Татьяна Устинова - Отель последней надежды
Масштабы немного другие. Суть одна и та же.
Мать дает деньги, чтобы ребеночек выучился в финансовом, получил профессию и зажил как человек. Ребеночек, конечно же, гораздо лучше матери знает, что он должен делать — кататься на мотоцикле и с байкерами куролесить, — но деньги тем не менее берет исправно.
Родители Максима тоже надеялись, что он получит профессию и станет работать с отцом, но он лучше знает, что должен делать — писать бумаги, выезжать на огнестрелы и поножовщины, разгребая, таким образом, дерьмо и несовершенство мира. Деньги тем не менее он тоже берет у родителей исправно!..
— Я подъехал, на дорожку завернул, где лавочки стоят, и тут он лежит, и она над ним. Она на корточках сидела, — быстро заговорил юноша. Иногда он останавливался и шумно сглатывал. — Рядом с трупом, в смысле.
— Откуда ехал, во сколько подъехал, с кем был, — приказал Максим Вавилов.
— С Воробьевых гор ехал, там туса была, во сколько — не помню, и один я был, — отрапортовал юноша.
— Ну, в два, в три, в шесть утра? Приблизительно! Или, может, днем?!
— Да четвертый час был! Точно, четвертый, потому что Серега на часы смотрел, когда с Воробьевых двинули, и сказал еще, что у гаишников сейчас пересменок, можно мухой долететь, все равно никого нету!
— Дальше что было?
— Ну, зарулил я сюда, а тут, под лавкой, мертвец, и ни одной живой души нет! Только девка эта с третьего или со второго этажа рядом с ним, и глаза у нее бешеные были! Она мне говорит: телефон есть, давай, в милицию звони! А я что, лох, что ли?! Какая мне милиция, когда я тут на птичьих правах?! Я ей говорю — какие менты, дура?! Сама небось приезжая, труп нашла и хочешь в ментуру звонить! Да загребут они тебя, даже разбираться не станут, ты его замочила или не ты, блин! Пошла, говорю, вон отсюда, и думаю, сейчас уеду! Даже газ дал, ей-богу, уехать хотел!..
— А чего ж не уехал?
— Так она вцепилась и не дала!
— Как не дала?!
— Я думал, косуху порвет, так вцепилась! И еще говорит — я, мол, восточными единоборствами занималась, ты, мол, только попробуй дернуться, я тебе руку сломаю!
— Во дает свидетельница! — тихонько сказал лейтенант Бобров.
— Зачем ты ей был нужен?
— Да чтоб ментов ждать! Одна, говорит, я боюсь при трупе! Не могу, говорит, плохо мне! Стой тут, а я ментам позвоню! И позвонила, дура, дура, блин!
Максим все никак не мог понять, в чем состояли сложности Василия Игнатьевича.
— А ты чего не уехал, если хотел?!
Тут юноша вдруг замолчал, шмыгнул носом и стал смотреть в пол.
— Да говорю же, не девка, а ниндзя! Она.., короче, когда я на мотоцикл сел, она меня.., ну, короче, в ухо ударила! Потом неделю болело, вот как залепила, зараза!.. Я даже с мотоцикла упал!
Тут Максим Вавилов захохотал, и Вова Бобров захохотал тоже.
Ай да Катя Самгина, питерская журналистка! Ай да молодец!
Крутому байкеру в ухо залепить, так, чтобы тот с мотоцикла грохнулся, — это не шутки, это уметь надо!..
Сильная, значит. А раз сильная, да еще какие-то единоборства поминала, вполне возможно, могла и задушить!
Тогда зачем вся канитель с байкером, с милицией?! Задушила, и делу конец!
— Я упал, а она звонить стала! А я стал просить ее, чтобы она меня отпустила, когда менты подъедут, чтоб не видели они меня! Ну не могу я с ментами, у меня ни прописки, ни регистрации, ничего нету!.. И не работающий нигде! И я думал, что этого, который лежал, она сама и того…
— Чего? — переспросил Максим Вавилов.
— Ну.., убила она его!
— А как она его убила? У нее в руках пистолет был или, может, топор? Или лом?
Юноша подумал немного, старательно вспоминая лом и топор.
— Да не, не было ничего такого!
— Так что же, она его голыми руками, выходит, замочила?
— А кто ее знает! Может, дала, как мне, в какое-нибудь такое секретное место, от которого человек сразу на тот свет! И все! Я читал, что некоторые так умеют, читал, правда!..
— После того, как ты с мотоцикла свалился, что было?
— Ну, она меня держала, а сама ментам звонила. За шею держала, так сдавила, тоже три дня болела!
— А ты чего?
— А я просил, чтоб отпустила, что мать у меня в Саратове и про мотоцикл ничего не знает, а если менты приедут, протокол начнут составлять, матери звонить, она от горя помрет! И девка сказала: как менты приедут, так и катись на все четыре стороны! Ну вот… Мы ждали, ждали, они все не ехали, а потом, когда мигалку увидели, она мне говорит: катись отсюда! И еще слово добавила непечатное.
— Я бы таких семь добавил, — сказал Максим Вавилов.
— Но она обещала ментам про меня не сообщать, чтобы мать не узнала.
— Да, — проговорил Бобров задумчиво. — Между прочим, она нам про него и не сказала, шеф.
— Не сказала, — согласился Максим Вавилов. — И понятно теперь, почему тот тип ее в подъезде дожидался. Потому что рядом с ней Василий Игнатьевич болтался. А сразу двоих убивать у него резона не было, тем более этот на мотоцикле, еще смылся бы, не дай бог! Лови его потом, чтобы горло перерезать!
Юноша сильно побледнел:
— Мне перерезать?! Мне! Не надо! Ну не надо, а?! Я не виноватый, это она ментов вызвала, она! Я говорил, что не надо ментов!
— Да что ты визжишь?! — громко спросил Максим Вавилов, которому надоел юноша. — Мы и есть менты! Ты бы чужим людям дверь не открывал или хотя бы документики спрашивал, что ли!
— Как менты? — оторопело спросил юноша. — А разве вы не бандиты?!
Максим Вавилов вздохнул и слез с подоконника.
— Ты, когда она тебе в ухо дала, ничего подозрительного часом не заметил?
— Где?
— Вокруг. Ну, никто никуда мимо не проходил, никто с другой стороны бульвара не стоял, собаку не выгуливал?
Юноша подумал. Горло у него по-прежнему ходило ходуном.
— Не было ничего такого. Я не видел. Она меня за шею держала, а я…
— А ты скулил, — закончил Максим Вавилов. — Значит, вот тебе адрес дежурной части. Я тебя вызову, ты сей момент вскочишь на свою пукалку и ко мне подъедешь. Понял, Василий Игнатьевич?
— Зачем?!
— Затем. Протокол составим, а ты его подпишешь. Не подпишешь, устрою я тебе и твоей тете Ане хорошую жизнь по линии участкового и паспортного стола! Хочешь?
— Я?! Не-е, я не хочу, что вы!
— Значит, подъедешь и подпишешь, понял уже теперь?
— Я.., понял, да.
— Ну, ты сообразительный, Василий Игнатьевич, — похвалил его Максим Вавилов. — Будущий финансист, как-никак!
— И чтоб без глупостей, — солидно добавил Вова Бобров.
На Сиреневом бульваре старший оперуполномоченный купил у толстой тетки два яблока, старательно обтер их о джинсы и одно отдал лейтенанту, а от второго откусил сам.
— Слушай, Борь… — Он посмотрел на часы, а потом на подчиненного. — Странная штука выходит. Ведь тот, который свидетельницу душил, по крышам ушел.
— Ну да, — согласился Вова, жуя яблоко.
— А пришел как?
— В смысле, шеф?..
— Ну, Василий никого не видел. Самгина тоже никого не видела. Почему он решил задушить Самгину, а не Василия?
Вова пожал плечами:
— По-всякому выходит, что она видела что-то, чего Василий не видел!
— Вот-вот, — подтвердил лейтенант. — Видела, а нам не говорит!
— Да нет, подожди ты! Не складывается ничего, разве ты не чувствуешь? Труп везли, чтобы где-то выбросить, так? Так. Впереди замаячили гаишники, и его выбросили у первого попавшегося подъезда, подальше от фонаря, так? Так. Свидетельница труп нашла, и ее тут же попытались прикончить, так? Так. Выходит, убийца видел, как она труп нашла. Значит, он наблюдал, что ли?! Зачем?! Вывалил труп, да и поехал быстрее, тем более его гаишники смущали! Он же не собирался труп у подъезда оставлять, а пришлось! Значит, он нервничал, но все равно остался. Зачем?
Лейтенант пожал плечами.
— Я не знаю, шеф. Чепуха какая-то.
— Вот именно чепуха, Вова! И способ убийства странный, и что он по крышам уходил, странно. — Максим доел яблоко, потом подумал и доел заодно огрызок. — Он что, террорист, что ли?! Это они все больше по крышам! Нормальные честные фраера по крышам не лазают, они не кошки!.. И личность трупа мы не установили!
— Свидетельницу надо дожимать, шеф! Думаю, все дело в ней! И мотоциклист сказал, что она его с мотоцикла свалила! Как она могла его свалить, она же вроде субтильная! Значит, приемчики знает!
Максим пошел к в машине, и Вова, громко чавкая, потащился за ним. Они уселись, включили кондиционер и некоторое время посидели, подставив потные лица холодной струе, лившейся из решетки.
— Зачем она ему сдалась, — задумчиво спросил Максим Вавилов самого себя. — Что такое она могла знать или видеть, зачем ее понадобилось убивать, да еще так срочно?..
— Дожимать, дожимать надо, шеф!
— Надо в Питер лететь, — решил оперуполномоченный. — Командировку выбивать долго, да и не дадут, я сам, быстренько. Прикроешь меня, Вова?..
* * *А на следующий день Надежда нашла пистолет.
