Чингиз Абдуллаев - Мистерия эпохи заката
— У нее есть с собой телефон? — спросил наконец Артур.
— У нее есть мобильный телефон? — переспросил меня врач.
— Есть в сумке! Но он выключен.
Альберт Ромуальдович повторил мои слова.
— Включите его через несколько часов, — распорядился Артур, — когда будете в Испании. Если позвонят и будут искать госпожу Негачкову, можете сказать, что она попала в аварию. Но только поздно вечером. Пока они Негачкову найдут, вы успеете устроить ее в местную больницу. Если вы немного прибавите скорости, то успеете и все будет нормально.
— Обязательно, — согласился врач и, положив телефон в карман, глянул на меня. — Артур хочет, чтобы мы немного прибавили, — пояснил он.
— Мы сейчас на горной дороге, тут опасно ехать на большой скорости. Сегодня с утра я уже дважды попадал в аварию. С меня хватит. Не хочу попасть в третий раз.
Наш жадный доктор Айболит промолчал. Зачем ему пять тысяч фунтов на том свете? Тем более из-за какой-то женщины, которую он даже не знает. Если бы только он мог себе представить, какой она была в молодости! И если бы только знал, как я был в нее влюблен! Впрочем, хорошо, что не знал. Иначе сразу же все понял бы и про нашу вынужденную посадку, и про свой утерянный чемоданчик. Мы ехали по направлению к Тулузе. И я даже не мог предположить, что, пока мы ехали на юг Франции, в Орлеан уже прибыла техническая комиссия из Парижа, которая осмотрела самолет и вынесла неоспоримый, вердикт, что иллюминатор просто разбили, ударив несколько раз по стеклу бутылкой виски. К тому же зловредная стюардесса, точно указала, кто мог это сделать и кто был залит виски. Такой вывод комиссии не оставлял мне ни одного шанса. А еще через час об этом сообщили Артуру.
ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЕРВЫЙ
Наступил новый век. Возможно, спустя много лет мы поймем, как страшно он начался. Если ужасы двадцатого века начались с выстрелов Гаврилы Принципа в Сараево, то двадцать первый век начался одиннадцатого сентября атаками самолетов на небоскребы Нью-Йорка. Это была акция такого устрашения и размаха, что весь мир содрогнулся. Стало ясно, что мы вступили в новую фазу своего развития. В фазу неслыханных террористический актов, невиданных разрушений и человеческих жертв.
И еще стало понятно, что отныне террористы будут главными героями телевизионных репортажей. Весь мир наблюдал в прямом эфире, как рушились башни Всемирного торгового центра, как люди выбрасывались из окон горящих небоскребов, как погибали сотни и тысячи несчастных людей. Некоторые из них успевали позвонить домой и попрощаться с родными. Кровавая трагедия превращалась в шоу.
Но даже в самые жуткие минуты люди порой проявляют самые лучшие свои качества. Третий самолет террористов врезался в Пентагон, а четвертый так и не долетел до Белого дома. Оказавшиеся в нем пассажиры смело вступили в схватку с террористами, и те были вынуждены опрокинуть самолет совсем в другом месте! Пассажиры этого самолета, проявив мужество в такой сложной ситуации, сами того не подозревая, возможно, спасли еще несколько десятков человеческих жизней.
Мир действительно содрогнулся. Это не штампованная фраза, которую любят употреблять журналисты. Тогда все осознали, как хрупка и как уязвима наша цивилизация и как трудно остановить фанатиков, желающих умереть и убить при этом множество ни в чем не повинных людей.
Одним из первых президенту США позвонил президент России. В этот сложный для человечества момент объединились все здравомыслящие люди, руководители всех стран, религиозные лидеры, общественные деятели. Мир осознал угрозу своему существованию.
Нельзя быть циником, но нужно признать, что все политики всё же немного циники. С этого дня цены на энергоносители стремительно поползли вверх. Мир вступал в период изнурительных войн и грандиозных террористических актов. Цены на нефть, газ, золото начали активно расти. Курс доллара пополз вниз относительно других ведущих валют. Имевшая огромный профицит своего бюджета американская экономика вступила в полосу длительного спада, профицит сменился дефицитом бюджета.
Американцы вдруг вспомнили, что однажды они уже Назначили Усаму бен Ладена своим главным врагом. Но тогда они были очень заняты проблемами Клинтона и его толстоватой практикантки. Теперь новый президент Соединенных Штатов был готов действовать. Он получил согласие всех своих союзников и даже заручился поддержкой России, благосклонно разрешившей создание американских баз в своем мягком подбрюшье — в Средней Азии. Весь мир вдруг вспомнил, что за год до этих событий в Узбекистан и Киргизию вторгались отряды талибов из Афганистана и Таджикистана, пытаясь прорваться в Ферганскую долину. Мир вдруг вспомнил, как уничтожались памятники культуры в Афганистане, какой режим там был установлен.
Это был тот самый случай, когда объединились сразу две самые мощные военные державы в мире— США и Россия. В качестве их союзников выступили страны НАТО и страны Средней Азии. Кроме того, на их стороне оказались и многочисленные отряды оппозиции внутри самого Афганистана. Режим талибов не смог вынести такого давления. Но никто не знал, что это лишь начало глобального противостояния в мире.
Высокие цены на энергоносители начали выводить российскую экономику на новые рубежи. Путин изо всех сил укреплял государство. Поддержавшие его всего лишь год назад олигархи вдруг отчетливо поняли, что они ошибались. Президентом оказался человек, который поставил четкую цель — уменьшить их влияние, удалив наиболее одиозных олигархов из коридоров власти. Противостояние началось практически сразу после его прихода к власти. Он не хотел и не мог мириться с тем олигархическим капитализмом, который был создан в его стране. В крупных государственных компаниях начали менять менеджеров, заменяя этих «владетельных баронов» обычными государственными чиновниками. Но основная борьба с олигархами была еще впереди.
ТУЛУЗА. ФРАНЦИЯ. ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ
Мы двигались, не останавливаясь, около пяти часов. Несколько раз Татьяна приходила в себя, открывала глаза и оглядывалась вокруг. Альберт Ромуальдович сидел рядом с ней и как стервятник караулил свою добычу. Но Татьяна опять закрывала глаза и снова засыпала. Я не разрешал ему ее будить. Пусть отоспится, возможно, в Испании ее ждет не самый лучший прием. И все-таки один раз наш врач не выдержал. Когда Татьяна опять открыла глаза, он громко по-русски спросил, как она себя чувствует. Женщина моргнула и уже явно собиралась ответить, но тут вмешался я:
— Пусть отдохнет: Не нужно ее дергать, Альберт Ромуальдович.
Она услышала мой голос и снова закрыла глаза. Врачу явно не понравилось мое вмешательство, но он промолчал. В конце концов, я обещал дать ему деньги, как только мы сдадим нашу пациентку в испанскую больницу.
— Может, Гарри остановится у какой-нибудь аптеки и я сумею купить шприц и нужные лекарства? — предложил Альберт Ромуальдович. — Она уже в таком состоянии, что сможет ответить на наши вопросы.
— Не нужно, — отмахнулся я, — это может быть опасно. И не забывайте, что мы во Франции. Здесь вам могут не продать в аптеке нужное лекарство или шприц без рецепта.
— Но я сам врач и могу выписать рецепт, — удивился Альберт Ромуальдович, — французские аптеки принимают рецепты британских врачей.
Я чуть не закусил губу от досады. Как я мог так проколоться? Глупо.
— Все равно опасно. Мы потеряем время, — возразил я. — К тому же сейчас уже поздно. Обычные аптеки закрыты, а дежурные работают только в крупных городах. Давайте быстрее доедем до Барселоны, сдадим ее в местную больницу, а потом подъедем к любому банкомату, чтобы я мог получить деньги. Вас устроит, если я заплачу вам в евро по курсу?
— Без разницы, — счастливо улыбнулся Альберт и больше не вспоминал про аптеку.
К Тулузе мы подъехали, когда часы показывали уже половину девятого. Измученный Гарри взглянул на меня, так, что я без слов понял, что его нужно сменить.
— Ты поспи, — предложил я ему, — нам еще далеко ехать, до самого утра. А я посижу за рулем.
— Как ваша рука? Вы сумеете вести машину? — спросил он.
— Не беспокойся.
Гарри остановил машину, и мы поменялись местами. Было уже достаточно темно, и поэтому я немного сбавил скорость. Двигаться следовало осторожно. Я хорошо помнил пословицу, что Бог любит троицу. Третьей аварии я мог просто не пережить.
Около девяти зазвонил телефон. Альберт Ромуальдович достал свой аппарат. Я услышал голос Артура. У нашего доктора Айболита был такой мобильник, что окружающим все было хорошо слышно.
— Где вы находитесь? — потребовал отчета Артур.
— Въезжаем в Тулузу, — ответил Альберт.
— Когда будешь один, перезвони мне, приказал Абрамов.
