Ирина Сафина - Подозрение
— А как же «Мастера игры»? — напомнил Костик.
Торопов усмехнулся.
— Не принимайте меня за дурака, я прекрасно понимал, что как только вскроется история с договором, меня тут же сочтут убийцей. Я должен был вычислить настоящего убийцу! Я вел свое расследование и, надо сказать, преуспел!
Томилин очнулся от своих мыслей, приободрился.
— Так-так, — протянул он. — К каким же выводам вы пришли, молодой человек?
— Убийца среди нас! — неуместно торжественным тоном произнес Торопов и распрямил спину. Все замерли. Нина поднялась и прижала руки к груди, Галина Петровна громко ахнула. — Вот он!
Торопов резко, в театральном жесте, выбросил вперед руку и указал на Константина.
Соня почувствовала, что у нее отнимаются ноги. Она начала медленно оседать на пол, и только сильные руки Шестакова не дали ей упасть. Сергей подхватил Соню и усадил на стул.
Томилин воззрился на Константина, как народ на явление Христово.
— У вас есть доказательства? — спросил Томилин.
— Есть, — ответил Торопов и выложил из кармана на стол целлофановый пакет с игральной фишкой внутри. — Можете проверить, на ней кровь Кононова. Я взял эту фишку в туалете, достал из-под локтя мертвого Кононова. Это первое доказательство, но есть и второе. Вчера Полянский приходил ко мне. Ему откуда-то стало известно, что фишка у меня. Он требовал отдать ее, бил меня. Вы слышите, он меня избил! Я делаю официальное заявление!
После этого Торопов закатал рукава водолазки и продемонстрировал полученные синяки на руках, после чего показал пальцем под глаз.
— Там тоже синяк? — спросила Нина.
— Тоже, — с гордостью в голосе ответил Торопов. — Только я его тональным кремом замазал, сейчас он плохо виден. Самые синие и болючие на руках. Полянский тряс меня, как грушу!
— Это правда? — строго спросил Томилин.
Константин опустил голову.
— То, что я его избил — правда. Но я не убивал Кононова! Мне незачем это делать. Фишку я потерял раньше, но не помню где…
Соня оттолкнула Шестакова и поспешила на помощь Константину.
— Господин следователь, а почему вы не спросите Торопова, зачем он взял фишку из-под трупа? Зачем скрыл от милиции следы настоящего, по его мнению, преступника? Подумайте, вдруг он и не брал ничего? Вдруг, наоборот, Торопов кинулся к трупу, чтобы испачкать в крови ранее подобранную фишку? Торопов, ты заготовил это, так называемое, доказательство на случай, если тебя самого обвинят в убийстве?
Соня говорила и поражалась своим словам. Что она несет? Она наговаривает на невиновного человека! Ведь она сама, своими глазами видела эту фишку под локтем мертвого Кононова еще до того, как Торопов ее забрал. Однако желание защитить Костю оказалось сильнее порядочности. Соня была готова обвинить весь мир, кого угодно, только бы выгородить Костю, только бы его спасти…
Томилин повернулся к Торопову.
— Это правда? — задал он Торопову свой любимый вопрос. — Вы действительно взяли фишку на месте преступления или, наоборот, намочили ее в крови? Зачем вы взяли фишку?
Торопов смутился. Он открывал рот, намереваясь что-то сказать, а затем закрывал, передумав.
Взлохмаченный, раскрасневшийся, с выпученными глазами, он напомнил Соне мультяшную рыбку. Стало жаль этого запутавшегося в своей злобе мальчишку.
— Я не понимал, что делаю, — пробормотал Торопов. — Я смотрел на труп Кононова и думал, что меня арестуют, посадят в тюрьму за то, чего я не совершал. Тогда мне казалось это таким реальным, таким страшным! И тут я увидел фишку, сразу узнал ее. Я подумал — возьму, проверю свою версию и преподнесу полиции преступника. Больше ни о чем не думал…
— Плохо, что не думали. Очень плохо! — покачал головой Томилин, а затем обратился к Константину: — Вам придется проехать с нами, молодой человек. Для допроса и выяснения обстоятельств.
— Нет! — закричала Соня и кинулась к Константину. — Нет!!!
Томилин брезгливо, едва касаясь пальцами Сониного пиджака, попытался отстранить ее. Когда это у него не получилось, бросил оперативникам:
— Уведите его.
Шестаков подошел к Соне, обнял ее за плечи, увлекая за собой.
— Что ты так расстроилась, Софи? Его ведь не арестовывают и даже не задерживают, а просто везут в отделение, чтобы официально запротоколировать допрос.
— Думаешь? — Соня смотрела на Шестакова сквозь пелену слез.
— Уверен, — ответил Сергей и крепче сжал объятия. А потом произнес утвердительно и печально: — Он тебе дорог…
Торопова и Константина уводили оперативники. Сотрудники фирмы вышли их провожать. Как Томилин ни старался разогнать собравшихся, это у него не получилось. В конце концов, он махнул рукой и разрешил:
— Черт с вами, прощайтесь… Будто на войну провожают!
Костика обнимали все. Мужчины жали руки, женщины целовали и плакали. Никто не верил в его причастность к убийству. К Торопову подошли только Соня с Тамарой.
Тамара повисла на шее племянника и зарыдала в голос. Соня гладила ее по плечу, успокаивала, но от каждого Сониного прикосновения Тамара начинала всхлипывать еще громче.
— Николай, — обратилась Соня к Торопову, — не могу сказать, что одобряю твои поступки, наоборот, считаю их ужасными, но хочу, чтобы ты знал — я верю, что ты убийца.
— Спасибо, — тихо произнес Торопов, а затем повторил еще раз, одними губами: — Спасибо…
Соня отвернулась. На душе скреблись кошки. Глупый мальчишка должен быть благодарен настоящему убийце за то, что тот его опередил. Как ни странно, но злодей убив одного человека, спас другого. Иначе Торопов, одержимый местью, мог совершить непоправимое и перечеркнуть свою жизнь.
Константин высвободился из объятий Натальи и подошел к Соне, притянул ее к себе. Соня всхлипнула.
— Девочка моя, ну что ты… Все будет хорошо, я обещаю.
— Все будет хорошо, — с надрывом повторила за ним Соня. — Все будет.
Наконец, терпение Томилина лопнуло. Он отдал приказ оперативникам, те подтолкнули Константина в спину и увели.
Глава 16
Отравитель
Соня неторопливо брела по коридору в свой кабинет с единственной целью — забрать сумку и уйти домой. Находиться в офисе не было сил.
— Софи, подожди!
Шестаков бежал по коридору вслед за ней.
— Я думала, ты уехал вместе со всеми, — удивилась Соня.
— Похоже, я один помню про наш план, — проговорил Шестаков отдуваясь.
— Какой план? — за прошедшими событиями и волнениями Соня напрочь забыла об обещании помочь с разоблачением отравителя.
— Как это какой? План с медальоном. Софи, от тебя многое зависит. Приводи мысли в порядок, и начнем действовать. Я спрячусь в кабинете, а ты объявляй сослуживцам о медальоне. Когда сделаешь это, демонстративно уходи из офиса под каким-нибудь предлогом.
Шестаков проговори это и скорым шагом направился в сторону приемной. Соня растеряно смотрела ему вслед. Утром, соглашаясь помочь Шестакову, она думала, что провернуть подобное дело — сущий пустяк, но то было утром. Пришло время приступить к действию, и Соня уже не ощущала былой решимости. Лгать сослуживцам, подозревая в каждом из них убийцу, — нелегко. Но, назвавшись груздем — полезай в кузов. Соня вздохнула, развернулась и поплелась в сторону торгового зала.
Возле стеллажей с ноутбуками Наталья и Нина утешали заплаканную Тамару.
Соня подошла и, не глядя им в глаза, сказала:
— У меня есть важная информация. Стойте тут и никуда не уходите, я позову остальных.
Галина Петровна и Николаев разговаривали в центре зала. Соня подошла и, ничего не объясняя, увлекла их за собой.
— Что случилось, Сонечка? — спрашивала Галина Петровна, пытаясь выдернуть руку.
— Действительно, Софья Андреевна, куда вы нас тащите? — возмущался Николаев.
Соня молчала, пока не подвела их к остальным.
— Слушаем меня внимательно, — сказала Соня, оглядывая всех поочередно. — У меня ультиматум.
— Что у тебя? — округлила глаза Нина.
— Ультиматум, — повторила Соня.
— Какой-то бедлам, — фыркнул Николаев. — То приглашают непонятно зачем, то ультиматумы какие-то…
— Тихо! — гаркнула Наталья на весь магазин. Поодаль продавцы и менеджеры навострили уши. Наталья зыркнула на них, а затем добавила: — Не мешайте, пусть Соня скажет!
— Да я что, пусть говорит, — стушевался Николаев.
— Все высказали свое возмущение? — поинтересовалась Соня, а затем продолжила: — Теперь слушаем меня. Вы знаете, что перед тем как ударить Кононова по голове, его еще пытались отравить?
— Да ты что?! — воскликнула Тамара.
— Не может быть! — ахнула Галина Петровна и прижала руки к груди.
Николаев нахмурился и промолчал. Лицо Нины не выразило никаких эмоций, а Наталья кивнула:
— Я это знала, — сказала она. — Вчера меня допрашивали и рассказали про отравителя. Всю ночь думала, кто мог пойти на такое? К тому же, что это получается? Среди нас не один убийца, а двое?
