими на ключи поездных проводников, не боялась больных, помогала медсестрам раздавать лекарства и даже ходила порисовать вместе с пациентами на психотерапевтических сеансах. Поэтому она легко сориентировалась, позвонила у запертой двери. Ей открыла пожилая санитарка.
- Мне хотелось бы увидеть лечащего врача больной Кисловой, - сказала Сима.
- Приемные часы... - начала было бдительная санитарка.
- Я следователь, расследую уголовное дело,
строго сказала Сима.
- Проходите, - санитарка распахнула дверь,
я вас отведу в ординаторскую. А лечащий врач Владимир Эмильевич. Эх,
одно слово, что доктор! - сокрушенно сказала пожилая женщина.
- А что, плохой? - насторожилась подозрительная Сима.
- Почему плохой? Хороший! Только... Молоко на губах не обсохло,
куда ж в людскую душу лезть, рази поймет там чего? Только и знают,
что мудреные слова говорить. - Санитарка критически окинула
взглядом Симу. - Вот и ты туда же, уголовное дело расследовать.
Сима хотела обидеться, но передумала.
- Ну надо же с чего-то начинать, - заметила она.
- И то правда, - вздохнула санитарка, открывая
дверь ординаторской.
Наверное, все ординаторские старых больниц похожи друг на друга, как две капли воды. Высокие облупленные потолки, старые столы, заваленные анализами и историями болезней, кружки остывающего чая, свистящий чайник в углу. Там же, в углу, на низком столике чей-то несъеденный бутерброд, нож с деревянной ручкой. Сима знала, что перед тем, как привести сюда больного, нож обязательно уберут. Психиатры делают это автоматически. За компьютером сидел молодой черноволосый парень, который повернулся, когда она вошла.
