Дарья Калинина - Много шума и... ничего
К тому же он забыл, что мы играем в покер, а вовсе не в дурака. Как ему это удалось, он нам так и не рассказал. Но факт оставался фактом, азартные игры были Андрею противопоказаны. Поэтому-то мы с Васей и заволновались, когда он упомянул о козырях.
— Стоит ли? — спросила я.
— Если вы боитесь, то я пойду один. Однако хочу вам сказать, что вы просто дураки, потому что я все-таки всучил те бокалы из «Кавказского аула» Димону. А он мне потом позвонил и сказал, что в милиции на обладателей этих отпечатков ничего нет… — Высказавшись, Андрей презрительно поглядел на нас и отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что о нас думает.
Это было ужасно, и мы с Васей выдержали ровно десять минут. После чего капитулировали и согласились вернуть железки Лысому и Толстому. Утешало, что сделать это нужно будет не сегодня: Даниилу с его командой вряд ли удастся выбраться из Турции так быстро.
— Сегодняшний день посвятим отдыху, — словно прочел мои мысли Вася. — Съездим к родителям, узнаем, как у них дела.
* * *Пока мы навещали родных и вообще приятно проводили время, Даниил метался по турецкому берегу и искал пути возвращения на родину. Пойти в полицию он не мог, так как находился в Турции нелегально. Паспорт, деньги и прочие нужные вещи остались на яхте, стало быть, покинуть страну официальным путем возможности у него не было. Оставалось упрашивать Али, чтобы он одолжил ему какое-нибудь плавательное средство. Но и эта надежда рухнула.
— Ты меня обманул! — в гневе кричал ему толстый азербайджанец Али, окончательно осевший в Турции десять лет назад и наладивший свой бизнес еще раньше. — Твои люди увели яхту, пока ты торговался со мной на берегу. Ты все это подстроил, чтобы не платить за товар. А теперь хочешь, чтобы я одолжил такому подлому вруну свой катер? И не надейся. Добирайся как знаешь.
— Пешком, что ли? — завопил Даниил. — Ты же знаешь моего отца, деньги для меня не проблема. — — Ты не в него, — резонно заметил Али. — Ладно, ради твоего отца дам тебе шанс.
— За оплатой я не постою, — горячился Даниил.
— Не трудись, — усмехнулся Али. — Я с тебя денег не возьму.
Даниил самодовольно подумал, что он чертовски обаятельный парень, если даже этот индюк Али не устоял перед ним. И продолжал так думать, пока они с Али шли к берегу моря. Там азербайджанец ткнул пальцем в нечто весьма отдаленно напоминавшее своим видом рассохшееся большое корыто. Даниил снисходительно посмотрел на него и поинтересовался, кто же плавает на такой развалине.
— Ты и твои парни, — последовал лаконичный ответ.
У Даниила отвисла челюсть, и он в полном недоумении уставился на Али.
— На такой посудине? — выдавил он из себя.
— Ничего другого у меня нет, — сообщил Али. — Я человек бедный, не то что вы с отцом. Хочешь — бери, а не хочешь — оставайся тут. Летом у нас в стране есть масса возможностей не умереть с голода.
Можешь питаться подножным кормом, а можешь устроиться на работу в какую-нибудь забегаловку.
Поспорю, что такой красавец будет пользоваться успехом.
Даниил, скрипнув зубами, кивнул.
— Беру, — сказал он.
— Вот и молодец! — обрадовался Али, которому не улыбалась перспектива устраивать отъезд Дана легальным путем. — Я еще и второй насос дам. Пригодится, — добавил он.
Даниила перекосило, но другого выхода он не видел. Его команда отреагировала на случившееся однозначно.
— Болван! — выразил общее мнение Лысый. — Мы же все потонем. Предлагаю вернуться домой по суше.
— Ты представляешь, сколько времени это у нас отнимет? — возмутился Даниил. — Моя девчонка вполне может слинять.
— Так из-за этой девки ты нас собираешься подвергнуть риску утонуть в море? — заголосил Толстый. — Не слишком ли высокая цена?
— Мы плывем по морю, и точка, — отрезал Даниил. — А если что, то я могу и один вернуться.
Лысый первым ступил на борт их нового корабля, который сразу же накренился, и Лысому пришлось уцепиться за крышу каюты. Крыша оторвалась, и Лысый растянулся на палубе с зажатым в руке куском корабля.
— Осторожнее! — завопил Даниил. — Нам же на нем еще плыть.
Судя по выражению лиц остальных его спутников, эта мысль им тоже не давала покоя. Тем временем Али притащил второй насос. Он все же не был окончательным мерзавцем.
— Если кто хочет остаться, — предложил он, — так я могу предоставить работу у себя на складе.
Члены команды Даниила вспомнили, как поступает его отец с теми, кто ему не угодил, и отказались. Никому не хотелось сообщать папаше, что его сынок сгинул где-то в бурных морских водах, а они в это время зарабатывали себе деньги на билет где-то на востоке Турции. Поэтому все перебрались на кораблик и приступили к его оснащению спасательными средствами, среди которых были спасательные жилеты, явно позаимствованные у Аэрофлота. Отплыв от берега, люди сообразили, что не захватили с собой ничего из провианта. Пришлось обшарить весь кораблик, в результате было обнаружено только немного сухого собачьего корма да пара бутылей жидкости загадочного цвета. Запах она издавала не поддающийся идентификации. Чего здесь только не было. И мята, и спирт, и ваниль, но все перебивал стойкий запах бензина. Толстый предположил, что это духи, налитые по ошибке в бутыль с бензином.
К середине дня нашлись смельчаки, которые отважились попробовать жидкость. На вкус она оказалась еще более мерзкой, а вкупе с собачьими шариками валила наповал. Вся команда дружно ненавидела Даниила и ту девку, из-за которой он так рвался поскорей вернуться домой.
— Как было бы славно, — мечтал Лысый, запихивая в рот маленький коричневый катышек, — остались бы в Турции, отдохнули. Нам бы выслали наши документы.
— Чтобы нам выслали наши документы, нужно, чтобы нашли яхту, — сварливо заметил Толстый, которому было нестерпимо грустно после дегустации жидкости из бутылей.
— Вот и хорошо, — обрадовался Лысый. — Не надо было бы самим искать. А так, вернемся мы домой, сразу же придется мчаться искать нашу яхту. А не дай бог найдет ее милиция раньше нас, выручай ее потом. И девка эта еще проклятущая. Никак не пойму, неужели она и в самом деле так нужна нашему красавчику? И главное, что собирается с ней делать, когда найдет? Ведь молчит же гад.
Толстый не ответил. Все оставшиеся у него силы уходили на то, чтобы качать насос. Вода упрямо не желала замечать его усилий, и ее становилось все больше. К вечеру наконец судно подобрали пограничники. Несчастные путешественники, питавшиеся целый день собачьим кормом и двумя крохотными рыбешками, которые по молодости попались на грубо сработанный из проволоки крючок, приветствовали пограничников громкими криками восторга.
Пограничники радости их не разделяли, требовали документы.
— Куда вы лезете? — возмущался капитан милиции, пытаясь спихнуть Толстого с палубы. — Вернитесь обратно.
Но Толстый вместо того, чтобы послушаться, стал перетаскивать на пограничный катер товарищей. Последним на катер ступил Даниил. Покинутое судно, словно только этого и дожидалось, тут же пошло ко дну. Даниил проводил его взглядом и сделал заявление.
— У меня утром угнали яхту, — громко сообщил он. — Вы ее не встречали? Такая белая красавица, на борту нарисована купюра в сто долларов и надпись…
— Видели, — не дав ему договорить, буркнул капитан.
— И где она? Вы задержали похитителей? — набросился на пограничников Дан. — У них все наши деньги и документы.
Услышав про деньги, капитан выразил желание поискать яхту, но тут же добавил, что, вероятно, похитители угнали ее уже в Азовское море, а туда он соваться не может.
— Во всяком случае, направлялись они именно туда, — авторитетно заявил он. — Горючего-то у них хватит?
Даниил обреченно кивнул, не замечая, как его соратники обмениваются заговорщицкими взглядами.
— Но они могли потом и свернуть. Может, находятся сейчас где-нибудь в укромной бухточке, — добавил капитан. — Я доставлю вас в ближайший порт, а вы пошарите по побережью. Если повезет, наткнетесь на яхту прежде, чем ее перекрасят или перепродадут.
На берег незадачливые путешественники ступили уже в темноте. После дня, проведенного под палящим солнцем, их лица покраснели и покрылись волдырями. Еле передвигая ноги, мужики доползли до своих машин и разъехались по домам.
* * *Мы провели день совершенно отлично. В наше отсутствие Суреныч, потеряв всякий стыд, предпринял очередную атаку на Зою. Моя мягкосердечная тетка не выдержала и согласилась немного позаниматься с его сыном-оболтусом. По этому поводу Фима ходил мрачнее тучи, а Суреныч расточал направо и налево улыбки.
— Сама не понимаю, как ему это удалось, — удивленно пожимала она плечами. — Ведь и дураку ясно, что из Фимы в лучшем случае получится директор ларька.
— Но ты же говорила, что он заинтересовался твоими опытами на работе, — сказал Васька.
