Яна Розова - Убийца в фамильном гнезде
Из-за того, что я ничего не видела, я потеряла ощущение земного притяжения. В первую секунду было совершенно неясно – где верх, а где низ, сижу я, лежу или, может, вишу вниз головой? От этого слегка тошнило. Вскоре мне удалось ощутить земное притяжение – оно все поставило на свои места.
И теперь стало понятно: я нахожусь в небольшом помещении, вроде подвала, и тут довольно холодно. Холод не был смертельным, он был изматывающим, стойким, неподвижным, а я так и осталась в шортах и майке, в которых гуляла днем по степи с Акбеем.
Осторожно я протянула руки по сторонам, ощутив позади себя каменную поверхность, а на полу – землю без единой травинки. Впереди я ничего не нащупала. Мне подумалось, что, возможно, я сижу в яме, той, на поле в поместье. Но, если бы я была в яме, я видела бы часть неба – свет луны и звезды, ведь проломленный деревянный щит, прикрывавший яму, был сдвинут.
Больше всего на свете место, где я находилась, напоминало мои страшные сны, поэтому я понадеялась, что если не проснусь, то хотя бы найду рядом с собой Илью.
– Нета, ты тут? – услышала я.
– Илья! – Я стала на четвереньки и поползла на звук его голоса.
Как только я коснулась его, он прижал меня к себе. И тогда я почувствовала себя хоть и не намного, но лучше.
– Кажется, Никитка с нами разобрался, – сказал мне на ухо Илья. – Ты как себя ощущаешь? Ты поняла, что он сделал?
– Я в норме, – ответила я, уткнувшись ему в шею. – Немного тошнит. Никитка подсыпал нам что-то и отвез сюда. Он нас обманул, Илюшенька, он нас решил убить. Ты слышал, что он говорил, когда мы засыпали?
Илья отрицательно замычал и помотал головой.
– Он признался в убийстве Кости и Веты! Сказал, что поссорился с братом, потому что любил меня. Меня, понимаешь? То есть я и Ветка для него – один человек, а ведь он точно знает, что я – не Вета. Кажется, Никита спятил…
– Скорее всего. – Илья поцеловал меня в лоб, а я нашла его губы. – Давай уже не будем об этом, ладно? Никита убил Костю и твою сестру, поссорившись с Костей из-за его жены. Все.
– Да, ты прав. – Я теснее прижалась к нему. – Хватит о Никитке. Мне сейчас и без него страшно. Ты знаешь, я очень боюсь темноты и всяких ограниченных пространств.
– Ничего, Неточка, сейчас мы оглядимся. Хорошо, что я курить не бросил. Закрой глаза.
Я его не послушала и была наказана: Илья чиркнул своей бензиновой зажигалкой, и я чуть не ослепла. Проморгавшись, я поняла, что не все так плохо. Мы были в пещере. Ее пол был земляной, пыльный и рыхлый, а стены – каменные, сходящиеся вверху. Клацнув крышкой, Илья потушил зажигалку. Теперь негатив пламени зажигалки отпечатался на сетчатке моих глаз и дрожал в темноте, как настоящий огонь. Это дрожание усиливало тошноту.
– Наша яма возле раскопок такая же была, – вспомнила я, моргая глазами в надежде избавиться от свистопляски в глазах. – Ой, а ведь наш археолог погиб…
– Тот самый, брат Эльвиры? – спросил Илья.
– Да, мы накануне труп в виде мумии нашли. Это значит, что его тело несколько лет в яме пролежало. Знаешь, как-то иронично получилось: археологи ищут мумии, а мы нашли мумию археолога.
Илья сказал что-то типа «угу», и я подумала, что, кажется, Никита и нам уготовил подобную судьбу. Только нас найдут очень не скоро, да и иронии в этом случае не просматривается. Будет очень романтично: мумия мужчины сжимает в объятиях мумию женщины.
Мне стало смешно, но я побоялась, что если начну смеяться, то уже до смерти не остановлюсь. В самом прямом смысле.
– Вставай, – сказал мне Илья. – Мобильников у нас нет?.. Нет, он их вытащил. А сигареты и зажигалку оставил… Значит, в поместье, на месте раскопок такая же пещера?
– Да, – сказала я, поднимаясь на ноги. Меня тут же повело в сторону, и я наугад облокотилась о холодную каменную стену пещеры.
Тем временем Илья что-то делал в темноте – двигался, чертыхался. Раздался треск рвущейся ткани. Потом он снова зажег огонь, и я увидела, что у него в руках очень неаккуратный факел – он намотал на палку, видимо ранее обнаруженную при свете зажигалки, кусок тряпки, а именно рукав своей майки. Илья поджег факел, и трикотаж неуверенно задымился. Интенсивно помахав им в воздухе, Илья добился только очень слабого тления. Однако даже этих нескольких искр было достаточно, чтобы мы могли немного различить друг друга и окружающее нас пространство.
Мы огляделись. С одной стороны был низкий, высотой около метра, вход в пещеру, приваленный снаружи огромным валуном, а с другой – уходящий в темноту тоннель.
Повернувшись снова ко входу, мы поняли: Никита сделал все, чтобы мы из пещеры не выбрались. Как тщедушному Никите удалось сдвинуть с места здоровенный валун, оставалось для меня загадкой.
– С помощью рычага, конечно, – объяснил мне Илья. – И я бы тоже сумел это сделать, но тут нет достаточно крепкой ветки. Хорошо еще, на факел палка нашлась.
Вручив мне упомянутый жалкий источник света, Илья подполз к валуну, попинал его, потолкал, попытался сдвинуть.
– Я думаю, что мы сможем как-то раскопаться, – выдал он свое заключение. От каких аккумуляторов он подпитывался оптимизмом – было неясно.
Я все больше замерзала и все больше отчаивалась.
– Нета, идем в глубь пещеры. Надо посмотреть кое-что.
– Илья, мне страшно.
Он вернулся ко мне, обнял, погладил по спине:
– Ты вся холодная! Давай-ка шевелиться! Пойдем.
Я не могла сдвинуться с места, а горло сдавили спазмы.
– Илья, – сказала я, едва справляясь со слезами, – наши с Веткой мама и папа так погибли.
– Как погибли, девочка моя?
– Они были заядлыми путешественниками. Турпоходы, горы, сплавы на байдарках и прочее – так они проводили пару недель в году. Однажды мама с папой были в горах, забрели в старую штольню, а она частично обвалилась. Их так и не нашли… Их либо убило камнями, либо они погибли в темноте от обезвоживания, голода и холода! Я всегда знала, что со мной тоже так будет! Это судьба…
– Ты что?! – Илья снова прижал меня к себе. – Ничего подобного не произойдет! Нет никакой судьбы, ничего нет. Есть только то, что ты делаешь здесь и сейчас. Ты поняла?
Я покивала, но слезы уже заливали мне щеки. Илья вытер их теплыми руками, заглянул в глаза, поцеловал в висок.
– Тише, плакать нельзя, ты от этого будешь терять силы, а они тебе нужны. И мне нужны. Я же должен тебя спасти, вытащить, выручить…
Он много чего еще плел в тишине этой темной пещеры, стараясь разогнать мои страхи, мои предчувствия, с которыми я жила последние пятнадцать лет, то есть большую часть жизни.
В благодарность за его старания я не стала рассказывать, как мы с Веткой играли в заблудившихся туристов и всегда в конце игры, когда бабушка уже звала нас обедать, мы торопливо изображали смерть под завалом, от голода или от укуса притаившейся в старой шахте змеи. Мы словно готовили себя к этому, только Ветке удалось обмануть предопределенность, а я так не смогла!
Наконец Илье удалось ввести меня в состояние горестного отупения, когда ты начинаешь верить, что все происходящее – сон, кошмар, но смиряешься с этим, как с данностью. И тогда мы двинулись в глубь пещеры.
13
– А что там, в поместье, раскапывал археолог? Я уже и не помню…
Илья, шедший впереди, обернулся ко мне и осветил пещеру, вернее, тоннель улыбкой.
– Дмитрий Петрович считал, что за городом было какое-то поселение, – стала припоминать я, с удивлением убеждаясь, что хорошо помню события и разговоры пятилетней давности. – И он организовал экспедицию. Археолог обнаружил, что пятнадцать веков назад на том месте, где он начал раскопки, была древняя культура, очень развитая для наших мест. Кажется, сведения об этом есть в записках какого-то византийского миссионера, который тут побывал в седьмом веке нашей эры. Обнаружились каменные строения, сторожевая башня… Это уникальное в своем роде городище. Интересно то, что раскопанное Дмитрием Петровичем поселение несколько раз подвергалось нападению… не помню, каких-то кочевников. Но каждый раз люди успевали спрятаться, а потом они возвращались и восстанавливали свои дома. Это тоже миссионер описывал.
– А где прятались жители? – спросил Илья.
Мы шли с ним, не очень быстро, по мягкой земле пещеры, при свете еле тлеющей трикотажной ткани, намотанной на палку. С каждым метром становилось все холоднее. Мои руки и ноги были совсем ледяными.
– В лесу, наверное.
– Здесь не было леса. Здесь была степь. Лесополосы высадили уже при советской власти, когда стали осваивать эти земли под сельское хозяйство и начали бороться с суховеями.
– Ну, они уходили куда-нибудь…
– Куда можно уйти от кочевников в степи? Они на лошадях вмиг догонят. Тут археолог что-то умолчал. Скорее всего, у жителей этого городища был свой тайный схорон, убежище.
– Да, – согласилась я покорно. – Он об этом именно умолчал.
Не останавливаясь, Илья провел рукой по каменным стенам тоннеля и разгадал загадку:
