Дарья Калинина - Почему мужчины врут
– Никто и не говорит, что мы…
– Я же тебя знаю, Маниола, – перебил ее Хамис. – Ты когда-то была моей женой. Я обожал тебя. Да я знаю тебя до кончиков пальцев. И это выражение лица, с которым ты ко мне сегодня прибежала среди ночи, мне тоже хорошо известно. Ты снова что-то затеваешь. Верно?
– Я хочу всего лишь вернуть себе то, что мне принадлежит.
– Всего лишь! Ты хочешь обокрасть покойника!
– Забрать у него то, что принадлежит мне! Ну, и тебе тоже. Фил теперь уже не в счет. Ему ничего больше не нужно. Но мы с тобой… Хамис, мы бы могли жить в богатстве! Ты ведь живешь на нищую пенсию, твоя жена тратит все ваши деньги на свои бесконечные лекарства. Она всегда больна, всегда несчастна. Я же знаю, что ты, будучи уже пенсионером, ради нее устроился на работу сторожем в магазин. Подумай сам, разве такая работа подходит для человека с консерваторским образованием?
– Я не жалуюсь на свою жизнь.
– Знаю! Ты всегда был таким, Хамис! Никогда и ни на что не жаловался. Все удары воспринимал молча. Но сам подумай, разве ты не хочешь жить лучше? Твоя жена могла бы лечиться на лучших курортах мира! Возможно, она бы даже стала добрей! И с ее физиономии пропало бы это вечно брезгливое выражение!
– Мне все в моей жизни нравится, – твердо произнес Хамис. – И я слишком стар, чтобы что-либо менять в своей жизни. Ты опоздала, Маниола. А теперь иди. Не смущай мой покой.
Послышалось покашливание. И затем ноги зашаркали наверх. Как показалось Марише, походка у Хамиса сделалась совсем стариковской – тяжелой и прихрамывающей.
Но размышлять на эту тему не было времени. Тетя Маня уже неслась вниз. Гаврош с Маришей чудом успели опередить ее. Прыгнув за сугроб, они присели и замерли, надеясь, что их не увидят. Напрасно боялись!
Разгневанная неудачей тетя Маня перла вперед, как танк. Она пронеслась мимо подозрительного сугроба и спрятавшихся в нем молодых людей, взметая вокруг себя клубы снежной пыли и не видя ничего вокруг себя.
Потом на какое-то короткое мгновение она все же остановилась. Сердце у Мариши екнуло. Ну все! Их заметили! Но губы тетки Маниолы изрекли какое-то проклятие в адрес всех женатых трусов. А затем тетя Гавроша, тяжело топая своими огромными ногами, исчезла во тьме.
Глава 10
Едва выбравшись из сугроба и кое-как отряхнувшись, Мариша подступила к Гаврошу с упреками:
– Ты не говорил мне, что твою тетю зовут – Маниола. Я думала, Маня – это сокращенное от Маши. А она у тебя, оказывается, Маниола!
– А что это меняет?
– Очень многое! Женщина с таким именем просто не может позволить себе быть ординарной. А если она еще и актриса… Кстати, в каком театре работает твоя тетя?
– Сейчас не знаю. Она играла во многих труппах.
– А почему уходила?
– Ну… У тети Мани не самый миролюбивый ха-рактер.
– Вот-вот! Об этом я и говорю.
– Она ссорилась с режиссерами. Конфликтовала с коллегами. Возмущалась бездарными сценариями. Отец говорил, что у нее находились претензии даже к осветителям сцены!
– М-да… С таким характером вряд ли твою тетку долго упрашивали остаться.
– Тетя Маня – она хорошая!
– Ага! Только она в своей молодости сперла какую–то весьма ценную вещицу. А твой отец и этот Хамис ей помогали. Потом они все втроем «толкнули» украденную вещицу старику Воронцову. Тот дал им за нее немного денег. Обманул их троих, как я теперь понимаю. И твоя тетка затаила на коллекционера злобу!
– Тетя Маня никого не убивала!
– Ага! А еще твой отец, по ее собственным словам, глубоко порядочный человек!
Гаврош растерялся:
– К чему вы все это сейчас говорите?
– А к тому, что вся ваша семейка одним миром мазана! – в сердцах высказалась измученная, уставшая и замерзшая Мариша.
После того как ей довелось посидеть в сугробе, все остатки тепла из ее организма окончательно выветрились. И она теперь клацала зубами так громко, что поминутно боялась разбудить спящий микрорайон.
– Вы, Силовы, все притворщики и махинаторы! И ты, и твой отец, и твоя тетка!
– Тетя Маня…
– Молчи! Я не глухая и все слышала своими собственными ушами.
И с этими словами Мариша отвернулась от Гавроша и побежала к своей машине. Не хочет она больше иметь дела с этой семейкой и теми делишками, которые ее члены проворачивали много лет назад.
И как знать, если муж тети Мани был в курсе, возможно, жена Фила тоже участвовала в деле? И как знать, а не рассказала ли она своему сынку, что и как было украдено, а затем перепродано старому Воронцову их чудным творческим коллективом?
Мариша была в этом совсем не уверена. И волна возмущения двуличным Гаврошем поднялась в ней с новой силой. Именно эта волна и заставила ее поспешно бежать от своего напарника. Она ему больше не верила. Ни чуточки! Ни капельки! Ни грамма!
Добравшись до своей квартиры, Мариша мысленно поблагодарила Бога за то, что у нее есть дом, а в этом доме ее ждет теплая постель. И возможно, если у нее хватит сил, то и горячая ванна. Впрочем, насчет последней пришлось быстро передумать. Когда Мариша отвернула кран с горячей водой, оттуда послышалось лишь характерное шипение да выбежала тоненькая струйка, увы, совсем не горячей, а едва теплой водички.
– Отключили! – ахнула Мариша, крутя кран, словно надеясь что-то из него выкрутить.
Но ничего не получилось. И пришлось ей отправляться в кровать, согревшись горячим шоколадом и лишь обтеревшись влажными салфетками. Хорошо еще, что их было много. Так что в постель Мариша отправилась относительно чистой, теплой и умиротворенной.
По дороге на кухню она встретила Дину, но сразу же пресекла все попытки кошки к общению.
– Даже не начинай! Все завтра!
На кухню Мариша забрела за чашкой горячего шоколада. Что?! Это слишком калорийно? Ха-ха! Пусть это заботит тех, кто целый день сиднем сидит на одном месте. А тот, кто провел день так, как провела его Мариша, не должен волноваться о подобных пустяках.
Горячий шоколад Мариша выпила почти залпом. И забравшись в кровать, она еще и включила возле себя обогреватель. И лишь затем почувствовала, что начинает согреваться.
– Если я завтра останусь здорова – это будет просто чудо, – пробормотала Мариша, уже засыпая.
Но завтрашний день принес ей сюрприз совсем другого рода. Проснувшись утром и для пробы почихав и покашляв, Мариша убедилась, что не имеет ни малейшей склонности к этим занятиям.
– Ура! Все в порядке!
К тому же, спрыгнув с постели и сразу же найдя свои тапочки (а это тоже случалось только в одном случае из десяти и могло быть приравнено почти что к чуду), она потопала на кухню. Хорошо бы чего-нибудь попить. Такого горячего и с молочком.
Но заглянув в холодильник, Мариша увидела, что молочка-то как раз и нет. А ведь она точно помнила, что ночью вскрыла новую бутылку, чуточку отлила себе в горячий шоколад, а оставшееся молоко убрала обратно на верхнюю полку в холодильник.
Но теперь ни на верхней полке, ни на нижней, ни в серединке, ни в отделении для яиц, ни даже в морозильной камере ничего похожего на молоко или даже просто бутылку из-под молока не было видно.
– Украли! Молоко украли! И кто это сделал?! – возмутилась Мариша, кидаясь к видеокамере.
Итак, что у нее тут с видеозаписью вчерашнего вечера и прошедшей ночи? Удастся ли ей сейчас уличить таинственных воришек? Мариша вытащила диск и побежала с ним к компьютеру. Так, что тут записано? Сейчас она все увидит своими глазами!
Компьютер недолго многозначительно пошуршал, а затем сообщил, что «кино» начинается. Мариша напрягла глаза так, что им стало больно. Но ничего не увидела! По вспомогательным полям ползли какие-то точечки и символы, демонстрируя, что запись проигрывается. Но экран оставался темным и пустым.
– Черт знает что такое! – воскликнула Мариша. – Безобразие! Подсунули бракованную камеру!
Пить молоко ей решительно расхотелось. Теперь она жаждала крови продавца, который втюхал ей негодный товар. Даже не позавтракав, Мариша выдернула из стены укрепленную там Гаврошем видеокамеру и вылетела на улицу, размахивая ею, словно отрубленной головой горгоны Медузы. Сходство с последней видеокамере придавали вырванные из стены провода, которые развевались на ветру.
Сегодня Мариша оделась по-умному. Сверху она надела теплую овчинку, а на ноги натянула мохнатые унты. И естественно, первое, что встретило ее на улице, был яркий солнечный свет. От вчерашней метели не осталось и следа. Все вокруг покрывал белоснежный, сверкающий голубыми и розовыми искрами ковер. С крыш падала капель. И пели птицы! Был один из тех редких солнечных зимних дней, когда хочется, чтобы зима никуда не уходила и длилась вечно. Ну, или, во всяком случае, очень и очень долго.
Марише немедленно стало жарко. Расстегнув полушубок и размахивая видеокамерой с торчащими из нее проводками, она помчалась в знакомый ей магазин. За прилавком стоял другой продавец, но Маришу это не смутило.
