Джон Пенн - Смерть майора Черила. Роковой триместр
Майор сидел и смотрел отсутствующим взглядом в пространство. Что предпринять? С кем посоветоваться? Первым пришел на ум Дейвид Тейлор, но он — полицейский, лицо официальное, а майору самому недавно пришлось походить под подозрением, и он не хотел навлекать неприятности на кого-то, кто мог оказаться невинным. К тому же ему пока неизвестны все факты. Еще поди знай, имеет ли Эйлин реальные права на наследство. А может статься, он выдвигает необоснованные обвинения против, скажем, кардиологического центра или какого-нибудь другого почтенного заведения, и все потому, что Эйлин погибла прежде Сондерса. Нет, надо придержать свое воображение.
Одернув себя, майор отправился спать. И хотя это была его первая ночь на новом месте, он так умаялся за день, что сразу же уснул. Проснулся он отдохнувшим, но с ощущением неясного беспокойства. Это ощущение не покидало его и в следующие дни, несмотря на заботы по дому, на приезд Джилл, на подготовку к Рождеству. Он, конечно, переговорил с адвокатом, но о своих подозрениях даже не заикнулся, хотя его и мучило любопытство. Он надеялся, что с английским коллегой контора «Конуэй, Томсон и Бут» будет несколько откровеннее, чем с ним. И оказался прав.
Выяснилось, что Эдвард Франсис Сондерс эмигрировал в Америку еще подростком и сколотил состояние на застройке земельных участков в Канаде, Штатах и, в меньшей степени, в Англии. В своем завещании он отказал большую часть наследства миссис Эйлин Сондерс Черил, с условием, что она его переживет. Если же она умрет раньше, наследство переходило к другим людям, не имеющим родственных связей с Сондерсом и даже не проживающим в Великобритании.
— Это значит, что ни Джилл, ни Силия не получат ни цента, но ничего не достанется и этому Полю Брауну, — сказал майор Дейвиду Тейлору.
Они неспешно прогуливались около дома. Рождество прошло хорошо. Том Черил чувствовал себя спокойным и довольным. Радость ему доставлял и натягивающий поводок щенок-боксер, которого подарили Джилл и Дейвид. Их венчание наметили на Пасху, и как-то помимо своей воли майор рассказал будущему зятю всю историю с наследством.
— А есть основания считать, что Поль Браун не англичанин? — спросил майор.
— Пока нет. Глэдис Ли заметила у него легкий северный акцент, но то, что он из Северной Америки, никому в голову не приходило.
— Жаль. — Том Черил печально улыбнулся. — Я-то думал, что нашел для вас человека с мотивом, толкнувшим его на два убийства. Да только все это, видимо, одни фантазии.
Дейвид Тейлор тоже улыбнулся, но промолчал. Когда они вышли на поле, он нагнулся за лежащей в траве палкой и далеко кинул ее щенку, который был уже без поводка. Боксер галопом помчался на поиски. Зачем возбуждать у майора преждевременные надежды, подумал инспектор. Но история явно подозрительная. В любом случае по приезде в Лондон надо будет ею заняться.
ГЛАВА 19
За рождественские праздники у старшего инспектора накопилось много работы: преступники не берут себе выходных. Он было решил посоветоваться с шефом по поводу письма из Торонто, но раздумал. Лучше сначала провести свое собственное расследование. Ведь именно Харрис снял его с дела, и теперь ему легче легкого приказать своему подчиненному не терять попусту время. Судя по всему, шеф считает дело Черилов безнадежным. Значит, если не произойдет чего-то экстраординарного, майору Черилу суждено до конца жизни ходить с пятном на репутации. Дейвиду этого не хотелось, к тому же надо было подумать о Джилл.
К счастью, все заокеанские события произошли в Торонто, где у Тейлора был знакомый в полиции. С год тому назад ему пришлось сотрудничать с тамошним инспектором по делу о наркотиках. Лично с Джоном Паретти они не встречались, но симпатизировали друг другу — между ними было много общего.
Поскольку Джилл все еще гостила у отца в деревне и возвращаться домой пораньше было не обязательно, Дейвид проводил много времени на работе. Как-то поздно вечером между Рождеством и Новым годом он позвонил в Торонто. Удача ему улыбнулась — канадский инспектор оказался у себя в кабинете.
— Рад тебя слышать, — сказал Джон Паретти. — С наступающим Новым годом! Как дела? Процветаешь?
— Все в порядке, спасибо. Собираюсь снова жениться.
— Прими мои поздравления. Ты позвонил, чтобы пригласить меня на свадьбу или по делу?
— Слушай, Джон, у меня тут… — И Дейвид Тейлор кратко обрисовал ситуацию, делая ударение на фамилиях и датах. Ему нужно было знать следующее: нет ли сомнений насчет самоубийства Эдварда Сондерса; каковы подробности и детали завещания; если не Эйлин Черил, то кто теперь станет наследником — какое-то учреждение или частное лицо; и если лицо, то что о нем известно и как этот человек выглядит.
Джон Паретти пообещал помочь, но Тейлор тут же добавил:
— Только поосторожнее, Джон. Работай без шума, главное — никого не спугнуть. Я пока действую неофициально, но если твои поиски дадут хороший результат, мы все оформим через соответствующие каналы.
— Понятно, Дейвид. Не беспокойся. Я сам займусь этим делом. Мне перезвонить или тебя устроит телекс?
— Телекс сойдет, но только пометь его, чтобы попал лично ко мне.
— Ну и прекрасно. Дай мне несколько дней. Сам знаешь, каково работать в праздничные дни. У нас хоть и не закрывают все учреждения на две недели, как у вас, но многих людей все равно не найдешь.
— Договорились. И большое тебе спасибо. — Дейвид Тейлор положил трубку. Он был очень доволен — колеса закрутились.
Телекс из Канады пришел в самом начале нового года. Паретти отлично справился со своей задачей. Если перевести телеграфный стиль на нормальный язык, то он сообщал следующее. Около девяти недель назад Эдвард Франсис Сондерс, приняв большую дозу снотворного, покончил жизнь самоубийством в своем доме в Норт-Йорке, пригороде Торонто. Подозрений в убийстве на дознании не возникло.
Как и сообщили адвокаты, после вычета небольшой суммы на благотворительность и чуть большей, отходящей некоему Клайву Райдеру, основная часть наследства была завещана ближайшей родственнице покойного миссис Эйлин Сондерс-Черил при условии, что она его переживет.
В случае более ранней смерти Эйлин ситуация в корне менялась. Наследство следовало разделить на две части — одна половина передавалась колледжу святого Симона при Торонтском университете на строительство «Мемориального театра имени Сондерса», первым директором которого назначался Райдер; вторая половина отходила непосредственно самому Клайву Райдеру.
Райдер был преподавателем университета и заместителем декана театрального факультета колледжа святого Симона. Тридцать пять лет, рост — 1 метр 78 сантиметров, вес 63 килограмма, волосы — каштановые, глаза — карие, гражданин Канады, правда, родился не тут, а иммигрировал из Соединенного Королевства около пятнадцати лет назад. Правонарушений за ним не числилось. Пасхальные каникулы и летний отпуск ушедшего года он провел во Франции и Германии. С Сондерсом сошелся вскоре после переезда в Канаду на почве любви к театру. Они стали близкими друзьями, и Райдер часто ходил к Сондерсу в гости. Завещание последнего было составлено более трех лет назад, и его содержание Райдер вполне мог знать.
Сондерс страдал белокровием, хотя в последнее время болезнь не прогрессировала и непосредственной угрозы для жизни не было. Тем не менее самоубийство лишь приблизило неизбежный конец — видимо, он решил покончить с собой из-за непереносимого ожидания смерти.
Далее Паретти в телексе сообщал, что письмо с более детальными подробностями и копией завещания отправлено по почте.
Дейвид Тейлор с нетерпением ждал его. Телекс показался ему очень обнадеживающим. Правда, описание Паретти не очень соответствовало сделанным в Англии портретам, но Райдер был связан с театром, а профессионалу легко изменить свою внешность, не говоря уж о цвете волос и контактных линзах. Да и его пребывание в Европе совпадало по времени с расследуемыми событиями. А мог ли он приехать в Англию без официальной визы, подумал Дейвид. Надо будет утром навести справки в иммиграционной службе. Наконец, мотив: деньги обычно и становятся причиной преступлений. Хотя трудно представить, чтобы кто-то сумел так точно предсказать самоубийство Сондерса и так вовремя убрать с дороги Эйлин Черил.
Через несколько дней письмо наконец пришло. Оно мало что добавляло к телексу, но все же новые подробности оказались очень важными. Декан театрального факультета в колледже был старым человеком и собирался на пенсию. Его заместителя, Райдера, коллеги не любили за заносчивость, и ожидалось, что на должность будет взят не он, а человек со стороны. Однако щедрое завещание Сондерса меняло расклад. Благодаря своевременной смерти миссис Черил Райдер получал не только полмиллиона долларов, но и возможность устроить свою карьеру — стать профессором и деканом на престижном факультете до конца своей жизни.
