KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Анатолий Степанов - Привал странников

Анатолий Степанов - Привал странников

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анатолий Степанов, "Привал странников" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А время шло. Прекратив щелкать, Ларионов недовольно осведомился:

— Скоро вы там?

Устроились наконец на кухне. Все. Крепчайший чай после бессонной ночи — единственное для москвича спасение. Генерал взмок лицом, Смирнов раскраснелся, тем самым выявляя следы побоев, у Казаряна щетина на щеках отчетливо приобрела сероватый оттенок.

— Хорошо! — прикончив вторую чашку, понял Ларионов, сладострастно постанывая.

— Так что ты от нас хочешь, Сережа? — взял быка за рога Смирнов.

— Вот прямо так и сказать? — генерал откинулся на стуле и опять выстрелил дуплетом из двух подтяжек.

— Именно, — подтвердил Смирнов, а Казарян позволил себе объяснить: Здесь не пальцем деланные, генерал.

— Уж что, что, а это я знаю! — согласился с ним Ларионов и вдруг решился: — А что, ребятки, у вас нет желания навестить его в последний раз?

— Есть, — сказал Алик и добавил: — Тем более что на субботу мы приглашены.

— А вы сегодня, чего тянуть? — отвечая Алику, генерал обращался к Смирнову: — И прямо сейчас, пока он надеется еще, а то, как к восьми машина не придет, он просечет все до конца. Который у нас час?

— Полшестого, — ответил Алик, глянув на кухонную кукушку.

— Прелестно! — обрадовался Ларионов. — Полчаса здесь еще можете прокантоваться, привести себя в божеский вид, а за час, к семи, доберетесь. Да, дачка-то в водоохранной зоне, заезжайте туда со стороны Пирогова, на тамошнем посту будет вам пропуск. А уж к девяти я и сам постараюсь быть. Договорились?

— Да, — решил Смирнов.

— Тогда я пойду, — генерал с облегчением поднялся. — Мне бы за эту пару часов Ферапонтова успеть растрепать…

— Ты поспокойнее с ним, Сережа, — посоветовал Смирнов. — Не дави. Что надо, он и сам тебе скажет, деваться ему некуда. А разозлишь — замолчит, это тебе не урка рваная.

— Знаю, Саня, все знаю, — быстро заверил его Ларионов и двинул из кухни. И уже из коридора: — Будьте здоровы!

Помылись, побрились, переоделись и ровно в шесть отправились в дорогу. Заправились по соседству, через бульвары выехали на Сретенку.

— Господи, опять Ярославка! — зарыдал-таки Казарян.

— На Осташковское свернем, — успокоил его Алик.

Свернули на Осташковское, пронырнули под Кольцевой, проехали верст пяток: и сюрприз — окружила всепроникающая вонь образцового свинохозяйства.

Мелькнуло страшное, как лес после атомной бомбардировки, бесчисленное семейство антенн на растяжках — хозяйство радиоглушителей, дары карьеров, заполненных водой, появилось и водохранилище с пансионатом на том берегу. Попрыгали на железнодорожных путях и въехали наконец-то в лесок. Потом поля, деревня, опять поля, и вновь деревня…

Человек в форме у шлагбаума вежливо поинтересовался:

— Кто из вас товарищ Смирнов?

— Я, — отозвался Смирнов и протянул паспорт.

— Проезжайте.

Вот здесь уже было по-настоящему лесное существование. Холмистая, как по волнам, дорога шла сквозь райские кущи, не измученные присутствием человека. Проехали по плотине, сдерживающей чистейшую воду, вновь ввинтились в ровно посаженный лес, и опять плотина.

Люди на плотинах, получив соответствующую информацию, понимающе брали под козырек.

— А зачем мы все-таки к нему едем? — запоздало спохватился Казарян. Злорадствовать?

— По его приказу убивали. По его приказу пытались убить меня. Я хочу знать: ради чего? — ответил Смирнов.

— Сорок лет я знаю его. Я сидел с ним за одной партой в школе, я сдавал за него экзамен на приемных в институте, я помогал ему, и он, кстати, помогал мне. Я думал, что это — честная товарищеская взаимовыручка, а оказалось, что я втянут в скверную игру "ты — мне, я тебе". Я всю жизнь не мог ему ни в чем отказать, как ни старался, ощущая скрытую неправедность наших отношений. Сегодня я откажу ему в праве жить, — сказал Алик.

— И вознесся меч карающий, — резюмировал Казарян.

В начале крутого спуска к неохватной воде хранилища стояла вилла, окруженная низким кирпичным бордюром и высокой, хорошо постриженной живой изгородью — туя, что ли?

— Все, как у больших: плоская крыша в двух уровнях, солярий, вольные террасы… Калитка была открыта, и дверь на террасе, ведущая в дом, распахнута на обе створки.

Господи Иисусе, чудно под Москвой,

В Рузе и Тарусе, в дреме луговой,

— ни с того ни с сего прошептал напамять Алик.

А все же он прав, наверное. Сбегало к редким кущам у воды покатое поле (вилла была здесь единственной), по утреннему безветрию ртутно блестела неподвижная, почти твердая на вид, обширная вода, вертляво висела птичка в вышине, через одинаковые промежутки издавая мирные визги, а в промежутках тихонько звенел насекомый люд, наполняя этим звоном все вокруг. Чудно под Москвой.

Постояли недолго и пошли вдоль розовых кустов к террасе, к дверям, к входу и выходу.

В громадном холле-гостиной с камином и обшитыми темным деревом стенами, в мягком и глубоком кресле сидел Владлен Греков. Был он бос, небрит и пьян, но, как всегда, элегантен: свежайшая рубашка от Тиффани расстегнута с той мерой небрежности, которая определяет привычность ее ношения, а белейшие брюки, частично, вместе с босыми ногами, покоившиеся на столе, были неотрывной частью тела их владельца.

Нет, он не был пьян, он просто очень много выпил.

— О, явились! — почти радостно приветствовал их хозяин виллы, не меняя позы. — Значит, опередил ты меня, Саня; а я здесь сидел, на чудо надеялся. Выпить хотите?

И неудобно потянулся за бутылкой коньяка.

— Не суетись, — сказал Алик. — Пить с тобой мы не будем.

— Зато я буду, — ответил Греков.

— Ради чего ты, скот, меня убивал? — подал наконец голос Смирнов.

— Ради того, чтобы жить самому, чего ж тут непонятного? — Греков отхлебнул из стакана порядочно и только тут заметил несообразное. — Да вы что стоите? Садитесь, в ногах правды нет.

Делать нечего, сели. Смирнов — в кресло, а Казарян с Аликом — на пуфики.

— Красуешься, подонок, — сказал Казарян. — Перед собой красуешься!

— А что мне остается делать? — Греков отхлебнул еще раз и поставил стакан на стол. — На колени перед вами валиться, прощения просить? Не буду. Даже, если бы вы захотели, вы ничем не можете мне помочь. А за так я на колени ни перед кем не встану.

— А не за так встал бы? — спросил Алик.

— Обязательно и с удовольствием. Ба! — Греков энергично растер опухшие веки. — Как все хорошо было совсем недавно!

— Даже тогда, когда ты приказал свалить трупы в яму и залить их бетоном? — тотчас спросил Смирнов. Этому вопросу Греков обрадовался, как дитя:

— Тогда было совсем хорошо! Концы в воду, и я чист перед народом и партией! Но одна ошибка, слабинка одна, и все к чертовой бабушке.

— Слабинка-то твоя в чем? — тактично допрашивал Смирнов.

— Глебушку Ферапонтова пожалел, — признался Греков.

— Глеба пожалел? Ты не Глеба пожалел, кого ты вообще-то жалеть можешь! — ты канал основных своих поступлений пожалел, — презрительно сказал Смирнов. — Как говаривали мои клиенты, жадность фрайера сгубила.

Греков допил то, что было в стакане, и снова наполнил его, опять полюбовался цветом, полюбовался, полюбовался, поставил на стол и признался:

— И, конечно же, фатальная невезуха. Я ведь это местечко, Алька, на твоем новоселье с балкона присмотрел, так, на всякий случай. А когда понадобилось, вспомнил. Кто знал, что Смирнов к тебе в гости приедет!

— Послушай, Влад, — начал Алик, — если бы тебе все сошло, ты бы мог вот так спокойно, комфортно существовать, радуясь жизни, наслаждаясь жизнью?

— И еще как! — с тоской по недостижимому признался Греков.

— Какая же ты гнусь! — сказал Алик и встал с пуфика.

— Ну да, гнусь! — Греков тоже поднялся. — Жила-была гнусь. Она родилась в стерильной колбочке, развилась там до полной гнусности, вылетела в прекрасную чистую жизнь и стала творить свои гнусные дела. Так, что ли? Нет, дорогие мои сограждане. Чего я хотел в этой жизни? Местечко, чтобы жить безбедно и для собственного удовольствия слегка командовать. Но такое местечко всегда находится далеко и высоко, и, чтобы до него добраться, приходилось кое-что предпринимать. Начальство любит, чтобы его хорошо встречали, начальство любит, чтобы его хорошо принимали, начальство любит, чтобы его хорошо провожали. Я встречал, принимал, провожал их даже не как начальников, а как глав государств, и это им чрезвычайно нравилось. Наивные, как бы не от мира сего, они просто не знали, что на все это расходуются большие деньги. Да, ко всему прочему, они и подарки любили, очень любили, я им и подарки делал, дорогие. Они принимали, и поэтому я все ближе и ближе подходил к заветному местечку. Остается неясным одно: откуда я брал большие деньги? Догадайтесь!

— Ерничаешь. Шуткуешь. Надеешься еще, значит, — оценил грековский монолог Смирнов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*