Виктор Меньшов - Золотой мальчик
Я вот интересуюсь: зачем люди на свою жопу приключения ищут? Я ещё понимаю при советской власти. Тогда хотя бы награды давали, премии всякие, к жалованию прибавки. Да и боялись тогда милицию, уважали, не то что теперь.
И, главное, что толку стараться? Я вон по новым временам прихватил одного бандюгу известного, с оружием в кармане взял, с боеприпасами. Раньше я бы его лет семь не видел, а тут идёт через три дня мне навстречу как ни в чём ни бывало, да ещё и смеётся, сука.
— Ты, — говорит, — Кириллыч, поаккуратнее, времена теперь другие, смотри, не доживёшь до пенсии.
И то правда. Раньше, конечно, бывало всякое, и бандиты тоже водились, но это было редкостью, как и огнестрельное оружие. Не каждый бандит пистолет имел. А теперь что? У любого шпанёнка из подворотни пушка в кармане лежит. Оружия, как грязи. И откуда только что берётся? Нет уж. Я лучше как-нибудь отсижусь до пенсии. Слава богу, совсем ничего осталось. А тут пришли эти, пацан зелёный совсем, на кой чёрт его этот отставник с собой таскает?
И чего он сам хочет? Ну кой леший не сидится ему дома? В охранной фирме служит. Ну и служи, раз устроился хорошо. Мало ему было приключений за его-то службу. Знаю я, как хлеб милицейский достаётся. Участковым намучаешься, а уж спецназ — это вообще смертники.
Ну, убили племянника. Жаль, конечно. Но не в одиночку же на бандитов идти. Есть люди, которым это по штату положено. Да как ему об этом скажешь? Добро бы сам пришёл, а то его мой начальник ко мне направил, не спровадишь.
И чёрт меня дёрнул заикнуться начальнику про то, что я целый бункер нашёл.
— Да вы, мужики, зря думаете, что там они пацана прячут. Мелькали тут лет семь назад похожие ребята. Но точно не скажу. А подвал я нашёл тогда же. Это даже не подвал. Ты, Михаил Андреевич не поверишь, но они целую систему подвалов соорудили. Столько труда потратили! Это ж надо было несколько тоннелей прорыть, укрепить, двери все укреплены были, даже что-то наподобие системы сигнализации соорудили, рукастые мужики.
— А что там сейчас? — спросил старший.
— Да что там может быть? Не знаю, я сейчас по подвалам в одиночку не шастаю, только если рейды. А так опасно — бомжи, да мало ли кто ещё может прятаться. Тут дома видел какие? Сталинской постройки. Подвалы большущие, сухие и тёплые. Туда бомжи, как крысы тянутся, со всей округи. Тут мужик один за каким-то лешим сунулся в подвал, так его раздели до гола, да ещё и избили так, что он в больнице месяц лежал. Скорее всего, и в этом подвале бомжи живут. Мы там тогда вместе с дружинниками порушили, что смогли, запоры поснимали, обязали ЖЭК перегородить ходы соединительные под домами.
— Ну и как?
— Чего как? — прикидываюсь я этаким Анискиным, туповатым, и добродушным.
— Порушили ходы?
— Да кто его знает, — решаю я без нужды не врать. — Если честно, то вряд ли. Я как-то позабыл проверить, как раз кампания по борьбе с пьянством началась, некогда было. А ЖЭК — на то и ЖЭК, если их не потрясти, сами ничего не сделают. Да и то: людей у них вечно не хватает, средств тоже, материальная база никудышная…
Опытный отставник не дал мне уйти в сторону. Он терпеливо, но настойчиво и твёрдо контролировал разговор.
— Далеко подвал этот?
— Да нет. Рядышком, можно сказать, — вздохнул я, внутренне передёргиваясь. — А что? Собрались туда?
— Нет, — к моему великому облегчению ответил старший. — Хотя вполне вероятно, что они именно там, поскольку всё происходило близко, в Москву им было прорываться рискованно, а тут такая база под рукой. Да они дураки были бы, если бы в такой ситуации не воспользовались этим убежищем.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Только — наблюдать. У них в заложниках мальчик. Любое неосторожное действие с нашей стороны впрямую отразится на нём. Каждый шаг нужно отмерить семь раз. Ты, кстати, ключи сохранил от подвала того?
— А зачем мне ключи? Я любой замок без ключа открою. Да и инструмент на такие случаи имеется, меня даже вместо слесаря жильцы зовут, если двери отпереть надо. Слесарь в основном двери как открывает? Топором подцепил, косяк разворотил, отжал, а не получилось, так и косяк снести может. А я к замку нежность имею. Я его уговариваю, он и открывается.
У отставника этого даже глаза загорелись. Чёрт дёрнул меня похвалиться!
— Ты нам поможешь туда проникнуть вечером? Попозже, как стемнеет. Мы в Москву смотаемся, дела у меня там кое-какие, а потом вернёмся. Да ты не сомневайся, ты нам только двери откроешь.
Да, конечно. Станут бандиты разбираться в кого стрелять. Им всё едино, кто открывает двери, кто закрывает. Они же отморозки, раз ребёнка взяли.
К тому же, хотя отставник и не договаривает, я-то знаю что в перестрелке в районе Ярославского шоссе, несколько человек убиты, и самое главное — два милиционера. Тут недалеко в переезде под железной дорогой машину милицейскую, гады, рванули. Им теперь терять нечего. В логово к ним идти — это прямиком на пули. Так я им и сказал: если эти бандиты и здесь, им терять нечего, они — смертники.
А отставник этот вежливо и невозмутимо попросил меня пока только посмотреть, что да как, и самому ничего не делать. Вот этого я не понял. Он что — думал, что я пойду проявлять чудеса героизма? Вот уж хрен. У меня и в мыслях такого не было. Наверное, я слишком перестарался, выдавая себя за недалёкого служаку. Но не за идиота же он меня считает? А впрочем, пускай считает. Меня не убудет. А он ещё подумает, прежде чем меня в это дело втягивать.
Разговор наш я сознательно завёл в тупик. Отставнику позвонили по сотовому телефону и что-то сказали такое, отчего он стал торопливо собираться. А вот молоденький — совсем ещё пацан, да в таких толстых очках — он-то что тут делает?
Они простились, обещали вечером, ближе к ночи подъехать. А мне что? Пускай подъезжают. А я пока схожу посмотрю осторожненько, что там возле подвалов этих происходит.
Нет, странная всё же парочка. Если бы не начальник мой, я бы с ними и разговаривать не стал.
Константин Пенкин, по прозвищу «Фантомас»
Москва. Уральская улица, дом 32 квартира 8
Пятница, 27 февраля
15 часов 46 минут
Ну какого члена они все на меня вылупились? Если я всегда возле Зуба был, так не по своей воле, он меня всюду за собой таскал. А теперь все зыркают в мою сторону, словно я его замещать должен. Нет, такие расклады не по мне. Сидел я себе тихо в завязке, уехал в Дмитров, к бабе. Думал, лягу на дно, начну новую жизнь. На кой мне рисковать, когда можно спокойно бабки заколачивать? Хватит, насиделся, аж уши посинели. Нажрался я этой блатной романтики до тошниловки, а если кто другой хочет, так пожалуйста, пускай жрёт, вместе с баландой тюремной. Купил бабе своей киоск возле вокзала, товара навёз ей. Не жизнь, а малина. Деньги, считай, с потолка сами падают. Съездил пару раз в неделю в Москву на оптовые рынки, а остальное время лежи на печи, да в потолок поплёвывай. Хотел я даже второй киоск купить, самому встать торговать, надоело лодырничать, да и заработки хорошие, Бог меня миловал. Только не успел я начать работать, нашёл меня Зуб. Развонялся, гнида, что я, вор в законе, работаю, от дела отбился.
Я, конечно, послал его подальше, заявив, что сам не работаю, а кормит меня баба моя, которая торгует в киоске. Зуб спросил меня, давно ли мне стало хватать таких денег, на что я ему заявил, что мне сроков стало хватать. Он плюнул мне под ноги и сказал, что если я не приеду к нему, он устроит мне весёлую жизнь. Я только рукой махнул на него. И зря. Через два дня подожгли мой киоск. И как назло, только вечером мы его товаром под завязку загрузили. Я разозлился, Зубу позвонил и сказал, что порежу его. А утром бабе моей в лицо соляной кислотой плеснули.
Бросился я в Москву, к ворам. Те вызвали Зуба, поговорили с нами и порешили в его ползу, мол, вору в законе не дело в стороне отсиживаться, тем более на заработанные честным трудом деньги жить. Я им, какие, мол, честные? Несколько лет назад за такие заработки сажали, спекуляцией это называлось. Нет, говорят, теперь это работа. И если не вернёшься, мы тебя осудим.
А чего было делать? С ворами жить… Вот я и вернулся к Зубу. Он возле себя меня почему-то держал. У него других воров в законе не было, они с ним плохо уживались, он даже по нашим, по воровским меркам, пакостный был человечишка, ужасно злопамятный и жадный, вот поэтому его стороной и обходили. А мне куда деваться? Я возле него был вроде выставочного экземпляра. Он меня зря по делам не трепал, а я ему за это служил преданно.
Приуныли братки, задумались. Ничего, пускай, им полезно. Сегодня есть о чём подумать. В кафе «Прага» трое убитых, и шесть человек в больнице. При этом Зуб и Нос в реанимации. Как Зуб ещё хотя бы в таком виде остался жив? Граната у него почти под ногами взорвалась. Мне его не жаль ничуть, но дело пахнет керосином. В кафешке опытный наёмник работал. И Слон с компанией откололись, я бы тоже так поступил. Зуб их подставил. Он за это должен ответить по всем законам, даже по воровским. Но только ему теперь перед другим судом отвечать придётся, который выше Верховного будет.
