Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный
Тот поставил портфель на асфальт, зажал его ногами и достал из куртки кошелёк. Это был старомодный кожаный кошелёчек с металлической застёжкой в виде двух смыкающихся шариков. Сошников почти равнодушно ощупал взглядом содержимое кошелька.
– Вот, есть двушка, – сказал парень, выковыривая из монет нужный медный кругляшок.
– Часики у тебя здоровские, – проговорил Груздиков из-за спины Сошникова и вдруг резко схватил молодого человека за запястье. Тот выронил кошелёк, и монеты звонко покатились по тротуару.
– Вы чего?!
– Ничего! – с ледяным спокойствием ответил Груздиков, цепко держа руку парня. – Просто хочу на твои часы посмотреть. Импортные, что ли?
– Какое вам дело?
– Любопытно, просто любопытно. Да ты не дёргайся, чувак, спокойно…
Груздиков попытался расстегнуть замочек ремешка, но владелец часов вырвался и, подхватив тяжёлый портфель, размашисто хватанул Фёдора по плечу.
– Ах ты… – зашипел Фёдор. – Я к тебе по-человечески, а ты, сука, драться задумал! Да я тебя, студент вшивый, по стенке размажу!
– Федя, уматываем! – Сошников потянул его за рукав. – Народ подваливает.
И Алексей первым бросился бежать, подобрав с асфальта несколько монет. Груздиков, помедлив несколько секунд, последовал за приятелем, но не очень быстро. Его самолюбие было уязвлено «наглостью» студента. Остановившись, он оглянулся, потряс кулаком и крикнул:
– В следующий раз урою тебя!
– Ты чего? Оборзел, что ли? – удивился Сошников, когда они ушли достаточно далеко. – Чего вдруг за часами потянулся?
– Клёвые часы…
– Украсть, когда тебя не видят, – одно, а вот так забрать – совсем другое дело. – Алексей говорил встревоженно. – Опознают же!
– Хрена с два! И вообще… Что мне делать, если часы понравились? Ладно, хватит… Давай Наташке звонить…
Наташа вышла к ним быстро.
– Привет, – бросила она строго.
– Чего насупленная?
– Думаю.
– О чём тебе думать, киска? – хмыкнул Груздиков.
– Есть о чём… Пойдёмте…
– Далеко зазываешь?
– Познакомить хочу вас с одним человеком.
– С кем?
– С Сергеем.
– Это что за фраер? – спросил Сошников и протянул Кутузовой пачку сигарет.
– Никакой не фраер, а настоящий мужик.
– Чем же он настоящий? – Груздиков взял сигарету из протянутой пачки.
– Всем! – почти с вызовом ответила Наташа и тоже достала сигарету. – И прежде всего тем, что пропускает девушку вперёд.
– А нам он на кой лях?
– Вам полезно будет. – Она выразительно надула губки и пыхнула дымом в лицо Груздикову.
Сергею Кучеренкову, на квартиру которого привела Наташа, было двадцать три года, но по всему чувствовалось, что жизненный опыт у него богатый. Глаза его смотрели твёрдо и словно буравили собеседника, под его пристальным взглядом было неуютно. Фёдор Груздиков сразу определил характер нового знакомого – решительный, властный, беспощадный – и почувствовал лёгкий укол ревности, потому что рядом с Кучеренковым сам он, привыкший считать себя бывалым удальцом, выглядел желторотым мальчишкой.
– Вот вы какие, – сказал Кучеренков, обменявшись рукопожатием с гостями.
– Какие? – почти огрызнулся Груздиков и повернулся к Наташе: – Ты чего наплела про нас?
– Спокойно, приятель! – Кучеренков положил ладонь на плечо Фёдора. – Чего собак на девчонку спускаешь?
– Чего она про нас наговорила?
– Только хорошее, – успокоил Сергей. – Проходите. Винцом угощу. Травкой побалую, если захотите… А Наташа про вас сказала, что вы парни боевитые и что на вас можно положиться в случае чего…
– В случае чего?
– Мало ли бывает случаев, – неопределённо ответил Сергей и полуразвалился на диване, забросив ногу на ногу.
Наташа выставила на стол ещё три стакана и налила в каждый вина из бутылки. Затем села возле Сергея, выражая всем своим видом серьёзность и покорность Кучерен-кову, словно была его рабыней, и показывая Сошникову и Груздикову, что здесь у них нет на неё никаких прав. Они сразу поняли расставленные акценты.
Разговор шёл будто бы ни о чём, но Алексей и Фёдор, понемногу пьянея, чувствовали, что Кучеренков прощупывал их. «Хитрый чувак, не из простых», – думал, искоса поглядывая на него, Сошников.
– Погорите вы на своих глупостях, ребята, – сказал наконец Кучеренков. – Табачные ларьки бомбить – дело нехитрое. Но в случае чего схлопочете по полной программе… Рисковать надо только из-за серьёзных вещей. На магазины надо нацеливаться, где товар повесомее.
– Это ты про что говоришь? Предлагаешь что-нибудь? – не понял Груздиков.
– Да разве ж я предложил хоть что-то? – засмеялся Сергей. – Нет и ещё раз нет! Если уж вам чего взбредёт в голову, то вы меня в это не впутывайте… А когда у меня возникнет нужда в помощниках, я вам свистну. Только вот хотелось бы убедиться, способны ли вы на что-нибудь дельное.
– Да мы что хочешь сделаем!
– Когда сделаете, тогда и потолкуем о чём-нибудь конкретном…
Эта встреча заставила Сошникова и Груздикова задуматься.
– Ты их подтолкни чуток, – сказал Кучеренков Наташе, выпроваживая гостей. – Надо посмотреть, насколько они рисковые.
– Я подтолкну, – уверенно шепнула Кутузова. – Они по мне с ума сходят.
– Вот и чудненько. Пусть как-нибудь распалятся, а когда у них стоять будет, как у ослов, ты им не дай. Скажи, что с сопляками тебе надоело возиться. Надо, чтобы они сдвинулись с места. Я сегодня достаточно мест указал, где они могут опробовать свои силы, когда дозреют… А там уж я их под своё крыло возьму…
* * *– Витя, здравствуй! – Виктор сразу узнал голос Веры. – Я на одну минуточку.
– А я тебя не тороплю. Я хоть весь день с тобой разговаривать готов, – засмеялся Смеляков.
– Ты не забыл, что Лена пригласила нас завтра к своему брату?
– Помню.
– Пойдёте без меня.
– Это почему?
– У меня срочная командировка. Я сегодня ночным поездом в Ленинград уезжаю.
– Вот тебе на!
– Витюш, ну ты же знаешь, какая у нас работа…
– Тогда я тоже не пойду, – заявил Смеляков.
– Почему? Что за мальчишеское упрямство?
– Что я буду там один с чужой женой делать?! – воскликнул Виктор. – Неловко мне… Не пойду…
Но Вера переубедила его, и он пошёл. Лена встретилась с ним в метро, как было оговорено заранее, и очень огорчилась, что Смеляков появился без Веры.
– Лена, это удобно? – спросил Виктор.
– Ты о чём? – не поняла девушка.
– Ну, что мы с тобой вдвоём… Твой брат не воспримет это неправильно?
– Брось, откуда у тебя такие комплексы? – И тут же предупредила Смелякова: – Только имей в виду, что Саша иногда бывает очень хмур, случается, и грубость отпустит. Но ты не принимай это близко к сердцу. На самом деле он очень добрый. Просто затравлен немного…
Александр оказался долговязым, длинноволосым, неопрятным. На нём были сильно потрёпанные снизу брю-ки-клёш и клетчатая рубаха навыпуск. Глядя на него, Виктор почему-то подумал: «Настоящий хиппи». Представившись друг другу, они пожали руки.
– Проходите! – Хозяин мотнул косматой головой.
По всей комнате лежали иностранные фотожурналы, тут и там виднелись кассеты из-под фотоплёнки, в дальнем углу стояли пустые винные бутылки, на стене висели рулоны чёрной и белой бумаги, посреди комнаты громоздились две треноги с громадными фонарями, ещё одна мощная лампа была подвешена к потолку на вертящемся креплении. Вдоль одной из стен стоял сколоченный из неоструганных досок стеллаж, закрытый занавеской. Напротив стеллажа размещался диванчик с лопнувшей в нескольких местах обивкой. Пахло пылью.
«Должно быть, так же выглядят квартирки французских импрессионистов где-нибудь на Монмартре, – подумал Виктор. – Даже если мне не понравятся фотографии, я буду знать, что представляет собой богемный дом».
Поначалу разговор не клеился, и Лена взяла на себя непростую миссию толмача. Александр, похоже, пребывал не в лучшем расположении духа, но понемногу сестра растормошила его.
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, что такое фотография? – спросил он Смелякова.
– Кто-то из умных людей сказал, что это – запечат-лённое мгновение, – ответил Виктор.
Александр кивнул и потянулся за сигаретами.
– Да, да… Запечатлённое время. Не столько мгновение, сколько время. С помощью фотографии человечество пытается убедить себя в том, что у него есть прошлое. Почему, вы думаете, люди хранят дома столько всякого хлама, в том числе и совершенно бездарные фотокарточки?
– Для памяти.
– А разве без фотографий память не работает? – Александр зажёг сигарету.
Смеляков пожал плечами.
– Как-то я над этим не задумывался.
– Шпаргалки людям нужны, вот и появились фотография, кино, мемуарная литература. А фотография проще других. Щёлкнул кнопочкой – осталась напоминаловка о каком-то событии. Событие-то, в сущности, пустое, без шпаргалки о нём нипочём бы никто не вспомнил, а вот залезли через десять лет в старую коробку и извлекли на свет полуслепой фотоснимок. «Что это тут у нас? Где это мы? С кем это мы и когда?..» Жизнь-то у большинства людей совсем невзрачная, ничем не наполнена, мгновения утекают сквозь пальцы, как вода. Вот и цепляются люди за фотографии, шлёпают их одну за другой, чтобы убедить себя потом, что жизнь всё-таки была… «Это я в детском садике. А это я в институте. А тут я ребёнка из роддома выношу. А тут я на похоронах дедушки. А это чей-то юбилей. А это кто, интересно, рядом со мной? Что за мужик такой?..»
