Михаил Черненок - Ставка на проигрыш
- Анатолий Николаевич, где Зарванцев?
Овчинников дернул плечами:
- Сам со вчерашнего дня его потерял. Договорились на "Запорожце" к Обскому морю съездить в шесть вечера. К этому времени пришел к нему домой, но Алика и след уже простыл.
- Где он может рыбачить?
- Чего?.. Из Алика рыбак, как из меня балерина.
- Куда, если не на рыбалку, Зарванцев мог уехать?
- Убей - не знаю. Из-за него сегодня как чокнутый придурок на Санины похороны приперся. Думаю, чем дома сиднем сидеть, схожу к Деменскому, по-товарищески морально поддержку Юрика. А Юрик на меня как на парализованную тещу смотрит. После похорон даже на поминки не пригласил. Пришлось Фросю вот сюда уговаривать. Стыдно сказать, шеф, за Фросин счет выпиваю. После прошлого разговора с тобой клятву сам себе дал: кончить с выпивкой! Целые сутки продержался, а сегодня... - Овчинников повертел в толстых пальцах пустую рюмку, - сегодня стал на кладбище гроб заколачивать, а Санин мальчишка - в истерику. Уцепился за молоток, дрожит мелкой дрожью... Думаю, отдать - пацан в беспамятстве меня же и шарахнет, не отдать - будто мне больше всех надо, чтоб Саню поскорее зарыть...
Воспользовавшись паузой, Антон сказал:
- Вместе с Зарванцевым из Новосибирска исчезла Пряжкина.
- С Люсей, шеф, Алик связываться не станет.
- Кроме вас, у Зарванцева есть друзья?
Овчинников с сожалением посмотрел на пустой графинчик и тяжело вздохнул:
- Не хотел говорить, но придется... Со мной Алик недавно задружил. Прописку в Новосибирске, видишь ли, стал хлопотать одному уголовному типу, недавно из колонии освободившемуся. Признаться, я пообещал провернуть через домоуправление, но палец о палец не ударил. Грехов у меня, конечно, хватает, но я человек не конченый.
- Давно это было?
- Перед отъездом Юрика Деменского в Свердловск.
"Вася Сипенятин в то время был в Новосибирске", - отметил про себя Антон и опять задал вопрос:
- Как фамилия того "типа"?
- Фамилию Алик не говорил, разговор у нас, так сказать, предварительный состоялся.
- Больше ни о чем Зарванцев вас не просил?
- Ну, шеф, сразу вот так вот трудно вспомнить.
- А вы повспоминайте.
Овчинников наморщил лоб:
- Как-то ключ ему делал... От своего гаража Алик потерял. Хорошо, что слепок остался, а то пришлось бы замок менять.
- С чего это Зарванцев свои ключи стал на слепках оттискивать?
- Говорил, от нечего делать забавлялся с воском, потом в стол его бросил. Вот он и пригодился.
"Забава" не на шутку заинтересовала Бирюкова:
- Вы, когда сделали ключ, пробовали открывать им гараж Зарванцева?
- Зачем? Моя "фирма" работает по слепку вне конкуренции - Алик сказал, что ключ подошел лучше заводского... - Овчинников вдруг, словно осененный внезапной догадкой, уставился на Бирюкова. - Шеф! Пряжкина раньше Алика из Новосибирска умоталась... Понимаешь, последнее время Люся повадилась мне на квартиру звонить. Жена снимет трубку - там трагические вздохи. Сколько я ни грозил Люське - не мог отучить. А с того вечера, как после "Авроры" я у Ниночки Степнадзе облизнулся, звонки прекратились...
- После "Авроры" до вчерашнего дня Люся Пряжкина в клинике лежала.
- От запоя?..
- Нет, по другой причине... Среди друзей Зарванцева есть железнодорожники?
- А черт их знает... Насколько мне известно, вокруг Алика все больше непризнанные гении табунятся: художники разные, артисты, даже писатель один есть, который нигде не может напечатать толстущий, как "Война и мир", роман... Знаешь, шеф, давай закончим панихидный разговор. Зря ты Зарванцева и Пряжкину подозреваешь. Это Реваз Давидович с Саней Холодовой намутил. Вчера чисто случайно встретил Степнадзе, когда он из угрозыска вышел. Скажу тебе, видок у старика был, вроде ему клизму из толченого стекла поставили...
Оркестр оборвал мелодию. Танцевавшие стали рассаживаться по местам. К столу подошла Наташа Маковкина, а следом за ней - Звонкова.
- Ты, лапа, сегодня выступаешь как Анна Каренина, - глядя на Фросю, недовольно сказал Овчинников.
- И конец такой же будет? - хмуро спросила Фрося.
- Я до конца не читал.
Бирюков с Маковкиной переглянулись и улыбнулись. Звонкова сосредоточенно стала чертить пальцем на скатерти вензеля - в отличие от Овчинникова она была совершенно трезвой.
Подошла с полным подносом официантка. Поставила перед Овчинниковым графинчик водки, а перед Бирюковым и Маковкиной заказанный ими ужин. Овчинников мигом наполнил рюмку и размашистым жестом протянул Антону:
- Прими, шеф, штрафную!
- Через час на дежурство, - слукавил Антон.
- Подумаешь, беда. При твоей комплекции такая рюмашка что дробина в холку слона.
- А запах?
Овчинников на секунду задумался. Тут же сунул руку в карман и достал что-то похожее на дольку чеснока:
- Держи! Мускатный орех, зажуешь.
Бирюков засмеялся:
- Жевание не поможет. У нас с таким делом очень строго.
- Строже, чем у летчиков?
- Почти.
- Не завидую твоей службе. - Овчинников прищурился. - Ну будь здоров, шеф. - И одним глотком опорожнил рюмку.
- Домой мне надо, Анатолий, - сказала Звонкова. - Завтра на работу с утра.
- Я провожу.
- На такси сама доеду.
Овчинников встревоженно постучал вилкой по графинчику:
- Не забудь за это заплатить.
- У тебя одна забота.
- Забот много - денег нет. - Овчинников вторично наполнил рюмку и подмигнул Фросе. - За твой отъезд!
После ухода Звонковой Бирюков и Маковкина просидели в компании с Овчинниковым еще около получаса. Анатолий Николаевич, безостановочно каламбуря, с сожалением поглядывал на пустеющий графинчик.
Из ресторана Бирюков проводил Маковкину до ее дома, а сам пошел вдоль Красного проспекта. Ночной город сиял разноцветьем реклам и устало подмигивал окнами засыпающих многоэтажек. Дойдя до первого телефона-автомата, Антон набрал номер Зарванцева. Он выслушал около десятка продолжительных гудков, нажал на телефонный рычаг и, словно со злостью, резко накрутил диском цифры дежурного по управлению:
- Это Бирюков. Какие новости?
Дежурный чуть помедлил:
- Плохие. В Шелковичихе, недалеко от дачи Степнадзе, обнаружен труп Пряжкиной.
Глава XXVII
Заключение судебно-медицинской экспертизы Бирюкову удалось узнать лишь утром следующего дня на оперативном совещании у начальника отдела.
На мертвую Люсю случайно наткнулись отдыхающие горожане. В одних плавках и лифчике Пряжкина лежала, уткнувшись лицом в воду, на пологом берегу Ини рядом с проселочной дорогой, за которой в густом лесу возвышалась двухэтажная дача Степнадзе. Неподалеку от трупа валялись джинсы с надписью "Толя", разорванная на груди белая кофточка, бутылка из-под "Столичной" и консервная жестянка с остатками килек в томатном соусе. По положению тела создавалось впечатление, что Люся хотела искупаться в реке, но неожиданно упала в воду лицом и, находясь в сильном алкогольном опьянении, захлебнулась. Заключение медицинской экспертизы не исключало такую версию. Однако имелось и другое предположение: пьяную Пряжкину утопили, попросту говоря, окунув головой в воду. На эту мысль наводили два кровоподтека на затылочной части шеи, которую будто бы длительное время сдавливали пальцами.
После судебно-медицинского эксперта Карпенко докладывал криминалист Дымокуров. На сей раз его сообщение было коротким, и Аркадий Иванович, похоже, чувствовал неловкость оттого, что не может дать оперативникам веских фактов.
Служебная собака след не взяла, а прибитая грозовым ливнем трава не позволила что-то определить визуально. В радиусе ста метров от трупа по берегу было три пепелища костров, возле которых сохранились следы палаточных стоянок. В траве много окурков, газетной бумаги, конфетных оберток, папиросных и сигаретных пачек. Обнаружено шесть ржавых консервных банок, игрушечный пистолет, шариковая авторучка и даже газовая зажигалка, пролежавшая на берегу не меньше года. Словом, находки были типичными для пригородного места и ни малейшего света на загадочную смерть Пряжкиной не проливали. Песчаный откос берега гладко зализали стекающие в реку ливневые потоки воды. Гипсовый слепок удалось изготовить всего только с единственного отпечатка спортивного кеда сорок второго размера, сохранившегося под трупом. Однако этот след мог остаться и от постороннего человека.
Начальник отдела обратился к сосредоточенно слушавшему Бирюкову:
- У вас, кажется, вопросы есть?
- Да, товарищ подполковник. - Антон посмотрел на судебно-медицинского эксперта. - Виталий, когда наступила смерть Пряжкиной?
- В пятницу, около одиннадцати вечера. Отклонение - не больше часа.
- Значит, убежав из клиники, Пряжкина прожила всего семь часов...
- Самое большое - восемь, - уточнил судмедэксперт.
Бирюков повернулся к Дымокурову:
- Аркадий Иванович, в вещах у потерпевшей деньги обнаружены?
Раскрыв папку. Дымокуров показал измятую, подмоченную десятирублевку:
