Дарья Калинина - Почему мужчины врут
– Значит, кефир и ржаной хлеб, да, дорогая? – повторил он уже на лестнице инструкции, которые ему давала жена.
Лицо его выражало полнейшую умиротворенность. Хотя раздавшиеся из квартиры следом за ним крики были далекими от ласковых.
– Картошку не забудь, нехристь!
– Да, и еще картошку, – даже не повысив тона, все так же миролюбиво ответил Хамис. – И все?
– Этого-то хоть не забудь!
– В аптеку ты сходишь сама?
– Иди, не рассуждай! Сделай, что велено, и назад!
– Ну, целую, дорогая. Скоро вернусь.
– Не опаздывай! – донеслось ему вслед. – Терпеть не могу, когда ты где-то застреваешь! Что за привычка уходить на пять минут, а возвращаться через несколько часов!
– Я скоро буду, дорогая! Все куплю, как ты велела!
И закрыв дверь, старик повернулся и нос к носу столкнулся с Гаврошем.
– Вы – Хамис? – спросил у него парень.
– Да. А… А вы кто?
– А я племянник тети Мани – Гаврила.
На лице Хамиса промелькнуло странное выражение. Он явно был взволнован. Сразу же поверив Гаврошу, он разглядывал его лицо с неприкрытым интересом. И наконец произнес:
– Да, да! Ясно вижу черты Силовых. И что вас привело ко мне, молодой человек?
– Хочу поговорить с вами о тете Мане.
– Ну… Ну, что же. Я не против. Вот только…
Старик замялся, и Гаврош верно его понял. Хамис опасался приводить своего молодого гостя в дом, где правила его сварливая половина.
– Может быть, поговорим с вами в кафе?
– М-м-м…
Видно, эта идея была Хамису больше по душе. Вот только лишних денег на кафе у Хамиса не было.
– Я угощаю! – тут же предложил Гаврош, и Хамис моментально согласился.
Разговор с Хамисом оказался даже продуктивнее и уж точно приятнее, чем представлялось Гаврошу. Видимо, Хамису на роду было написано мучиться со своими женами. Первый его брак – с тетей Маней развалился по инициативе самой Маниолы, которая неустанно твердила, что Хамис ничего в жизни никогда не добьется, что он ленив, инертен и совершенно не слушается ее советов.
Но и второй брак Хамиса был ничуть не удачнее. Вторая жена пилила его беспрестанно днем и ночью. Вот только в отличие от гордой и деятельной Маниолы, она бросать Хамиса была не намерена. И хотя неустанно выражала ему свое неодобрение, развода она ему не предлагала.
– Значит, твоя тетя ничего тебе про меня не рассказывала?
– Нет. Я узнал о вашем существовании совершенно случайно.
Как именно он узнал, Гаврош решил пока что не говорить. Хамис казался и так чрезвычайно растроганным и расчувствовавшимся. И Гаврош надеялся, что после рюмки водки, которую они выпили за знакомство, старик станет еще более сентиментален.
Так оно и оказалось. Выпитые пятьдесят граммов не оказали на молодой организм Гавроша почти никакого воздействия. Да еще под дверью Хамиса он умял две булочки с изюмом и начинкой из масляного крема. И теперь эти булочки создали хорошую прослойку между стенками его желудка и выпитой им дешевой водкой.
А вот Хамис опьянел моментально. В его темных глазах появились слезы. И две слезинки даже выкатились на смуглую гладко выбритую щеку. Хамис был одет очень скромно. Но при этом был чисто выбрит. А его седые усы были аккуратно подстрижены. Так же как и густые волосы, которые Хамис, несмотря на свой возраст, сохранил почти все.
– Как же я рад тебя видеть, Гаврила! – говорил он. – Маниола мне много рассказывала о тебе. Ты ей всегда был почти как сын! К сожалению, мы с твоей тетей развелись еще до твоего рождения. Ничего не поделаешь, она сама так решила. А если Маниола что-то решает, то переубедить ее не сможет сам черт!
Это было очень верное заключение о характере тетки. И Гаврош даже посочувствовал Хамису. Похоже, тот до сих пор питает к тетке Мане определенно нежные чувства. А вот она… Она снова собиралась использовать Хамиса в своих целях!
– Дядя Хамис, а я ведь к вам не просто так заявился, – признался Гаврош, когда они выпили еще по сто граммов водки, закусили сосисками и стали почти друзьями. – Меня к вам тетя Маня прислала.
– Ну? А я ведь именно так и подумал!
– Дядя Хамис, она вас просит о помощи. И она мне все рассказала о той вещи! И о том, как вы с моим папой помогли ей тогда.
На лице Хамиса промелькнуло выражение растерянности. Но он ни на миг не усомнился в правдивости слов Гавроша.
– Рассказала? – пробормотал он. – Тебе?
– Ей очень нужна помощь. Но я один не справлюсь. Вы тоже должны помочь!
– Должен? Нет, Гаврюша, я ничего больше Маниоле не должен.
– Но…
– Теперь у меня другая семья. А Маниола пусть ищет себе дурачков где-нибудь еще.
И кинув на Гавроша виноватый взгляд, Хамис решил пояснить:
– В тот раз я согласился на просьбу Мани. Можно сказать, пошел у нее на поводу. И много раз очень пожалел об этом. Я человек простой. Я не создан для героических подвигов. Я и в тот раз перетрусил так, что едва жив остался. И она хочет, чтобы я снова пошел на это?! Нет и еще раз нет! И тебе я то же самое скажу. И еще предупрежу, чтобы ты лучше в это дело не совался.
– Но она моя тетя. Я не смогу ей отказать.
– А что она от тебя потребовала? Выкрасть ту вещь?
– Ну… Да.
Гаврош сделал вид, что ему трудно говорить на эту тему. И ему действительно было трудно. Только не потому, почему думал Хамис. Никаких моральных затруднений Гаврош не испытывал хотя бы потому, что просто ровным счетом ничего не знал!
Но он очень постарался и придал лицу выражение угрюмой задумчивости и жутких угрызений совести. Все-таки Хамис был очень доверчивым человеком, и жизнь с Маниолой его ничему не научила. Гаврошу удалось обвести его вокруг пальца так же легко, как, наверное, в свое время его тетка крутила бедным Хамисом.
– Ты мне нравишься, парень! – с пылом произнес Хамис, глядя на Гавроша. – Слушай, что я тебе скажу. Что бы там ни просила тебя сделать тетка, ты не иди у нее на поводу!
– Ага! Вам легко говорить. Вы-то ей теперь никто. Отказались, и все тут. А я? И потом, она говорит, что я сделаю благое дело.
– Да какое благое! – воскликнул Хамис, стукнул по столу так, что подпрыгнули рюмки и баночка с горчицей. – Это же преступление! Грабеж! Воровство! Один раз Маня уже подбила меня на кражу. И я хочу уберечь тебя от этого же!
– Конечно. Не хочу ничего красть. Но тетя Маня говорит, что…
– Не слушай ты ее! Маня тебе с три короба нагородит, уж я ее знаю! Такого наплетет и напутает, так что сама не будет знать, где правда, а где ложь. Ты меня слушай! Я тебе расскажу все, как есть.
Разумеется, Гаврош навострил уши и приготовился слушать. Ради этого он и затеял свое маленькое представление. И теперь мог поздравить себя с первым в своей жизни сценическим успехом. И даже тот факт, что зритель у него был всего один, и притом весьма невзыскательный, не мог умалить восторга Гавроша.
Глава 11
Свой рассказ Хамис начал издалека.
– Ты, мальчик, наверное, знаешь, что у твоей тети и твоего отца была очень непростая ситуация в семье. Отец и мать у них оба любили выпить. И фактически обоих детей растила бабушка. Она же дала им имена, соразмеряясь со своим собственным вкусом. Родителям было все равно. Бабушка Маниолы была Силовой, она дала свою фамилию и внукам.
Произнеся это вступление, Хамис вопросительно посмотрел на Гавроша. Но тот лишь молча покачал головой. Нет, из папиной родни он знал лишь тетю Маню. А та очень неохотно рассказывала о своих родителях.
Хамис все понял верно. И, тяжело вздохнув, продолжил свой рассказ:
– Бабушка Маниолы была актрисой провинциального театра. Сначала она взяла к себе Маниолу, она была старшей в семье. А когда внучка немного подросла, наступила очередь и Филимона.
Маленький Филимон попал к старшей сестре и бабушке в очень плохом состоянии. Мальчик был истощен и морально и физически. У него была грязная голова и целая куча внутренних паразитов. Оставалось только удивляться тому, что органы опеки не забили тревогу раньше и не забрали ребенка у никудышных родителей. Но теперь все словно очнулись. И опеку над тихо умирающим ребенком наконец передали его бабушке.
– Твоя тетя очень полюбила своего младшего братика. Она была как раз в том возрасте, когда девочкам уже нравится заботиться о ком-то. А тут маленький братик – тощенький, бледненький, забитый, но невероятно обаятельный. Маниола купала его, водила с собой на прогулки. Она и ее подружки играли с Филом, как с куклой. Наряжали его в детские платьица. И боюсь, именно они виноваты в нетрадиционной ориентации твоего отца.
Гаврош поежился. Он не очень любил, когда его отца при нем называли геем. Это выглядело как-то не очень красиво. И в первую очередь вызывало недоумение существование самого Гавроша. Откуда у гея вдруг мог взяться сын? Если уж ты гей, то будь им. А если женился и завел ребенка, то будь верен своей семье.
