Анна Ольховская - Грустное танго Арлекина
Правда, сказать это вслух Сахновский ни за что бы не решился. И в конце концов, может, это и к лучшему – Янка пострадает, пострадает, а потом ей надо будет с кем-то поделиться своим горем. А он, Димка, тут как тут! И вот тогда Яна поймет, кто настоящий друг. И что внешность и рельефные мускулы – не главное. Главное – душа!
Но не прокатило.
Неожиданно для всех Денис порвал с Илоной. Это случилось на новогодней дискотеке. А после зимних каникул оказалось, что в школе появилась новая пара – Денис и Яна. И там все серьезно, прямо Ромео и Джульетта, все время вместе!
Но Димка упрямо отказывался верить в серьезность этих отношений. Ну не может такой избалованный красавчик любить по-настоящему, не дано это ему! Слишком легко достается все, что пожелает! И ему скоро надоест играть в любовь с Яной!
На выпускном вечере, выпив для храбрости, Сахновский попытался поговорить с девушкой, объяснить ей сущность Дениса, но Яна не захотела разговаривать. А потом вообще сбежала со своим ненаглядным…
Димка напился тогда до беспамятства. А когда утром очнулся, с ужасом обнаружил себя в одной постели с Томкой Сидорчук, такой же толстой и рыхлой, как и он сам. А еще – очень некрасивой девчонкой, настолько некрасивой, что Димке всегда было стыдно смотреть ей в глаза: а вдруг заметит жалость и тщательно скрываемую гадливость? Он ничего не мог поделать с этим ощущением, оно было на уровне инстинктов.
Так что пробуждение было, мягко говоря, нерадостным.
Сахновский на своем опыте убедился в правдивости поговорки «Некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки»…
А когда Томка, проснувшись от его попытки встать, потянулась к парню с поцелуем, Дима не выдержал. Он оттолкнул девушку и начал лихорадочно натягивать на себя одежду, путаясь в брючинах.
Само собой, Сидорчук обиделась. И выплеснула на трясущегося от похмелья и стыда Димку все, что думала. И что – по словам девушки – думала о нем в том числе и Яна.
Он – жирный, неуклюжий, с рыхлым телом, не умеет толком целоваться, вообще ничего не умеет! С ним рядом приличной девушке пройти стыдно, все будут смеяться! А вот с Томкой они были бы прекрасной парой, надо по себе сук рубить, а не заглядываться на красоток! Лох! Жиртрест белобрысый! Неудачник! Урод! Какой из тебя мужик, ты ничтожество, крыса компьютерная!
Эти истерические вопли еще долго звучали в ушах Сахновского…
Наверное, около года.
Под эти вопли он поступил в университет, выбрав специализацией компьютерную безопасность. А еще – пошел в качалку, начал бегать по утрам, пересмотрел рацион питания, записался в секцию у-шу.
И постарался вычеркнуть из памяти и из сердца Яну Суровцеву. Навсегда.
Через год вопли стихли. Потому что из зеркала на Димку смотрел совсем другой парень, которого уже никто не смог бы назвать жирдяем и уродом.
И в учебе Сахновский был первым. И девушек больше не стеснялся, общался в реале с ними так же легко, как и в виртуале. И друзья новые появились, для которых Сахновский был авторитетом, к его мнению прислушивались.
Димка с отличием окончил университет, его взяли в подразделение «К», служба увлекла парня, стала смыслом жизни, главным, а отношения с противоположным полом – второстепенным.
«Первым делом самолеты, ну а девушки потом».
И ему казалось – нет, Сахновский был абсолютно уверен, что Яна Суровцева его больше не интересует. Ну вот ни капельки.
Глава 37
И на предыдущий вечер встречи выпускников Дима не явился по одной простой причине – его действительно не было в городе, командировка.
А отпрашиваться, просить вместо себя отправить кого-то другого ради встречи с бывшими одноклассниками Сахновскому и в голову не приходило. С какого перепугу вообще?
Что? Показать всем этим насмешникам и насмешницам, каким он стал? Глупости, детский сад, штаны на лямках.
Увидеть Яну? Попытаться завязать с ней отношения – с Денисом, насколько Диме было известно через общих знакомых, девушка рассталась через полгода после выпускного. Тогда – в начале зимы, на первом курсе – Сахновскому очень хотелось позвонить Яне, поддержать ее, вот он – долгожданный случай!
Но Дима удержался. Во-первых, он ведь дал себе слово – вычеркнуть Янку из памяти! А во-вторых, он все еще был рыхлым пузанцом.
А потом – потом было уже не важно, где Яна и с кем. И на вечер встречи выпускников Дима собирался пойти только потому, что реально соскучился по одноклассникам, хотелось увидеть, какими они стали, поговорить, выпить по маленькой. И по большой тоже.
Но – случилась командировка. Очень интересная, кстати.
В общем, Дмитрию Сахновскому нравилась его жизнь. Все просто, ясно, логично, интересно, а главное – спокойно.
Спокойно в плане личной жизни – службу спокойной назвать нельзя.
Постоянной девушки у Димы не было, так, случались легкие, ни к чему не обязывающие романчики на месяцок-другой. Но как только очередная пассия начинала обустраиваться в его холостяцкой квартире – тапочки свои приносила, вещи раскладывала в шкафу, готовила ужины-завтраки, – Дима находил способ расстаться с девушкой без обид.
Ну, почти без обид.
А потом в телефонной трубке раздался знакомый – и, казалось, забытый навсегда – голос:
– Димка! Это ты?
И сердце парня вдруг нервно икнуло и заметалось в груди. Да так, что стало трудно дышать. А потом сердце не нашло ничего лучшего, чем застрять где-то в районе горла, отчего Сахновский вместо нормального голоса выдал на-гора сдавленный писк:
– Привет, Яна.
Правда, тут же откашлялся, водрузил сердце на положенное место и уже нормальным голосом продолжил:
– Чем обязан?
– Фу ты, какой официоз! – фыркнула девушка. – Ты что, недоволен? От дел отрываю? Так я…
– Ладно, ладно, не заводись. Чего хотела-то? Раз через десять лет вдруг звонишь, значит, тебе что-то надо от меня. Так что давай не будем сотрясать воздух никому не интересными вопросами типа «Как дела?» и «Что нового?», хорошо? Я реально занят, не обижайся.
– Ну, если сильно занят, тогда…
– Яни, не ерунди! Если нужна помощь – говори.
– Яни… – Дима почувствовал, что девушка сейчас улыбается, и у него мгновенно вспотели ладони. Вот ведь тюфячина! – Меня так только ты называл.
– Ну почему называл – и называю. Рассказывай, что там у тебя.
И Яна рассказала.
А потом они встретились…
И Дмитрий Сахновский понял, что никуда ему не спрятаться от себя. И своей любви. Он снова был смешным толстяком с чубчиком, подарившим букет голубоглазой девчушке с большими белыми бантами.
Но самым большим потрясением оказалось то, что прятаться от себя не стоило. А он, Сахновский, редкий кретин, забравший у них с Яной минимум пять лет счастья.
Если бы он тогда все же пришел на вечер встречи выпускников! Или хотя бы не тупил, не упрямился, не убеждал себя – я сильный, я сумею забыть! – то они пять лет уже жили вместе.
И в прихожей его квартиры стояли бы смешные тапочки с пуховыми помпошками, совсем не раздражавшие теперь. И по вечерам Дима торопился домой, игнорируя призывы друзей посидеть в спортбаре, посмотреть какой-нибудь матч под пивко и дружескую беседу.
Зачем ему пиво, когда дома ждет вкуснейший ужин, приготовленный любимой девушкой! И сама девушка, с сияющими от счастья глазами.
А еще…
Дима, если честно – как и большинство мужчин, был равнодушен к детишкам. Он знал, что когда-нибудь у него будут собственные дети, но это было так далеко, так гипотетически.
Но теперь Дима все время думал о том, что, пойди он тогда на тот вечер, сейчас по квартире топотали бы маленькие ножки. А еще лучше – две пары маленьких ножек, мальчугана, похожего на него, и крохотной забавной девочки, точной копии мамы.
Мамы Яны.
И обязательно был бы пес. Смешной, лохматый, терпеливо сносящий выходки малышей, верный и преданный. И кот, вроде бы независимый, но на самом деле – нежнейшее существо.
И вечером, когда он, Дима, возвращался бы с работы, у двери его встречали они все – и детишки, и радостно вертящий хвостом собакен, и трущийся о ноги котейка.
А потом откуда-нибудь из кухни или из комнаты прибегала сияющая от счастья Яна и бросалась ему на шею, и они целовались, и…
– Елки-палки, Сахновский, ты совсем чего-то рассиропился, – проворчал Дима, паркуясь на служебной стоянке. – Еще немного, и мелодрамы начнешь смотреть вместо детективов и триллеров.
Но устыдиться не получалось. Картинка, нарисованная воображением, была такой щемяще солнечной и теплой, такой правильной, что строить сурового мачо перед самим собой не хотелось.
Дмитрий Сахновский совершенно точно знал: он ХОЧЕТ этого.
И детишек, и собаку с кошкой, и маму Яну, и веселые семейные праздники, и переодеваться в Деда Мороза, и…
В кармане завибрировал и заверещал мобильник.
– Кто там мой драгоценный остаток заряда расходует? – проворчал Сахновский, с трудом вытаскивая телефон из кармана. Взглянул на дисплей. – О, Черепанов! Ну конечно, кто же еще! Надеюсь, новости хорошие и нашего упыря-тролля поймали. Привет, Матвей! Чем порадуешь?
