Юрий Волошин - Гладиатор
Тихий звук открываемой дверной защелки прервал его ожидание. Решение само шло навстречу Ивану. Он весь подобрался и застыл в неподвижности, готовый к любым активным действиям...
Пока Иван путешествовал по подъездам, чердакам и квартирам, окольными путями добираясь до жилища Лещинского, в его квартире уже начали нервничать. Старший фээсбэшник связался по рации с офицером, что остался в машине, и тот собщил, что в подъезд пока не вошла ни одна живая душа.
Полноватый начал злобно поглядывать на Лещинского, словно он был виноват, будто из-за него ожидаемый человек опаздывает. Сам Лещинский сидел ни жив ни мертв, гадая, к добру или к худу то, что никто еще не появился, хотя назначенный Крестным срок давно уже прошел.
Два молодых оперативника уже просто измаялись на своих постах, не понимая обстановки и поначалу каждую секунду ожидая появления в дверях фигуры с пистолетом в руках. Но никто все не появлялся и не появлялся. Они постепенно устали от напряжения и, незаметно для себя, расслабились. Поэтому, когда старший приказал одному из них выглянуть на лоджию и проверить визуально обстановку внизу, у дома, тот подумал, прежде всего, что на лоджии можно быстренько курнуть втихаря. Все равно никто, как видно, сегодня в эту квартиру уже не придет, раз не пришел раньше...
На лоджию он выходил расслабленно, будто у себя дома, а не на задании, в квартире объекта... Иван убрал его тихо. Он резко, но бесшумно ударил его большим пальцем в основание шеи, пробив трахею и тем самым сильно ослабив поток воздуха, идущий через голосовые связки. Пытаясь вздохнуть, парень выпрямился и расправил грудную клетку. Иван ударил его второй раз, тем же большим пальцем попав точно в солнечное сплетение и пробив расслабленные брюшные мышцы.
Чтобы падающее тело не произвело лишнего шума, Иван подхватил оперативника и уложил его на бетонный пол лоджии лицом вверх. Тело парня конвульсивно вздрагивало, он пытался вздохнуть, но кровь, затекающая из раны в горло, мешала ему. Мучиться ему оставалось не более минуты.
Наблюдать картину его агонии у Ивана не было ни желания, ни времени. Он бесшумно проник в комнату через дверь лоджии. Комната оказалась спальней. Дверь в нее была приоткрыта, и сквозь щель пробивался слабоватый, рассеянный свет из коридора. Иван осторожно выглянул в коридор...
Полутемный коридор был пуст. Насколько Иван мог видеть, двери в остальные комнаты были плотно притворены, кроме одной, тусклый свет из которой и освещал коридор.
"Меня ждут там, - подумал Иван. - Ну, вы почти дождались, ребята. Я сейчас буду. Интересно, сколько вас там?"
Он открыл дверь пошире и сделал несколько шагов по коридору, специально ступая так, чтобы его было слышно. Чтобы не попасть в зону видимости тех, кто находился в открытой комнате, Ивану пришлось идти вдоль самой стены. Он уже был в двух шагах от дверного проема, когда в тишине, нарушаемой только его шагами, раздался характерный звук спускаемой в унитазе воды.
"Одна из закрытых дверей - сортир, - пронеслось в голове у Ивана. - Сейчас из него кто-то выйдет".
Он знал, что у него на размышление есть секунда, не больше. Он торчал в коридоре, как мишень на стрельбище. Путь у него был один - в открытую комнату, где его ждали. Нырнув в любую другую, он получал, может быть, больше тактических преимуществ, но оказывался на обочине ситуации...
Схватив первое, что оказалось под рукой, напольную китайскую вазу, Иван размахнулся, как дискобол, и, сделав шаг вправо, чтобы увидеть источник света в открытой комнате, швырнул вазу в настольную лампу. Он успел заметить округлившиеся глаза человека, сидящего за огромным письменным столом, и поднимающийся пистолет второго, расположившегося в кресле у окна.
Не дожидаясь выстрела, Иван оттолкнулся ногой от косяка двери и влетел в комнату, стараясь придать своему телу наиболее непредсказуемую траекторию движения. Он не слышал выстрелов, но успел во время своего падения заметить две вспышки и в ответ дважды нажать на спуск. Кто-то тонко и пронзительно завизжал.
Вслед за грохотом упавшей лампы, разбившейся вазы и, очевидно, выбитого стекла в книжном шкафу, стоящем за креслом у письменного стола, наступила относительная тишина и одновременно почти полная темнота. Ивана занесло влево, он оперся спиной о что-то твердое и замер, вслушиваясь в беспорядочные негромкие звуки в темной комнате.
Через мгновение он разобрался в местоположениях источников слабого шума и сделал еще два выстрела - один в направлении, как он полагал, двери в коридор, другой - в сторону кресла у окна. И тут же, оттолкнувшись спиной от опоры, сменил позицию, рассчитывая, что письменный стол прикроет его от возможных ответных выстрелов человека у окна. Ответного выстрела не последовало. Отдаленный визг мешал Ивану определить, движется ли еще кто-нибудь в комнате, и он вынужден был выжидать, прислушиваясь.
Опасности Иван не почувствовал. Если и был в комнате кто-то живой, вреда причинить он уже не мог. Иван мысленно плюнул на "подранка" и бросился к выходу. Споткнувшись о чье-то тело, он едва не врезался в косяк, но все же попал в дверной проем. Машинально рассчитывая в темноте коридора расстояние, Иван в несколько прыжков достиг входной двери и распахнул ее. Визг доносился уже с нижних этажей. Иван резко одернул себя, затормозил свое внутреннее стремление охотника преследовать добычу. Лещинский, а визжал именно он, в этом Иван не сомневался, поднял на ноги уже половину подъезда. Иван прислушался. Хлопнуло несколько дверей, раздавалось невнятное гудение чьих-то голосов и время от времени - вопросительные возгласы. Иван различил среди общей сумятицы один голос с уверенными, командными интонациями...
Иван понял, что надо уходить, пока свободен путь, которым он попал в квартиру Лещинского. По крайней мере, Иван надеялся, что этот путь еще свободен... Брать Лещинского в такой ситуации было бы совершенно неоправданным риском. Сколько противников ждет его внизу? Иван не мог даже примерно предположить. Да и самого Лещинского, скорее всего, уже отправили подальше из опасной зоны.
Оперативник, оставленный Иваном лежащим на лоджии, уже не хрипел. Да Иван и не обратил на него ни малейшего внимания. С помощью того же крюка он легко поднялся на лоджию шестого этажа. Осторожно заглянув в окно спальни, Иван убедился, что там по-прежнему темно. Дверь на лоджию была не заперта: видно, после ухода Ивана больше никто к ней не подходил. Резко распахнув дверь, Иван увидел уже знакомого ему мужчину - голого и пыхтящего над своей бесчувственной женой. Забавно было, что тот трахал жену, явно еще не пришедшую в сознание. Мужчина едва успел поднять голову, как Иван въехал ему в нос рукояткой пистолета. Тело мужчины от удара сдвинулось назад, и он уронил окровавленный нос прямо между ягодиц супруги...
Прихватив в прихожей какую-то шляпу и сдернув с вешалки длинный плащ, Иван взял также стоявший у зеркала дипломат и вышел на лестничную клетку. Прислушался... Тишина. Шум в соседнем подъезде не вызвал здесь никакого оживления. У капитальных стен звукоизоляция, видимо, была неплохая.
Иван быстро спустился по лестнице в подъезд и осторожно выглянул наружу...
У соседнего подъезда стояла группа мужчин, судя по их домашним халатам и тренировочным костюмам - жильцов дома. Высокий мужчина в кожаной куртке, своей крепко сбитой фигурой и сдержанными движениями очень напоминавший типичного мента-оперативника, стоял у "девятки" и говорил что-то в трубку мобильного телефона.
Лещинского видно не было. Весьма вероятным представлялось, что его уже увезли, поскольку второй машины, "форда", рядом с подъездом теперь не наблюдалось.
Иван спокойно вышел на улицу и направился в сторону бульвара, постепенно удаляясь от толпившихся у дома людей.
Он услышал возгласы у подъезда, направленные, как он понял, в его адрес:
- ...А это кто такой?..
- Да вроде не знаю такого...
- Эй, друг, подойди-ка сюда!..
- Эй!..
В следующее мгновение чутье подсказало Ивану, что его спина превратилась в мишень... Взрыв адреналина в крови бросил его в сторону, заставив прокатиться по луже, оставленной недавним первым майским ливнем. Одновременно со своим падением он услышал выстрел. Выстрелив в ответ наугад, не глядя, Иван не стал даже выяснять, попал он в кого-нибудь или нет.
Он бросился за находящийся от него метрах в пяти угол дома, на ходу сдирая с себя грязный мокрый плащ. Шляпу и дипломат он выбросил еще при падении.
Выбравшись на Тверской, Иван, насколько это было возможно, привел себя в порядок и тут же принялся ловить попутку, благо время, по меркам ночной Москвы и ее ночных "извозчиков", было еще не позднее.
Какая-то мысль как заноза засела в его мозгу, не желая покидать его, но и никак не оформлялась до полного и ясного осознания... Что-то было не правильное во всей сегодняшней ночи и в тех событиях, которые только что произошли. Иван никак не мог сообразить - что именно?.. Он прокрутил еще раз в голове все свои действия, с самого начала, и не нашел в них ошибки. Разве что вообще не надо было соваться к Лещинскому после того, как интуитивно почувствовал опасность?
