Оса Ларссон - Кровавая жертва Молоху
«Вот гадина хладнокровная», – подумала Анна-Мария Мелла. Йокке сложил руки на груди, откинулся на сиденье и устремил взгляд строго вперед.
Ребекка Мартинссон курила в комнате отдыха для сотрудников, сидя на обшарпанном диване с судмедэкспертом Ларсом Похъяненом. Он часто дышал, как будто легкие мечтали вдохнуть воздух до самой глубины, но уже не были способны на это.
Время от времени его охватывал затяжной период кашля. Тогда он вынимал из кармана скомканный платок и прижимал его ко рту. Прокашлявшись, он некоторое время изучал содержимое платка, прежде чем отправить его обратно в карман.
– Спасибо, – поблагодарил Ларс.
– Это же твои сигареты, – ответила Ребекка.
– За то, что составляешь мне компанию, – проговорил он. – Со мной теперь никто не хочет курить. Считают, что это глубоко аморально.
Ребекка усмехнулась.
– Я это делаю только для того, чтобы ты оказал мне услугу.
Похъянен весело хохотнул. Затем протянул ей свой окурок. Ребекка положила его в пепельницу. Откинувшись назад, он нацепил на нос очки, висевшие на шнурке на шее.
– Стало быть, его задрал медведь…
– Его съел медведь. Его имя Франс Ууситало.
– И он, значит, отец Суль-Бритт?
– Да. О его исчезновении было заявлено еще в июне. В сентябре застрелили медведя. А в его животе обнаружили часть человеческой руки. После этого охотники собрали народ, прочесали лес и нашли его. Думаю, зрелище было вполне аппетитное. Вскрытие проводил не я, я бы запомнил. Наверное, коллеги из Умео.
– Хм. От него не так много осталось.
Глаза Похъянена сузились, платок снова отправился ко рту, и он откашлялся в него.
– Хр-р. Так чего ты от меня хочешь, Мартинссон?
– Не знаю. Просто меня не покидает странное чувство. Я думаю, что вскрытие наверняка и провели исходя из того, что он умер в лесу естественной смертью, а медведь нашел его… или… что его задрал медведь… короче, я бы хотела, чтобы ты посмотрел на него еще раз… повнимательнее.
– Чувство, говоришь, – пробормотал Похъянен.
«Мартинссон не покидает чувство, – думал Похъянен. – Тьфу!»
Хотя с ней такое уже случалось. Полтора года назад ей приснилась утонувшая девочка. Это заставило его взять пробы воды из легких погибшей. И тогда выяснилось, что она не утонула в той реке, где ее нашли, что это не было несчастным случаем.
«Чувство, – подумал он и поднял очки на лоб, после чего они соскользнули обратно на нос. – Мы слишком неверно употребляем это слово».
Более девяноста процентов интеллекта, творческого потенциала и аналитических способностей человека сосредоточено в подсознании. И все то, что люди называют чувством, интуицией, на самом деле отражение интеллектуальных процессов, о которых они сами не подозревают.
«И она умна, – подумал он. – Даже в своих снах».
– И ты хочешь, чтобы я проделал все это без…
Он описал рукой круг в воздухе, изображая все необходимые формальности.
Ребекка кивнула.
– Я не при исполнении, – проговорила она. – И скорее всего, меня завтра уволят.
Похъянен издал хриплый смешок.
– Наслышан, наслышан, – усмехнулся он. – Вокруг тебя, Мартинссон, всегда какой-нибудь скандал. Нет, ничего не выйдет. Если его нашли два месяца назад, значит, давно уже закопали или сожгли.
– Но ты ведь можешь позвонить коллеге в Умео, который проводил вскрытие.
Ребекка вытащила свой телефон и протянула ему. Похъянен уставился на ее мобильник.
– Ага, вот так вот. Само собой, позвонить не отходя от кассы. Вы, девочки из Кируны, не самого терпеливого десятка, верно? Даже удивительно, что Мелла еще не ввалилась сюда и не вырвала у меня из рук протокол вскрытия Суль-Бритт Ууситало.
– Они нашли парня, с которым она встречалась, и едут в Курраваару, чтобы забрать его на допрос.
– Ах, вот оно что! Ну ладно, так и быть. Хотя молодые коллеги не приходят в восторг, когда им звонит старая селедка вроде меня и начинает расспрашивать об их работе. Они начинают нервничать. Но – само собой. Я сделаю это для тебя. Однако услуга за услугу.
– А именно?
– С тебя обед.
– Само собой. Где ты хотел бы пообедать?
– У тебя дома, где же еще. В кафешках я обедаю каждый день. Хочется домашнего. А у тебя ведь нет никаких других занятий, так? Так что ты вполне можешь накормить обедом старого осквернителя могил.
Взяв из рук Ребекки телефон, Ларс повертел его в руках.
– Это такой новомодный, с сенсорным экраном? Тогда тебе придется самой набрать номер.
– Когда тебе нужно вернуться? – спросила Ребекка.
Коллеге в Умео дозвониться не удалось, но Похъянен оставил номер телефона Ребекки, и его заверили, что коллега перезвонит, как только освободится. Теперь они ехали в Курраваару.
– Ха! Завтра.
– Тогда понятно, – откликнулась Ребекка.
Они припарковали машину перед домом из серого этернита.
Выбравшись из машины, Похъянен прислонился к ней и закурил сигарету.
– Хорошо тут у тебя, – проговорил он, взглянув на реку, которая в лучах осеннего солнца казалась голубой, как драгоценный камень.
Ребекка вернулась от дома, неся в руках удочку и старый деревянный стул.
– Хватит курить, пошли, – сказала она. – Порыбачим.
Когда они спустились к реке, она сбросила пальто в замерзшую траву и забросила удочку.
– Если ничего не поймаем, у меня в морозилке есть кусок оленины.
– Будь я помоложе, немедленно предложил бы тебе руку и сердце, – усмехнулся Похъянен.
Рухнув на деревянный стул, он закурил новую сигарету и зажмурился, повернув лицо к низкому солнцу, бросавшему розовый отсвет на реку, деревья и дома на другом берегу.
Ребекка накрыла ему колени одеялом. Щен пришел и с глубоким вздохом улегся у его ног.
Похъянен захватил с собой потрепанный бумажный мешок со своим нехитрым хозяйством. Запасной джемпер, сигареты, папки, бумага. Неожиданно он вытащил из пакета пластиковую бутылку.
– Хочешь? – спросил он Ребекку.
Она посмотрела на него с удивлением и улыбнулась.
– Что это у тебя? – спросила она. – Медицинский спирт?
– Да, уж будь уверена.
– Фу, гадость, – сказала она с чувством.
– Ничего подобного. Попробуй!
Втянув леску, она скрылась в дровяном сарае и скоро вернулась с другой пластиковой бутылкой и двумя стаканами.
Похъянен не мог скрыть восторга.
– Черт подери, девчонка! – воскликнул он. – Ты же прокурор! Сама гонишь?
Она покачала головой, а он не стал больше задавать вопросов. Они налили друг другу.
Ребекка похвалила медицинский спирт. Похъянен рассказал, что самое главное – смешать его с водой и поставить на ультразвуковую баню, чтобы связи между молекулами воды распались и соединились с этанолом.
Залпом осушив свой стакан, он, в свою очередь, высоко оценил самогонку Ребекки. Она объяснила, что важно поддерживать нужную температуру – как при нагреве, так и при охлаждении в дистилляторе.
Похъянен кивнул и протянул стакан, чтобы она налила ему еще.
Когда зазвонил телефон, у Ребекки как раз клюнуло. Пока Похъянен беседовал с коллегой из Умео, она выловила трех окуней и одну форель.
Если судмедэксперта из Умео и покоробило, что его стали расспрашивать о проведенной им экспертизе, то он никак этого не показал. Вместо этого он подбросил им косточку.
Ведь к нему обратился сам Ларс Похъянен. Во всей Швеции не нашлось бы ни одного патологоанатома, который не вывернулся бы наизнанку, чтобы помочь ему в любом вопросе.
– Прекрасно помню этого мужика, – проговорил коллега. – Подожди-ка, я проверю в компьютере… Его похоронили месяц назад. Но у меня осталась кость, если хочешь. Короче, дело такое… Сам знаешь, старику было за девяносто, но здоровье у него оказалось отменное. Когда надо было идентифицировать тело, полиции не удалось обнаружить ни одного рентгеновского снимка – дед в больнице сроду не был. А зубов у него в последние двадцать лет тоже не наблюдалось, так что идентификация по стоматологической карте не сработала. Тогда я отпилил кусок берцовой кости, чтобы послать на анализ ДНК, но она была немного повреждена, выглядела странно. Я спрятал ее в морозилку, а в лабораторию на анализ послал другой кусок.
– А что за повреждение?
– Возможно, медведь погрыз, даже не знаю. Нужна тебе эта кость?
– Да, спасибо, это было бы очень здорово. Кстати, не делай, пожалуйста, об этом отметок в журналах.
– Хм. Вот оно что. Кстати, не знаю, интересно ли тебе это, но охотники, которые его нашли… Один из этих олухов нашел неделю спустя в лесу рубашку старика и звонил сюда, интересовался, не хотим ли мы ее забрать. Я тогда посоветовал ему отдать ее полиции. Авось она пригодится этим недотепам.
Похъянен и его коллега громко рассмеялись, как каркают важные вороны на вершине сосны.
Ребекка, балансировавшая на камне в своих «городских» сапогах, обернулась. Щен приподнял голову и гавкнул.
– Но разве не странно, – сказала Ребекка Похъянену, держа в руке уже четвертый или пятый стакан медицинского спирта. – Согласись, что все это жутко подозрительно – столько смертей в одной и той же семье.
