Эдуард Хруцкий - Поединок. Выпуск 7
— Заходите, — пригласил шепотом. — Вот сюда, на кухню… Нежданно дочка с зятем приехали, сами к друзьям ускакали, а я едва внучку уложил. Так что придется на кухне, извините.
— Это вы меня извините. Но знаете…
— Тут можно уже не шептаться. Я сейчас чаю согрею… Вот сюда садитесь. А может быть, покрепче чего–нибудь? Поужинать? — по–домашнему суетился Талгатов.
— Нет, нет, спасибо… Чаю, хорошо! Я в НТО был, Абид Рахимович… Отпечатки остались только на тех вещах, которыми Федякина пользовалась. А на других — стерты.
— Вот и смотрите, — нимало не удивился Талгатов. — Значит, тот, кто с ней пил, точно знал, что ей посуду мыть не придется.
— Но на шприце тоже следы ее пальцев, а стертостей нет.
— Там уже могли быть перчатки. Преступник нынче грамотный, он и кино смотрит, и книжки читает. Только этот шприц мне все равно не нравится.
— Мне тоже, — согласился Родионов.
— И я сразу внимание обратил, что он под левой рукой лежит! Надо выяснить, была ли она левшой, а если нет, то этак себе укола не сделаешь. Тем более выпив.
Чайник, видимо, был теплым, потому что зафырчал быстро. А пока Талгатов заваривал чай, Родионов постарался пережить очередную свою промашку: под какой рукой лежал шприц, он не обратил внимания… Теперь казалось, что и трагическую смерть продавщицы можно было предотвратить, если бы вместо ликования по поводу того, что оказался правым в начальных своих предположениях, сразу взял бы ее под арест. А то нате какой молодец: показал завидную проницательность в первом же своем деле.
Так сидел и казнился. А Талгатов деликатно помалкивал, разливая чай, ждал, пока Родионов сам начнет дальнейший разговор.
— Вы были правы, что надо найти Илясову, — не глядя на него, сказал Родионов. — И вообще вы были правы, а я упрямился как… как…
— Да не о том ты, перестань. — Хозяин достал с полки чистую консервную баночку с аккуратно загнутыми краями, поставил на стол: — Кури, если хочешь, я окно открою.
— Спасибо, закурю.
— Скажи, Игорь Николаевич… Ты не подумывал о Тихомолове?
— О Тихомолове? — отложил сигарету Родионов….
— Да, да, о нем! Уж если проверять, то обстоятельно… Чего ради он с ней к тебе приходил, раз он — товаровед? Это не его дело. Дальше… Впрочем, дальше можно сделать так: ты займись завтра Илясовой, а я о Тихомолове справки наведу, остались у меня кой–какие связи.
— Мне еще надо этого Якова найти, который парней на палатку навел.
— Сначала — Илясову. Наведайся на почтамт, там о подписках все известно. И хорошо бы кого в помощь себе пристроить из толковых. Надо это дело раскрутить, пока горячо.
— Я с Гундаревым поговорю.
— Гундарев как раз сгодится, — одобрил Талгатов. — Мал кочеток, да крепок. А за упущения себя не казни, Игорь Николаевич! Сейчас тебе уверенность нужна, а уж я чем смогу, как говорят… Давай горячего налью, и варенье бери. Это я сам варил, из собственных слив… Умора!
Отзывчивость Гундарева сыграла с ним очередную шутку: он был завален поручениями Катина. Тем не менее уверил Родионова, что найдет время и для него, потому что Катин теперь беспрепятственно выделял машину по просьбе шустрого инспектора.
Эта машина и ждала их возле почтамта, пока пожилой, дотошный службист исследовал реестры с подпиской.
— Да, один адрес совпадает, — объявил, снимая очки и растирая пальцами переносицу. — Вот: Илясова Э.Ка, улица Подгорная, дом семь, корпус три, квартира тридцать пять. Еще одна Илясова выписывает тоже «Комсомольскую правду», а «Литературную газету» получает Илясов, живущий на проспекте Ленина. Но они, по–видимому, вас не интересуют.
— Совершенно точно, они — нет, — уверил Гундарев.
— Спасибо большое! — обрадованно пожал руку почтового работника Родионов.
— Не за что, — скромно отозвался тот. — Обязанность моя, так сказать…
Пока ехали, Гундарев что–то безмятежно напевал себе под нос, а Родионов был сосредоточен.
— Мы дома за два выйдем, — предупредил он шофера, едва машина свернула на Подгорную. — Это какой дом?
— Три, — перестав напевать, присмотрелся Гундарев.
— Еще немного… Стой! Здесь и ждите. Идем, Павел Семенович.
Но в квартиру Родионов постучался одни — Гундарев остался на лавочке возле подъезда.
Открыла молодая женщина с помятым после сна, быстроглазым лицом. Запахнула на груди халатик, поправив приблизительную прическу, спросила:
— Вам кого?
— Вас, если вы Илясова Э.Ка. Здравствуйте.
— Это я. А в чем дело? — Цепочку с двери она не снимала.
— Я с почтамта, из отдела доставки… Вы получаете «Комсомольскую правду», и позавчера почтальон случайно оставил в ней чужое письмо. А письмо заказное, и могут быть неприятности, — искательно улыбнулся Родионов.
— Позавчера? — пожала она плечами. — Не помню… Да и видела ли я ее? Нет, не помню… Но письма уж точно не видела.
Родионов спешно формулировал следующий вопрос.
— Может, брат знает, — вдруг сказала Илясова, сжалившись. — Кажется, он ее и брал тогда утром…
— А… Он дома?
— На работе, — разочаровала женщина. — Вечером придет., если не задержится… Теперь молодые люди рано не возвращаются.
— Понимаете, это, в общем, моя вина с письмом… Вы не скажете, где его сейчас найти?
— Где вы его в разъездах найдете? Шофер он… Съездите на комбинат, на домостроительном он работает… Только навряд ли.
— Илясов Яков? — Родионов уже начал спускаться.
— Откуда вы взяли? Сергей он… Яков!
Дверь квартиры хлопнула, когда Родионов был уже этажом ниже.
Сергей Илясов с привычным презрением подождал, пока, сопя и отдуваясь, вылезет из машины его «хозяин», выслушал напутствие и указание, когда снова подать машину, и поехал к гаражу.
Загонять машину не хотелось, но пекло изрядно, и, помедлив, он все же въехал в прохладный сумрак, пристроив «козла» между автобусом и стоявшим над ямой «рафиком».
Когда вылез, увидел механика Агамова и рядом с ним незнакомого парня.
— Тут ждут тебя, — буркнул Агамов, спешно уходя, и этот его уход насторожил, хотя сам парень поначалу не вызвал опасений.
— Вот он я! — в ход пошла широкая улыбка–обаяшка. — Чем служить?
Родионов уже увидел настороженность в неулыбающихся глазах, заметил до этого взгляд–прыжок вслед Агамову. Но, главное, он сразу увидел мушку под глазом.
— Илясов… Яков? Вам привет от Раисы.
— Оши–иблись, — шире улыбнуться было бы трудно. — Сергей я… Однофамилец мой во–он ходит, — кивнул он вправо, и, когда Родионов на мгновение отвел глаза, последовал стремительный бросок к близким воротам гаража.
— Спокойно, юноша, — негромко предложил Гундарев. Он стоял перед воротами на самой границе света и тени, солнечный луч из–за его плеча бликовал на вороненом дуле пистолета. — Ваш поезд уже ушел.
В кабинете было сизо от дыма, выходя в окно, он слоился пластами.
Родионов докладывал:
— …Илясов уже совершил ошибку, он только рассмеялся, когда я пообещал очную ставку с Федякиной. Он знает, что этого не может быть…
— Ну, допустим, — проворчал Бакрадзе. — Нет, ты давай, давай, это я как бы про себя.
— Теперь главное, — перевел дыхание Родионов. — Я прошу разрешения на задержание Тихомолова…
Если тишина может усиливаться, то она усилилась. Ненадолго.
— Нет, это поразительно, до чего способный у нас появился работник! — восхитился Катин. — Из такой ерунды и во–он какое дело… Ах, молодец. Этак о нас громкая слава пойти может!
— А кто против славы? — удивился Бакрадзе. — Я совсем не против. Та–ак… Ну а Тихомолов сюда каким же боком?
— Помимо его странной участливости в деле Федякиной удалось установить и такое… — Родионов с тнхим торжеством оглядел собравшихся. — Три с половиной года назад Тихомолов работал на ткацкой фабрике и уволился полтора месяца спустя после крупной кражи из сейфа накануне зарплаты…
— Есть у нас такая висячка, мы еще тогда кассиршу отрабатывали, — тихо сказали в углу, и Катин покосился туда.
— …Затем он работал в системе пищеблока и уволился год назад, после аналогичного ограбления.
— Это дело, к сожалению, тоже висит! — прицокнул языком Бакрадзе. — Правда, товарищ майор?
Катин шумно засопел, наливаясь краской.
— Должен сказать, — тоже потупился Родионов, — что я мало чего смог бы добиться, если бы не советы и помощь Абида Рахимовича Талгатова…
Он хотел еще продолжить, но Бакрадзе шлепнул ладонью по столу:
— Значит, насколько я понимаю, вы вошли в контакт с человеком у нас ныне не работающим, с пенсионером?
— Да.
— Я же говорю — у него вообще методы работы странные, — встрепенулся Катин.
— Подождите! — пресек Бакрадзе, — продолжая: — И Талгатов так же настроен по поводу Тихомолова?
— Да.
