Фридрих Незнанский - Сибирский спрут
Василий замолчал.
Андрей тоже не проронил в ответ ни слова. Опустив глаза, внимательно изучал виньетки наборного паркета.
– Ты все понял? – первым нарушил паузу Расторгуев.
Он не любил недомолвок.
Андрей пожал плечами, не поднимая глаз.
– Не слышу. Ты меня понял?
– Да, – сказал Андрей, исподлобья глядя на Василия.
– И больше никаких разговоров на эту тему?..
– Да, – подтвердил Андрей и примирительно улыбнулся.
– Очень хорошо. Я знал, что мы договоримся, – внимательным взглядом изучая физиономию своего шофера, Василий пытался обнаружить следы затаенной обиды, злости, но глаза Андрея были чисты, как у младенца.
На всякий случай Василий не отпустил Андрея сразу же, а оставил у себя. После завтрака он отправил Андрея во двор упражняться в стрельбе из «аграна» под наблюдением телохранителя.
«День начался слишком рано, но это даже хорошо – думал Расторгуев. – На повестке дня стоит вопрос о Шварце… Ну что ж! Займусь им сегодня же…»
У него со вчерашнего дня зрел в голове довольно простой и изящный план.
Для окончательной проработки деталей Василий вызвал на совет брата.
Кирилл явился в своем обычном виде – небритый, с опухшим лицом, в расстегнутой до пупка мятой рубашке. Развалился в кресле, по-турецки поджав под себя ноги, и немедленно потянулся за стаканом.
– Голова трещит, – оправдался он. – Надо принять для здоровья.
Третьим на совет был вызван личный телохранитель Кирилла. Когда-то он сам входил в банду центровых, но потом испортил отношения со своими и переметнулся на сторону противника. И хотя Василий верил в поговорку «предавший однажды предаст и дважды», телохранитель брата считался человеком надежным и был незаменим, когда заходила речь о сборе информации о конкурирующей группировке.
Василий вкратце изложил свой план. Он был прост: запугать Шварца, устроив на него якобы неудачное покушение, причем так, чтобы следы явных заказчиков уводили в сторону центровых. Шварц подумает, что бывшие партнеры по бизнесу решили с ним расправиться, и тогда с ним легче будет договориться о сотрудничестве.
И Кирилл, и бывший центровой план оценили положительно. Заминка была только в деталях: как устроить покушение, чтобы Шварц понял, с какой стороны на него давят.
– У центровых фирменный знак – взрывное устройство под машину, – сказал телохранитель Кирилла. – Это сложно. Если только имитировать подрыв, то надо ювелирно рассчитать, как заложить взрывчатку, сколько.
– А может, обойтись без взрыва? – предложил младший Расторгуев. – Заложить мину, но чтобы ее вовремя нашли и обезвредили?
– Нет, взрыв желателен, – подумав, возразил Василий.
– В принципе можно рассчитать так, что и бабахнет по полной программе, и машину хорошенько разнесет, а на человеке ни царапины, – сказал бывший центровой.
– У тебя есть такой специалист?
– Есть парочка на примете. Один точно есть. Сделает в лучшем виде, гарантировано. Бывший подрывник, спец!
– Хорошо, подходит. – Василий убрал подальше от брата хрустальный графин с коньяком.
Кирилл озлобленно крутнулся в кресле.
– Договаривайся со своим спецом.
– Какая у Шварца машина?
– Служебная «ауди» и личный джип.
– Под какую закладывать?
– Давай пока под обе, чтоб наверняка, – решил Василий. – Потом по ходу действия выберем, на какую поставить. Может, даже придется на обе ставить, одну взорвем, а другую пусть Шварц разминирует.
Представив себе смешную картину: губернатор ползает на коленках вокруг своей машины, заглядывает под днище и видит торчащий металлический цилиндр и проводки, – Кирилл захохотал.
Ксюша пришла в себя от холода. Открыла глаза и не поняла, что с ней и где она. Потом вспомнила и в ужасе заметалась по подвалу, натыкаясь на стены.
Но чем больше времени проходило, тем сильнее холода, сильнее жажды, сильнее страха ее начинал мучить наркотический голод. Ксюша кусала себя за руки, выла, плакала, умоляла, билась всем телом в дверь подвала, кричала.
Так плохо ей никогда еще не было. Она представить не могла, что человек может переносить такую боль и не умереть от разрыва сердца, не сойти с ума.
Когда дверь подвала наконец открылась и в светлом дверном проеме возникли фигуры людей, Ксюша поползла к ним на четвереньках, как побитая собака.
Ее тело задрожало мелкой дрожью, глаза загорелись, когда она увидела в руках одного из мужчин одноразовый шприц, наполненный жидкостью. Мужчины смеялись, говорили на своем языке и дразнили ее, помахивая шприцем в воздухе.
Наконец это им надоело. Грязный шприц упал на пол рядом с Ксюшей. Девушка схватила его, отбежала в угол подвала и торопливо, страшась, что желанную дозу могут в последний момент вырвать из рук, сделала себе инъекцию в вену.
Выходя утром из дому, Шварц торопился на встречу с Силаевым.
Накануне поздно вечером Силаев позвонил и сказал, что возникла необходимость срочно встретиться и переговорить с глазу на глаз, потому что всплыла новая информация, которая касается лично губернатора. Более подробно обрисовать картину он отказался, сославшись на «нетелефонные обстоятельства».
Заинтригованный Шварц остаток вечера и все утро обдумывал, что такого могло случиться, из-за чего Силаев назначил конспиративную встречу на территории «Енисея»?
В десять утра, как обычно, за Шварцем заехал шофер на служебной «ауди».
Губернатор спустился вниз, вышел из подъезда на залитую слепящим солнцем улицу. Машина стояла перед подъездом, всеми своими стеклами и никелированными деталями отражая солнечные зайчики.
Специальной охраны Шварц с собой на встречу с Силаевым не брал. Роль телохранителя выполнял шофер, сотрудник частного охранного холдинга. Забравшись на заднее сиденье машины, Шварц разложил на коленях газеты, решив почитать по дороге, о чем пишет городская пресса. Шофер сел за руль, завел двигатель…
В следующее мгновение раздался взрыв.
Шварц услышал оглушительный хлопок, словно прямо у него над ухом взорвали новогоднюю петарду, и сразу же салон автомобиля заволокло едким удушающим дымом, в котором плавали желтые языки пламени. Кашляя и задыхаясь, Шварц смог распахнуть дверцу со своей стороны и совершенно не по-губернаторски вывалился из машины и покатился по грязному снегу, прикрывая обеими руками драгоценную голову и стараясь откатиться как можно дальше от опасного места. Потом, полежав немного и не услышав ни нового взрыва, ни стрельбы, Шварц приоткрыл глаза, увидел метрах в десяти пылающий остов автомобиля и по-пластунски пополз к подъезду, даже не задумавшись о судьбе своего водителя…
Приведя в действие взрывное устройство и полюбовавшись делом рук своих, сидевшие в «жигуленке» у соседнего с губернаторским дома телохранитель Кирилла Расторгуева и спец-подрывник видели, как живой-здоровехонький губернатор уполз в подъезд.
– Наложил полные штаны, – сообщил изготовивший адскую машинку спец.
Из соседних домов выбегали встревоженные жильцы, высовывались в окна любопытные. Кто-то уже оказывал легкораненому шоферу Шварца первую помощь.
– Ну что, поехали? – предложил подрывник.
– Поехали, пока менты не набежали, – согласился телохранитель младшего Расторгуева.
Неприметный «жигуленок» вырулил со двора, выехал на улицу и скрылся из виду.
Белый как полотно Шварц лежал дома в своем кабинете на диване.
При одном воспоминании о сегодняшнем покушении его зубы отбивали мелкую чечетку.
Домашние ходили на цыпочках. Телефон разрывался от звонков. То и дело заглядывали новые милицейские чины, расспрашивали, уточняли, записывали показания.
Личная медсестра закончила измерять губернатору давление, сняла с его руки манжету.
– Ничего страшного. Давление немного повышено, но в пределах нормы…
– Как это – ничего страшного? У меня предынфарктное состояние! – даже сел от возмущения губернатор. – У меня сердце выскакивает… Ох! В глазах темно.
Он снова лег и сложил руки на животе.
– Если так, можно поехать в больницу, сделать кардиограмму, – посоветовала медсестра.
– Ох! – простонал в ответ губернатор, закатывая глаза. – Никуда я не поеду. Дайте спокойно умереть дома. Кто там еще? – поморщился он, услышав за дверью возню и приглушенный спор.
Медсестра вышла и вернулась через мгновение.
– Приехал генерал Киреев, – шепотом сообщила она. – Хочет, чтобы вы его приняли.
В голове Шварца с космической скоростью завертелись колесики мыслительного аппарата.
«Взрыв… Киреев… ГУВД… Центровые… Кредиты… Финансирование фондов… Счета в немецком банке… Дом под Мюнхеном…»
Из этих обрывочных, совершенно не взаимосвязанных друг с другом слов Шварц моментально сложил настолько очевидную картинку, что под впечатлением от нее губернатор покрылся холодным потом, а сердце в самом деле застучало с перебоями.
