Наталья Солнцева - Джоконда и паяц
– Пока не обыщем каждый уголок, я не уйду.
Рафик покорно встал и поплелся к стеллажам. На полу валялись несколько черных перышек, которые он заметил только сейчас.
– Это еще что? – поразился он и поднял одно. – Откуда здесь перья?
Дальнейший осмотр выявил на полу пятнышки, похожие на засохшую кровь. Пятнышки вели в угол мастерской, где стояло нечто, накрытое клеенкой.
– Что ты нашел? – заинтересовался Лавров.
– Погоди-ка…
Рафик приподнял клеенку и издал вопль ужаса. В старой кастрюле лежал обезглавленный черный петух. Голова птицы с раскрытым клювом находилась там же.
– Он… он… я говорил… обряд…
– Какой обряд? – не понял Лавров, вытягивая шею. Художник спиной загораживал кастрюлю, и ему ничего не было видно.
– Тут черный петух, – боязливо сообщил Рафик. – Мертвый. С отрубленной головой.
– Артынов проводил обряд «вызова смерти», – догадался Лавров. – Ясно. Неси его сюда.
– Кого?
– Петуха!!!
– Не понесу. Я прикасаться к нему боюсь. Это же… это…
– Черт бы тебя побрал, Рафик, помоги мне! – потребовал пострадавший.
Бывший одноклассник резво подбежал, подставил плечо и сопроводил Лаврова к кошмарной находке. Тот долго стоял, вглядываясь в безжизненную тушку птицы, потом вялым движением набросил клеенку обратно со словами:
– Тебе известно, что Алина…
– Я знаю, – судорожно вздохнул художник. – Как же так, Рома? Выходит, не уберегли мы ее. Я тебя просил…
– Не трави душу. Кстати, откуда ты узнал про Алину?
– Света звонила. Она в шоке. Говорит, ее подозревают в сведении счетов с натурщицами бывшего мужа.
– Этого нельзя исключить.
– Светка – нормальная баба, – возразил Рафик. – Талантливый декоратор, отзывчивый человек. Ну, не сложилось у них с Семой. Таких пар сколько угодно.
– А по-моему, она неадекватна. Чего стоит раскраска ее лица!
– Обыкновенный выпендреж. Эпатировать публику – ее конек.
Лавров так не думал, вспоминая кафе «Пион» и мертвенно-белую маску «вампирши» с кровавым ртом и черными бровями-стрелами. Брр-р-р…
* * *Звонок Глории застал начальника охраны в аптеке, где он покупал себе таблетки. Его мутило, голова нещадно болела, кружилась. На затылке, куда пришелся удар, образовалась припухлость.
– Ты в Москве? – удивился он.
– Я хочу тебя видеть, Рома. Срочно. Приезжай в офис.
– У меня проблема.
– Что-то с головой? – догадалась она.
– Твои бы прозрения да в нужное русло, – с сердцем вымолвил он.
– Я не против. Только ты молчишь, все скрываешь.
– От тебя скроешь, – проворчал он, выходя на улицу. Моросил мелкий дождь. Вокруг было мокро, уныло.
Лавров сел в машину и завел двигатель. Чувствовал он себя отвратительно.
– Хуже, чем пьяный, – процедил он, выезжая на проспект.
Через полчаса он, борясь с дурнотой, шагал по коридору к своему кабинету. На парковочной площадке он заметил «аутлендер» и дремлющего за рулем Санту. Подходить не стал.
Значит, Глория уже здесь – сидит у Колбина, они наверняка обсуждают очередной финансовый проект. Босс непременно пожалуется на нерадивого начальника охраны, который болтается неизвестно где и при этом отключает телефон.
«Мне все равно, – думал он. – Плевать. Мне бы полежать хотя бы часок, чтобы никто не дергал».
В кабинете Лавров первым делом распахнул окно, налил себе воды из графина и принял вторую таблетку. В затылке пульсировала боль, тело одолевала слабость. Он плюхнулся в свое кресло и закрыл глаза. Какое блаженство…
– Тук-тук! – весело произнес женский голос.
– Входи.
Глория ужаснулась при виде его серого лица и темных кругов под глазами.
– Что с тобой?
– Будто ты не знаешь. Чуть башку не проломили. Сколько раз я зарекался не совать нос в чужие дела и опять не выдержал. Так мне и надо.
– Дай-ка я тебя осмотрю…
Глория ощупала его голову и сделала вывод, что он легко отделался. Могло быть хуже.
– Тошнит?
– Уже нет, – устало ответил он. – И голова не кружится. Таблетки подействовали.
– Что ты принял?
Он показал ей препарат, она одобрительно кивнула.
– Пойдет. Тебе нужен покой. Езжай домой, на завтра возьми отгул. Скажешь Колбину, что я выписала тебе больничный.
– Слушаю и повинуюсь.
– Кто тебя ударил по голове?
– Понятия не имею, – признался Лавров. – Я его не видел. Возможно, это была она! Ее я тоже не рассмотрел. Не успел. Сказать, где на меня напали?
– В мастерской художника, – без запинки выпалила Глория.
– Угадала. Впрочем, твои фокусы меня уже не удивляют.
– Зря ты сразу мне все не рассказал. Покумекали бы вместе, как быть.
– Я не думал, что это серьезно.
– Ты ошибся.
– Я уже сам понял.
– Хоть теперь не молчи!
– Алину можно было спасти? – спросил он, трогая больной затылок.
– Боюсь, что нет.
– Я пытался…
– Тебе не в чем себя винить.
Лавров чувствовал себя скованно из-за Эми. Глорию не обманешь. Она ведет себя как ни в чем не бывало, но ему это не под силу.
«Расслабься, Рома, – напевал внутренний голос. – Ты ничего не обещал Глории, как и она тебе. Вы оба – свободны в выборе партнеров».
«Почему же я ревную ее к Колбину, если сам сплю с другой?»
Этот изнурительный диалог с самим собой не имел смысла. Но прекратить его Роман не мог.
– Расскажи мне все, – потребовала Глория. – Про Алину Кольцову, про художника, про его картины… и про Паяца.
– Поразительная осведомленность, – выдохнул Лавров. – Но откуда тебе стало известно о Паяце?
– Он мне приснился.
Бывший опер недоверчиво хмыкнул.
– Сегодня Павел, брат Алины, возил меня на место аварии, – добавила она. – Нет сомнений, что Алине помогли отправиться в мир иной. Полагаю, она была беременна. Ребенок погиб вместе с ней.
– Значит, никакой мистики? Никаких черных петухов? Никакой чертовщины? – обрадовался Роман. – Я так и знал. Конечно, Алину убили. Я видел убийцу!
И он выложил все, что происходило вокруг Артынова и его натурщиц, начиная со своей первой встречи с Рафиком в ресторане. Опустил только свою интимную связь с Эми…
Глава 23
По просьбе Глории Лавров привез ее в кафе «Пион».
– Потерпи, – сочувственно произнесла она, глядя в его измученное лицо. – Я бы тебя отпустила, но…
– Нельзя терять время, – кивнул он. – Не волнуйся. Мне уже лучше.
Два столика в зале были заняты, остальные пустовали. В окна стучался дождь. Бело-розовые занавески, подхваченные атласными бантами, в сумрачном свете казались блеклыми.
– Показать, где они сидели? – спросил начальник охраны.
– Я сама.
Глория постояла, привыкая к обстановке, улавливая флюиды тех, кто находился в зале в тот роковой вечер. Джоконда, подобная бесцветной тени, подплыла к большому кусту рододендрона и скрылась за ним.
Глория уверенно подошла к тому самому столику, где перед аварией Алина о чем-то беседовала с нелепо одетой дамой.
– Здесь, – сказала она и опустилась на стул.
– Хм!
Лавров молча наблюдал, как она сидит, закрыв глаза, и представляет себя на месте погибшей.
– Алина очень переживала… она была удивлена…
– О чем думала та, вторая? – нетерпеливо спросил Роман.
– У нее черные мысли… вместо лица – маска.
– Вылитая «вампирша», – подтвердил он. – Жуткая особа эта Светлана Артынова.
К ним подошла официантка, которая обслуживала погибшую и ее визави.
– Это вы? – узнала она Лаврова. – Что будете заказывать?
– Шоколадный десерт с малиной и зеленый чай.
– Мне то же самое, – улыбнулась Глория.
Девушка удалилась, виляя бедрами. Симпатичный брюнет еще в прошлый раз запал ей в сердце. Она думала о нем. Но Лаврову сегодня было не до нее.
– Умеешь ты очаровывать женщин!
– Я? – очнулся он от неприятных воспоминаний. – Чепуха.
Если бы тогда он не поехал за Алиной, а проследил за Светланой, быть может, она привела бы его к бывшему муженьку… и что?
– Тупик, – мотнул он головой и скривился от боли, пронзившей затылок. – Ч-черт!
– Не делай резких движений, Рома.
– Спасибо за совет, – разозлился он. – Включила свое «видео»?
– Угу. «Вампирша» что-то подсыпала в чашку Алины. Та была рассеянна, взволнованна и ничего не заметила.
– Это даже я понял. А что именно?
– Не могу определить.
– А чисто логически, как врач?
Глория подумала, глядя на столик, словно там еще стояла чашка с отравленным напитком, и ответила.
– Я бы на месте убийцы добавила в кофе сердечный препарат, который в большой дозе может спровоцировать приступ. Обнаружить его потом в крови сложно.
– Быстро распадается?
– В течение нескольких часов.
– Тогда экспертиза ничего не покажет.
– К сожалению. Причем беременность не только увеличивает риск возникновения приступа, но и маскирует его. Беременная женщина может почувствовать дурноту и потерять сознание, это никого не удивит.
