Эдгар Уоллес - Лицо во мраке
В тот вечер, когда Одри отправилась на богатое приключениями свидание с Малпасом, Смит добрался до своей постоянной остановки в Сохо, сел за маленький столик в дальнем конце зала и стал слушать трех музыкантов, тщетно пытавшихся попасть в такт танцующим, которые шаркали по паркету, такому же плохому, как и оркестр.
Маленький человечек с худым порочным лицом пробрался к Слику сквозь толпу, тихо придвинул стул и сел у стола, кивнув слуге.
— Мне то же самое, — бросил он, указывая на кружку, стоявшую перед Смитом, который даже не повернулся к нему.
— Слик, есть одна дама в отеле «Астория» — француженка-разведенка. У нее чуть не вагон драгоценностей. Можно заинтересовать горничную скромной суммой.
— Говорите толком, — лениво сказал Слик. — Какой суммой?
— Положите на это двести пятьдесят фунтов. Горничная — полька.
— Не искушайте меня. Вы говорите о мадам Левелье? Я уже догадался. Ее драгоценности стоят двадцать тысяч фунтов. Кроме того, у нее наличные доллары. Большую часть драгоценностей она носит постоянно на себе, и всякий мелкий воришка в Лондоне это знает. Ваши сведения так же интересны, как прошлогодние предсказания погоды.
Человечек не смутился. Он был наводчиком, то есть поставщиком ценных сведений, сам же никогда в жизни не крал. Встречаясь с прислугой, он узнавал все подробности о богатых хозяевах, которых вместо него обчищали другие.
— В отеле «Бритиш-империал» остановился приезжий с севера. У него железные копи и уйма денег. Сегодня он купил бриллиантовую тиару.
— Тиару для своей жены, — сказал Слик, глядя на танцующих. — Его зовут Моллин, он заплатил за эту вещь тысячу двести фунтов, а она стоит девятьсот. У него при себе револьвер, и собака спит на постели у него в ногах: он мало доверяет лондонцам.
Человек терпеливо вздохнул.
— Это все, что я знаю, — сказал он, — но у меня будет для вас выгодное дело через день или два. Из Южной Африки приезжает человек с целым состоянием. Он уже был здесь раньше.
— Дайте мне знать о нем, — сказал Слик, сразу меняя тон. — Я уже слышал о нем, но хочу узнать о нем больше.
Он положил руку ладонью вниз на стол и небрежно подвинул ее к человечку. Когда Слик снял руку, человечек поспешно взял то, что скрывалось под ней, и поблагодарил. Вскоре после этого Слик ушел.
В следующем клубе повторилось то же самое. Иногда наводчицей была женщина. Но все они говорили о француженке из «Астории» и о владельце копей из «Бритиш-империала». Он любезно выслушивал их, дополняя их сведения, когда они бывали неудовлетворительными.
— Слушайте, мистер Смит, — сказал ему в последнем заведении франтоватый молодой человек с бриллиантовым перстнем. — Я нашел для вас дело: есть дама в «Астории»…
— Это, должно быть, правда, — прервал его Слик. — У нее бриллиантов на миллион долларов и горничная — полька.
— Верно! Я думал, что кроме меня никто не знает.
— Завтра это будет в газетах, — сказал Слик.
Его удивляло, как мало интересовались преступные круги убийством на Портмен-сквер. Ни разу он не слышал, чтобы о нем упомянули, а когда он начинал об этом разговор, собеседники быстро уходили.
— Это то же самое, что говорить с одной кинематографической звездой о другой, — сказал Слик одному из своих знакомых.
— Они, конечно, не любят преступлений, — ответил тот, рассмеявшись своей шутке.
К тому времени, когда Слик исчез из поля зрения полиции он не узнал никаких новостей. Они стали известны позже.
В два часа ночи какой-то оборванец шмыгнул в переулок за домами на Портмен-сквер, и через полчаса Дика Шеннона разбудил звонок телефона.
— Говорит Стил, сэр. Я говорю из дома 551. Я хотел бы, чтоб вы приехали сюда. Здесь происходят странные вещи.
— Странные? В каком отношении?
— Лучше не объяснять по телефону.
Дик знал, что его помощник не вызывал бы его в такой поздний час, не имея веской причины, и начал быстро одеваться. Когда он подошел к дому, Стил и один полисмен стояли у открытых дверей.
— Должен вам сознаться, — начал сержант, — или у меня нервы шалят, или тут действительно что-то неладно.
— Что случилось?
Они стояли в передней, и дверь была закрыта. Стил понизил голос:
— Это началось в полночь. Послышался звук, словно кто-то поднимался или спускался по этой лестнице. Мы с констеблем были в комнате Малпаса, и я учил его играть в пикет. Мы оба вышли на площадку, ожидая увидеть вас или инспектора, но никого не было. Мы не могли ошибиться.
— Вы тоже слышали шаги? — спросил Шеннон, обращаясь к рослому полисмену.
— Да, сэр, и у меня волосы встали дыбом. Такие тихие, крадущиеся шаги…
Шеннон повернул голову и посмотрел на пустую лестницу. И вдруг он тоже услышал то, отчего дрожь пробежала по его спине. Это был шорох туфель, шлепавших по каменным ступенькам.
Затем снизу донесся приглушенный смех. Шеннон тихонько приблизился к лестнице. Где-то над площадкой горел одинокий огонек, и в тот миг, когда Дик посмотрел наверх, по стене скользнула тень огромной головы. Через секунду Дик достиг первой площадки. Но там никого не было.
Глава 36. Привидение Маршалта
— Любопытно, — произнес капитан Шеннон. — Это могло бы напугать тетку Гертруду.
Стил услышал слова «тетку Гертруду». Это был условный знак. Перед домом находился специально поставленный полисмен. Он прибежал на сигнал, поданный ему карманным фонарем Стила.
— Позвоните в полицию и скажите, что начальнику нужно подкрепление, чтобы оцепить дом. Там поймут, если вы произнесете имя «Гертруда».
Стил вернулся и нашел Дика, осматривающего большую комнату, служившую Малпасу кабинетом. С покрытых резьбой стен были сняты тяжелые портреты, кроме той ниши, где находилось странное бронзовое божество. У стены напротив окна стоял большой дубовый буфет — единственная мебель в комнате, если не считать двух стульев, маленького стола, за которым обычно сидели посетители Малпаса, и его письменного стола.
— Кто-то был здесь, — сказал Стил. Он указал на разбросанные по полу карты.
— Я оставил их на письменном столе, — мы ведь играли, когда раздались шаги по лестнице. Теперь, вероятно, никого уже нет.
Внезапно Дик схватил его за руку, и все трое в ожидании напрягли слух. Опять эти шаги, медленные и шлепающие на лестнице. Дик Шеннон знаком велел остальным сохранять неподвижность. Шаги становились все слышней и слышней, пока не остановились, казалось, в передней. Дверь была лишь приоткрыта, но на их глазах начала медленно открываться. Рука Шеннона опустилась в карман. В следующее мгновение дуло его револьвера направилось в сторону двери, но ничего не произошло и, когда он быстро и бесшумно перебежал комнату и выглянул в переднюю, там никого не было.
Полисмен снял свой шлем и вытер вспотевший лоб.
— Я ничего не боюсь, — хрипло сказал он. — Нет такого живого человека, с которым я не вышел бы драться. Но эта шутка выбивает меня из колеи, сэр.
— Возьмите фонарь и обыщите комнаты наверху, — приказал Дик.
Полисмен неохотно взял фонарь.
— И в случае необходимости не задумывайтесь пустить в ход дубинку, — напутствовал его Дик.
— Хорошо, сэр, — сказал он, глубоко вздохнув. — Все это мне не нравится, но я повинуюсь.
— Прекрасный девиз для полицейской службы, — сказал Дик шутя. — Я не думаю, чтобы вы нашли там что-нибудь, кроме пустых комнат, но если вы увидите что-либо, крикните, и я буду там в мгновение ока.
Полисмен тяжело затопал вверх по лестнице. Если бы Дик и не знал, что тот пошел неохотно, медленные шаги полисмена сказали бы ему об этом. Вдруг шаги прекратились, и Дик подошел к лестнице.
— Все в порядке? — спросил он.
В ответ он не услышал ничего, кроме какого-то странного шарканья ног и глухого горлового звука, после чего что-то темное и круглое упало через перила и скатилось к ногам Дика. Это был шлем полисмена. В сопровождении Стила Дик взбежал по лестнице и при свете своего фонаря увидел нечто, висевшее на верхней площадке; это нечто бессильно дергалось, раскачиваясь из стороны в сторону. Это был полисмен: он висел на веревке, обвязанной вокруг его шеи и прикрепленной другим концом к самой верхней площадке.
Он уже почти задохнулся, когда Стил, прыгнув вперед, перерезал веревку над его головой. Дик Шеннон и Стил отнесли полисмена в комнату Малпаса, положили там на пол, и Стил влил ему сквозь стиснутые зубы немного бренди. Лишь через десять минут пострадавший пришел в себя настолько, что мог рассказать о случившемся. Но рассказать он мог очень мало.
— Я хотел повернуть на второй марш лестницы, как вдруг мне на шею упала веревочная петля. Прежде чем я успел крикнуть, она натянулась, и я увидел, как кто-то на площадке тянет ее кверху. Я еще несколько сохранял присутствие духа, что сбросил через перила свой шлем, иначе мне пришел бы конец. С людьми я могу бороться, капитан Шеннон, но с привидениями…
