Ирина Градова - Последний секрет Парацельса
Парень выглядел плохо. Нет, в целом майор вынужден был признать, что перед ним весьма приятный на вид представитель молодого поколения – высокий, еще по-юношески стройный, но уже обещающий стать очень крепким, светловолосый и сероглазый, Денис Агеев наверняка представлял собой ожившую мечту каждой второй девушки на планете. Однако майор подметил зеленоватый цвет лица и круги под глазами, небрежность в одежде и скорбные складки в уголках рта. Переживает из-за матери? Что ж, вполне понятно. Или здесь что-то еще? Карпухина не оставляла мысль о том, что предчувствия его обычно не обманывают. Было в этом парне нечто такое, чего он пока не мог разгадать, и это задевало майора, раздражало, заставляло терять контроль над ситуацией. Денис Агеев словно находился вне пространства и времени, нисколько не беспокоясь о происходящем. Как будто ждал чего-то. Чего, черт возьми, он мог ждать, когда куча народу роется в его вещах, бесцеремонно разбрасывая предметы по всей квартире в поисках того, что могло бы уличить его… хоть в чем-нибудь?!
Тщетно борясь с желанием закурить, майор крутил сигарету между пальцев, время от времени бросая взгляд в сторону своих сотрудников. Время тянулось невыносимо медленно. За те десять-пятнадцать минут, что следственная бригада находилась в доме, Агеев несколько раз отвечал на телефонные звонки по сотовому и однажды звонил сам. Насколько понял Карпухин, он пытался найти того, кто сможет приструнить наглого опера, шурующего в доме его сына, невзирая ни на что, – непростительный грех в глазах такого человека, как Виктор Агеев. Уровень адреналина в крови майора скакнул резко вверх, когда он заметил, что от поисковиков отделился один парень и направился прямиком к нему, бережно держа что-то в руке.
– Что там у тебя, Петя? – поинтересовался Карпухин, подавшись вперед. Краем глаза он заметил, что Виктор и Денис инстинктивно сделали то же самое, пытаясь разглядеть, что обнаружил сотрудник майора.
– Сотовый, – ответил тот, зажав аппаратик двумя пальцами.
– Отлично! – похвалил Карпухин, чувствуя, как адреналин зашкаливает за предельные значения. – Надо проверить на отпечатки. Упакуйте и продолжайте искать.
В душе майор уже знал: он нашел то, что хотел.
Андрей входил в Институт физиологии и геронтологии со смешанным чувством. С одной стороны, он понимал, что опять тыркается вслепую: у них нет оснований связывать расследование ОМР с учреждением профессора Земцова. С другой – неожиданные сведения, полученные от Карпухина и Агнии в отношении Людмилы Агеевой, требовали проверки. Андрей и подумать не мог, что смерть подруги Агнии может таким странным образом переплестись с тем, чем они занимаются. Скорее всего, здесь нет никакой связи, но… Всегда это «но», будь оно неладно! Да еще интуиция, которая неумолимо тянет его вперед, как нос опытного уличного пса, мгновенно улавливающий самые отдаленные и малоразличимые запахи.
В последнее время Андрей ловил себя на мысли, что общество женщины-анестезиолога ему приятно. Иногда она бывала невыносима, задавая бесконечные вопросы, подвергая сомнению каждое его слово и даже оспаривая его авторитет в присутствии других сотрудников. В то же время Андрей видел, что каждое дело, в котором участвует Агния, она принимает близко к сердцу, делает все возможное, чтобы выполнить свою часть работы, невзирая на трудности. Он и представить не мог, что в этой женщине столько храбрости: несколько раз она оказывалась в реальной опасности, и лишь счастливый случай позволял ей выжить. Да уж, Агнию Смольскую никак нельзя назвать легким человеком, она упряма и не любит подчиняться приказам, но в то же время эта женщина – несомненная находка для ОМР, и, хотя Андрею и неприятно это признавать, вице-губернатор не прогадала, поставив на Смольскую. А ведь она буквально силой заставила его принять ее в команду!
Войдя в здание, Андрей взглянул на Никиту. Тот молча следовал за ним, не пытаясь заговорить. С Никитой Андрею всегда комфортно: не нужно занимать парня разговором, не нужно указывать, что делать – сам сориентируется. Иногда он жалел, что Никита не его сын, хотя то, что однажды он спас парню жизнь и не позволил отнять ногу, пожалуй, все же делало его вторым отцом молодого человека. Никита хромал уже гораздо меньше – сказывалась физиотерапия – и трость таскал с собой скорее по привычке, нежели по необходимости. Кроме того, Андрей стал замечать, что молодые женщины обращают на парня больше внимания и сразу ведут себя доброжелательно, заметив, что у него имеется небольшой физический недостаток. Никита, надо сказать, безбожно этим пользуется, хотя на самом деле нога начинает беспокоить его только после очень долгой или слишком быстрой ходьбы.
Охранник на входе поинтересовался целью визита.
– Вы записаны на прием? – спросил он, проверив документы.
– Нет, но профессор Земцов нас непременно примет, – уверенно ответил Андрей.
Никита бросил на него удивленный взгляд: он не знал, что Андрей намеренно не стал уведомлять директора института о визите, чтобы, если паче чаяния заведение замешано в чем-то незаконном, Земцов не успел подготовиться. У Андрея имелась парочка вопросов, на которые он хотел получить спонтанные ответы, а не безупречно отрепетированное выступление, как в прошлый раз.
Вышколенный охранник спорить не стал, справедливо предположив, что не его дело подвергать сомнению слова визитера. Он просто снял трубку и сообщил в приемную профессора о том, что к нему посетители, после чего открыл турникет и позволил прибывшим пройти.
Земцов встретил их сам, выйдя навстречу. Выглядел он удивленным и даже, пожалуй, встревоженным. Сейчас, в отсутствие красотки Поляковой и своего странноватого подручного, профессор показался Андрею очень старым и уставшим человеком. Интересно получается: в заведении, где настолько продуктивно, по его же словам, борются с проблемой старения, не нашлось подходящего способа «омолодить» руководителя?
– Не скрою, ваш приход меня удивил, – сказал Земцов после приветствий. – Я думал, мы обо всем поговорили!
– И мы чрезвычайно благодарны вам за потраченное время, – кивнул Андрей. – Однако вскрылись новые обстоятельства.
– Неужели? И что же это за обстоятельства, смею поинтересоваться?
Земцов явно чувствовал себя неуютно в одиночестве, и Андрей поздравил себя с тем, что поступил правильно, не предупредив о своем приходе заранее.
– Хотелось бы получить доступ к работе Людмилы Агеевой, которую она делала для вашего института.
Профессор наморщил лоб.
– Как вы сказали? Агеева? – переспросил он, потирая лысину. – А… что за работа?
– О катаракте, – напомнил Лицкявичус, внимательно наблюдая за Земцовым в попытке уловить хотя бы тень тревоги на его лице.
– Н-нет, – озадаченно покачал головой профессор, – не припоминаю, извините! Нет, имя-то, конечно, знакомое, но… Нет, Агеева с нами никогда не работала, это совершенно определенно! Я даже не знаю, как она выглядит, однако ее работы читал – мы ведь тоже, знаете ли, занимаемся некоторыми проблемами офтальмологии…
– Взгляните, пожалуйста, на эту фотографию, – перебил Андрей, вытаскивая из борсетки снимок Людмилы. На нем она выглядела лет на пять-шесть моложе, чем к моменту гибели, но ошибиться было невозможно.
– Это она? – полюбопытствовал Земцов, поднеся фото поближе к глазам и сдвигая очки на кончик носа.
Честно говоря, Андрей был разочарован: он рассчитывал заметить на лице профессора замешательство, растерянность, но ничего такого не обнаружил. Напротив, Земцов казался заинтригованным и ожидал объяснений.
– Да, это Людмила Агеева, – ответил Андрей, забирая снимок из рук профессора. – Камеры наблюдения зафиксировали ее на автостоянке у вашего института.
Все это время они стояли в предбаннике, где находился стол секретарши. Так как было время обеда, девушка отсутствовала. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге, словно валькирия, возникла Полякова – не хватало, пожалуй, только знаменитых пассажей Вагнера, которые могли бы достойно ознаменовать ее появление. На этот раз женщина показалась Андрею еще более привлекательной, чем раньше: платиновые волосы блестят под лампами дневного света, тонкая светлая кожа прямо-таки сияет – живой пример удачной борьбы со старением. Самым удивительным в Поляковой была ее фигура – высокая, подтянутая, не худая, но без следа лишних килограммов: такое тело могло привести в состояние волнения мужчин гораздо моложе той, кого Агния метко окрестила «королевой науки».
– А-а, вот и Лилечка пришла! – откровенно обрадовался Земцов, прямо-таки кинувшись навстречу заместительнице, словно добрый старый пес при виде хозяйки. – Может, она сможет нам помочь?
– Что-то случилось? – спросила Полякова.
Резкий тон безошибочно свидетельствовал о том, что она отнюдь не рада повторному визиту.
