Карина Тихонова - Дневник его любовницы, или Дети лета
Я вспомнил желторотого Виталика и спросил:
— А что будет с теми парнями, которые дорогу охраняли?
Егор лениво пожал плечами.
— Откуда мне знать? Я же не господь бог!
Я тихонько вздохнул, собираясь с духом.
— Там был один мальчик, — начал я. — В желтой майке, Виталиком звать.
Егор снова повернул голову в мою сторону.
— Мне бы хотелось, чтобы господь бог оставил его в живых, — сказал я твердо. Егор молчал. Я всполошился:
— Надеюсь, еще не поздно?
Егор помедлил еще одну минуту и нехотя обронил:
— Нет…
— Что нет? Не поздно, или ты мне отказываешь?
Егор вздохнул и побарабанил пальцами по подоконнику.
— Если ты считаешь себя обязанным мне хоть немного, сделай так, как я прошу, — настаивал я.
Егор посмотрел на меня с тем же неопределенным выражением в глазах.
— То есть это твой гонорар? — уточнил он.
— Понимай, как хочешь, — сказал я твердо. — Если тебе так удобней, пускай будет гонорар.
Егор хмыкнул и соскочил с подоконника.
— Ладно, — сказал он примирительно. — Считай, господь тебя услышал.
Я перевел дух и расслабился.
— Я смотрю, ты защищаешь своих читателей, — насмешливо продолжал Егор. Открыл дверцу холодильника и налил себе еще немного воды.
— Дело не в этом, — ответил я. — Он еще мальчишка.
— Он уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки, — сухо обронил Егор.
— Тогда сдай его в милицию, — предложил я. — Пускай отвечает по закону. Так, как полагается. А заодно и ты вместе с ним. Хочешь?
Егор молчал.
— Не хочешь? — продолжал я. — Тогда отпусти парня на все четыре стороны и дай ему шанс. Кто ты такой, чтобы его судить? У тебя руки ничуть не чище!
Егор молчал. Я испугался, что он обиделся и позвал:
— Егор!
— Ау, — откликнулся он сразу.
— Не обижайся.
— И не думаю.
— А что ты думаешь?
— Думаю, что в чем-то ты прав, — ответил он. Посмотрел на меня, усмехнулся и успокоил:
— Не переживай. Получит твой читатель еще один шанс. Только не гарантирую, что использует его с умом.
— А это уже его проблемы.
— Да.
Егор дошел до выхода из кухни, оглянулся через плечо и спросил:
— Ты позавтракал?
— Позавтракал.
— Тогда пойдем в комнату.
Я встал и направился следом за гостем.
Егор в моем доме ориентировался прекрасно. Он уверенно привел меня в кабинет и осмотрел комнату с таким интересом, словно был здесь впервые.
— Когда мы с тобой познакомились, я не знал, что ты писатель.
Я пожал плечами и уселся за стол.
— Обычная работа.
Егор сел на подоконник, предварительно отодвинув в сторону тяжелую штору, создававшую в комнате уютный полумрак.
— Наверное, обычная. Только не для меня.
— Почему? — спросил я.
Егор почесал затылок.
— Воображение отсутствует, — признался он.
— Да, — невольно подтвердил я. — Ты человек действия, а не умозрительных цепочек.
— Вот-вот, — поддержал Егор.
— Я это сразу понял, как только тебя увидел.
Егор засмеялся. Я рассердился.
— Напрасно смеешься. Я многих людей чувствую интуитивно. И редко ошибаюсь, кстати…
— Да? — заинтересовался Егор.
— Да!
— Опиши меня, — попросил он.
Я прищурился и оглядел высокую подтянутую фигуру гостя еще раз.
— Думаю, ты родился в семье…
Я помедлил, прикидывая, как бы выразиться потактичней.
— …Думаю, твои родители занимались физическим трудом, — сформулировал я наконец.
— Не интеллигенты, хотел ты сказать, — тут же поймал меня Егор на слове.
— Ну, примерно.
— Не бойся, я не обижусь, — подбодрил меня Егор. — Ты говори прямо.
— Ладно.
Я подумал еще немного.
— Думаю, что в тебе помимо русской крови есть какая-то еще…
Я пристально посмотрел на гостя. Егор с готовностью наклонился ко мне, чтобы удобней было разглядывать, и в этом быстром движении было что-то шутовское. Я внимательно изучал его лицо с неправильными, но притягательными чертами, и сдался.
— Нет, не могу определить, какая. Какая-то южная, но не кавказская… Думаю, что учился ты хорошо, но не блестяще. Скорее всего, между четверкой и пятеркой. Выезжал на сообразительности, не на знаниях. Еще думаю, что в классе ты был лидером. Дрался редко, но если уж дрался, то до полусмерти. Наверное, после школы, или в старших классах, ты начал заниматься спортом. Каким-то силовым видом спорта, — поправился я.
— Ага! — сообразил Егор и дотронулся да перебитого носа.
— Да, — подтвердил я и умолк.
Егор немного подождал продолжения и с интересом спросил:
— А потом?
Я разозлился.
— Суп с котом! — сказал я сердито. — Я тебе что, гадалка? Хватит пока! Тем более что ответ задачи нам известен. Ты довольно преуспевающая личность.
— Ну, да, — согласился Егор. Он помолчал, видимо обдумывая услышанное. Мне стало любопытно, насколько верны мои выкладки.
— Угадал? — спросил я, не сдержавшись.
— Почти, — ответил Егор серьезно.
— Поделись! — попросил я, сгорая от нетерпения.
— Значит, так, — сказал Егор размеренно. — Родился я в Германии. В Восточной Германии, как ты понимаешь. Отец служил в советском гарнизоне.
— А-а-а, — протянул я разочарованно. Не угадал. Военных, конечно, не отнесешь к интеллектуальной элите, но и к рабочему классу не припишешь.
— С примесью крови ты все правильно угадал, — подбодрил меня Егор. — У меня мать мадьярка.
— Из венгров, что ли? — спросил я.
— Из венгров, — подтвердил Егор. — Она военный хирург, в нашем гарнизоне проходила практику. Там они с отцом и познакомились.
— Понятно, — уныло протянул я вновь. Ни фига не угадал.
— Школу я окончил с золотой медалью, — спокойно продолжал Егор. Я подскочил на месте. — Не хочется тебя огорчать, но выезжал я на знаниях, и только на них. Перечитал всю библиотеку в военном городке. В классе никогда не дрался. Я был довольно хилым ребенком, меня стеснялись бить. Спортом занимался. Это ты правильно заметил.
Я слегка воспрянул духом. Хоть что-то угадал!
— Плаванием, — безжалостно уточнил Егор, и я окончательно сник. — Говорю же, здоровье было слабое, вот мать меня и записала в бассейн.
— Понятно, — повторил я упавшим голосом. Посмотрел на смеющегося гостя и угрюмо спросил:
— А это?
И дотронулся пальцем до своего носа.
— На санках катался, — ответил Егор. — В третьем классе. Перевернулся, шмякнулся физиономией прямо в железку. В общем, сломал нос.
Я чертыхнулся вполголоса и отвернулся в сторону. Осрамился со своей писательской интуицией на все сто.
Егор наклонился, дотронулся до моего плеча твердой горячей рукой.
— Не расстраивайся, — сказал он.
— А я и не расстраиваюсь, — соврал я.
— То, что ты придумал, гораздо интересней… для романа, — закончил Егор с некоторым лукавством.
— Добивай, не стесняйся, — пригласил я.
Гость снова бесшумно расхохотался. Я повернул голову и смотрел, как он заходится в беззвучном зловещем веселье.
— Ты женат? — спросил я, когда Егор отсмеялся.
— Я похож на женатого человека? — удивился Егор.
Я чуть отодвинулся назад и оглядел гостя с головы до ног. Такие великолепные не прирученные экземпляры могут водиться только в дикой природе.
— Не похож, — ответил я.
— Вот именно.
Я почесал затылок. Хоть что-то угадал.
— Теперь моя очередь, — сказал Егор.
— Не понял…
— Угадывать, — объяснил он. — Поиграем?
— Валяй, — ответил я и немного приободрился. Интересно проверить интуицию моего собеседника.
Егор сощурил черные проницательные глаза.
— Ты ведь водный знак? — спросил он неожиданно.
Я растерялся.
— Не понял. Ты о чем?
— О гороскопе, — пояснил Егор. — Кто ты по гороскопу?
— Рыба, — ответил я удивленно.
Егор щелкнул пальцами правой руки.
— Ага!
— Это водный знак? — спросил я.
— Водный, — подтвердил гость.
— А ты кто по гороскопу?
— Скорпион.
— А это какой знак?
— Водный, — ответил Егор. Помолчал и добавил:
— У нас с тобой полная совместимость натур.
Мне стало смешно:
— Ты веришь в такую ерунду?
Егор молча усмехнулся.
— Антон! — позвал он через минуту.
— Да.
— Это не ерунда, — сказал он серьезно. — Поверь мне, я уже много лет убеждаюсь: гороскопы — штука не случайная. Понимаешь, люди очень много веков наблюдали за разными проявлениями человеческих характеров, пытались их как-то обобщить и систематизировать. Потом кто-то заметил, что у людей, родившихся под одними и теми же звездами, есть общие черты. Не все, конечно! Но кое-что совпадало. Вот тогда и появилось это слово — «гороскоп».
