Григорий Славин - Чумовой рейс
– Выноси решетку! – по взгляду Геры было понятно, что он мыслит в том же направлении.
Если отталкиваться от разумного начала, то самым логичным была бы сдача в плен. Но в плен не хотелось. Слава с Антонычем это не одобрят. Кира тем более.
Два выстрела оглушили Геру как кувалдой. Коридор моментально заполнился вонью сгоревшего пороха и железа. На пол посыпались обломки дюралюминия и металлических составляющих. Смог еще не рассеялся, а в потолке, в районе воздуховода, уже чернело пятно. Они бросились вниз по лестнице. Если это обманет людей Жидкова, то не более чем на минуту.
А лестница закончилась уже через два пролета. Они аккуратно выбрались на нижний этаж – какой уже по счету? – и осмотрелись. Совершенно пустое пространство, с частоколом колонн, труб и компрессорных установок. Очень напоминает трюм корабля. Потому что это и был трюм корабля. А еще – подвал, в котором Фредди Крюгер резал свои жертвы. Интересно, на какой высоте ниже уровня моря они сейчас?
– Сюда нельзя! – Крик раздался рядом, и так громко, что Гера едва не истратил предпоследний в своем ружье патрон.
Гриша выбросил руку, сделал два шага вправо и выволок мужика лет пятидесяти. Он выглядел очень нелепо, если учесть место, где происходило действие. Гладко выбритый и распространяющий волны одеколона. Пусть дешевого, но одеколона. Одежда опрятная, руки чистые, взгляд ясный.
– Ты кто такой? – изумленно рыкнул Гриша.
– А вы кто такие? – был ответ.
Перепуганный Гера уже взмахнул ружьем, как поленом, но Гриша поймал его руку.
– Мы пассажиры! – пояснил он, стараясь перекричать шум компрессора. – Хотим с хозяином познакомиться! А где мы сейчас находимся?
Мужик, поняв, что перед ним туристы, затряс головой и схватил Геру за рукав.
– Сюда нельзя!
– Пошел на хер!
– Здесь посторонним не место!
Гриша взял мужика за грудки и сильно ударил спиной о стену.
– Я тебя, кретин, последний раз спрашиваю: где мы находимся?
– Где? В машинном отделении! Вы здесь хозяина ищете? – орал мужик. – Он вон там, справа! С лопатой! Уголь в печь кидает!
– Я тебя, юмориста, на руку сейчас надену и детей наверху в кукольный театр приглашу! – остервенело пообещал Гриша.
– У себя он, мать вашу, придурки! – орал, заглушая нестерпимый вой компрессоров, мужик. – В третьем отсеке!
– А где третий отсек?
Мужик схватил Гришу за рукав и потянул. Похожая на топ после перевязок рубашка кардиолога разъехалась, обнажая крепкий живот. Но передвигался на буксире он недолго. Металлическая, выкрашенная в голубой цвет дверь появилась уже через несколько шагов, после чего последовал краткий экскурс в историю. Оказывается, этой дверью уже давно никто не пользуется. Четыре года назад через нее рабочие заносили трубы, инструменты и мешки с цементом. Дверь открывает вход на лестницу.
– Лестница ведет, конечно, вниз? – поинтересовался Гера.
– Куда еще ниже?! Ниже только рыбы! – продолжил орать мужик. – Мы и так на втором нулевом этаже! Лестница ведет наверх! Подниметесь, так сразу направо! Увидите дверь с никелированной вертушкой. Это и есть третий отсек! И чтоб я вас здесь больше не видел, иначе в охрану позвоню!
Глава 17
В каюте, до которой Слава добрался, изнемогая от холода и усталости, обнаружил не то, что искал. Нужен был выход, а по всему было видно, что это тупик. С трудом присев и протиснувшись в иллюминатор, он свалился в каюту как куль.
Поднялся и осмотрелся. По площади всей трехкомнатной каюты были разбросаны, словно стянутые через голову свитера и вывернутые наизнанку брюки, люди. Люди, чей разум в данный момент находился очень далеко не только от этой каюты, но и от Черного моря. В кухне лежали еще двое – он и она. Полураскрытые – или полузакрытые – глаза, приоткрытые рты, разбросанные в стороны ноги и руки. Такого массового виса Слава не видел еще ни разу. Золотая молодежь начала ночь на танцполе «Ганимеда», а закончила здесь. Рядом с телами – а это определение лучше всего подходило к данному моменту – были разбросаны мятые обрывки фольги из сигаретных пачек. Героин застал всех врасплох.
– Не хватало мне только застрять здесь! – прогрохотал Слава. – Есть кто живой?
Чувствуя, что теряет время, а вместе с ним и терпение, он схватил одного из наркоманов, того, что проявлял наиболее активные признаки жизни – громко сопел и клевал носом, – и потащил к иллюминатору.
Слава размахнулся и влепил путешественнику мощного леща. Тому это не понравилось. Он скорчил кислую гримасу и снова повис.
Тогда Слава схватил уши туриста и стал тереть их, как если бы добывал огонь. Уже через несколько мгновений лицо парня, зависшего между небом и землей, приняло свекольный цвет. Первые произносимые им буквы Слава воспринял с таким же восторгом, с каким доктор Борменталь воспринял полуосмысленный лай Шарикова.
– Ну-ка, малахольный, на меня посмотри!.. – требовал невозможного Слава. – Мать вашу, мне нужно просто выйти отсюда! Дверь внутрь открывается, я ее выбить не могу, понимаешь? Глаза раскрой, сучонок! Видишь меня?!
– Типа вижу…
– Типа видит он! Ботва отмороженная! Сколько пальцев?!
– Типа несколько… – определил наркоша, вглядываясь в торчащий, как пень посреди поляны, средний Славин палец.
– Вот суки, а! Поколение засранцев! Где ключ от двери?!
Ответ поступил не от реанимированного, как ожидалось, а, вопреки ожиданиям, сзади. От этого гнусавого, деформированного, тянущегося фальцета Славу едва не стошнило.
– Ну-у, братва… Че-е-е так кричи-и-им? Мусора-а-а свалятся, че будем дела-а-ать?
Ошалелый Слава оставил в покое краснолицего и обернулся. Прямо над ним, в проеме кухонной двери, стоял еще один мастер перемещений с закрытыми глазами. Толстый свитер-толстовка с изображением здорового, не склонного к употреблению наркотических средств исландского оленя, джинсы и один белый носок.
– Тише, тише… – настоятельно повторила мумия-зомби. – Не создавайте суеты… Менты не дремлю-ют…
– Господи… – воссиял Слава. – Он говорит! Он анализирует!
Он схватил в охапку наркомана и с ним в руках, как со свернутым ковром, вошел в комнату. Усадив тело на резной стул, он прижал его затылком к стене и повторил вопрос, на котором остановился при разговоре с первым.
– Выход… – заговорил его новый собеседник. – Выход… Нет выхода… Это на всю жизнь, старик…
– Где ключ от двери?
– Ключ от двери… – Глаза говорившего так и не открывались. – Конечно, должен быть ключ от двери…
– Где ключ? Как мне выйти?! Где карточка магнитная? Прямоугольная такая? С чипом?
– Ну, ты, чувак, столько предметов здесь найти хочешь… Ты что, в «Эльдорадо», что ли?..
Слава не выдержал и отвесил ему оглушительную оплеуху.
Турист как тряпочный слетел со стула и шлепнулся на пол. Не ударился, как это случается с нормальными людьми, а именно шлепнулся. Из его носа вылетела сопля и, просвистев по воздуху, ушла куда-то в угол.
– Мрак… – не выдержал Слава. – «Дом-Два», мать, а не лайнер.
Он рывком поднял наркомана и усадил на стул. Его уже давно мучили позывы рвоты, а увиденное последним оказалось выше всех ожиданий. Пошарив повлажневшей рукой в кармане, он извлек непочатую упаковку «Дирола», зубами сорвал обертку и высыпал в рот половину содержимого.
– Короче… олень северный… я тебя спрашиваю в последний раз. Где ключ от двери? Если не ответишь, я запру тебя в багажном отделении, и до самой Ниццы ты закайфуешь в жутчайшем депресняке и ломке.
– Хватит, братан… Остановись, че ты гонишь… Меня сейчас вырвет…
– Где ключ?
– Дай я вспомню…
Слава дал и через минуту понял, что его надули. Болтун спал.
Вторая оплеуха снова снесла наркомана со стула.
– Ты не мусором ли будешь?
– Откуда здесь взяться мусору? – рявкнул Слава. – Ты на корабле, гнида!
– На… корабле?
– Сука, убью сейчас…
– Подожди, подожди… Поклянись.
– Гадом буду. Век «баяна» не видать.
– А стегаешь, как мусор. Больно.
– Где ключ от двери?
– На шее у Дженни.
– Какой еще Дженни?
Наркоман показал в угол, где лежали три блондинки.
– Какая из них?
– На Зверева похожа которая…
– Они все похожи.
– Ремень от «Гуччи»…
Разыскав нужную, Слава осмотрел на ней все от груди до коленок. Ключа не было.
– Слушай, ты, козел… – обернувшись, он понял, что собеседник снова без чувств.
Входная дверь сначала дрогнула, а потом на нее посыпался град тяжелых ударов.
«Он здесь! – услышал Слава. – Мои видели, как он по стене сюда нырнул!..»
Это было худшее, что могло случиться.
Глава 18
Снова – туда?..
Он обреченно закрыл глаза. Но это была единственная дорога. Добравшись до иллюминатора, он перенес наружу ногу и сразу почувствовал холод. Под утро ветер усилился, и теперь холод был похож на мороз.
