Екатерина Черкасова - Бедная богатая девочка
- Я хочу, чтобы ты почувствовала мою любовь!
Девушка мысленно раскрылась навстречу ему и почувствовала, как он вошел в нее, не прикасаясь к ней. В ее ушах звучал крик его восторга, и горячая волна наслаждения затопила ее сознание.
Внезапно она ощутила, как ее тело изменяется: она стала похожа на сложенную из разно-цветных кусочков стекла фигурку, а окружающее приобрело вид калейдоскопа, картинки которого изменялись с огромной скоростью, так что за ними невозможно было уследить. Ее спутник исчез, а калейдоскоп менялся с пугающей быстротой. Аня почувствовала, как ее тело разрывается на мелкие осколки, которые встраиваются в бешеный ритм мозаик Вселенной. Еще какое-то мгновение она ощущала себя Аней Кисловой, Одеттой, а затем ее сознание разлетелось на разрозненные мысли, чувства, воспоминания, которые существовали уже отдельно от нее и кружились в завораживающем танце калейдоскопа. Невероятным усилием воли она попыталась призвать их, собрать воедино, и это как будто удалось. Но теперь она видела себя летящим со скоростью света обломком в окружении таких же, как она, мелких космических тел. Их неудержимо влекло в одном и том же направлении. Аня пыталась сосредоточиться, свернуть от гигантской черной воронки, понимая, что это и есть
та опасность, о которой ее предупреждали. Но вспышка,
которую она скорее не увидела, а почувствовала, разнесла ее "я", ее сознание, и она, Аня Кислова, тургеневская романтическая девочка, перестала существовать.
* * *
Вика очнулась, когда на экране появился конвертик и компьютер запищал. Вика нехотя поднялась и открыла виртуальное письмо.
Оно было без подписи, но она и так поняла, кто его послал.
@STIH = А ты молчишь. И я не знаю,<R>
Зачем нам что-то говорить,<R>
Что станет жизнь не адом и не раем,<R>
А просто перестанет быть,<R>
Что мы стоим над пропастью, у края,<R>
И темноту свечой не озарить.<R>
Кто думал, что, смеясь, играя,<R>
Я просто перестану быть.
ГЛАВА 14
Утром Сима купила замечательный бисквитный торт, пропитанный ромом,
и отправилась на окраину города, на улицу Газгольдерную, к своей подружке
бабке Николаевне. Как и обещала, любопытная старушка была дома. Лишь
только послышался шум открывающейся двери лифта, Николаевна
тут же бдительно приникла к глазку. Вот тебе лучшие и самые совершенные
охранные системы.
Увидев Симу, Николаевна широко распахнула дверь, заулыбалась беззубым ртом.
- Ах ты моя девонька золотая! - заохала старушка. - Не забыла меня!
- Не забыла! - подтвердила Сима, демонстрируя
подарочную упаковку торта.
- Ух ты! - восхитилась бабка. - Молодец, уважила! Ну проходи, проходи, чайку попьем.
Когда расселись за столом с парадной скатертью с шелковой бахромой, Николаевна, разливая чай, хитро спросила:
- Ты так или по делу?
- И так по вас соскучилась, да и дельце маленькое есть, - не стала юлить Сима.
- А чего ж, давай! - согласилась бабка, довольная, что оказалась полезной в таком важном деле.
Сима вытащила фотографию, похищенную у Викиной няньки.
- Не она приходила тогда с Олегом?
- Погодь, погодь, - заинтересованно сказала Николаевна, вытащила из кармана древние очки, одна из дужек которых была привязана веревочкой, и принялась рассматривать снимок.
- Судя по всему, фотографии года три. Сейчас она носит прямые волосы с челкой. - Сима понимала, что "каре" ничего не скажет Николаевне.
Та долго рассматривала снимок, вертела его то так, то этак, затем отложила и принялась за торт, жуя его с видимым удовольствием. Сима даже подпрыгивала от нетерпения, но молчала. Николаевна налила в блюдце чай и шумно его отхлебывала, жмурясь, как большая пожилая кошка.
- Ну что ж, не буду брать грех на душу. Может, она, а может,
и нет. Вроде похожа, да еще, как ты говоришь, прическа другая. Но утверждать не стану. Я за свой базар отвечаю, - щегольнула Николаевна услышанным где-то.
- Да, я понимаю, узнать трудно. А вот маленькой красной
машинки во дворе не видала? - с надеждой спросила Сима.
- Это могу сказать наверняка - не было. Ручаюсь. Все машины наперечет знаю. А теперь и твою грязную.
- Ну она не всегда грязная, - обиделась Серафима.
- Сколько я видела - всегда, - веско заключила бабка. - Слушай, голуба, а как твое расследование, продвигается?
- Так себе, - грустно ответила Сима. - Вроде
было ясно, а теперь опять все запуталось... Вроде все
на дочке убитого сходится: время, место, возможность, а вот самого главного...
- Это что же самое главное? - живо заинтересовалась Николаевна.
- Мотив, Николаевна, то есть причина. Так вот нет другой причины,
кроме ревности. Нету!
- А ревность-то при чем? - не поняла не продвинутая
в сексуальных проблемах Николаевна.
- А при том, что отца она любила не как дочь,
как можно более доступно объяснила Сима, - комплекс Электры
называется.
- Батюшки-светы! - всплеснула руками Николаевна.
Старуха уже, помру скоро, а о таком не слышала. Но ты меня послушай,
Серафима, фигня все это, чтобы из-за такого человека жизни лишать.
Фигня! Не верю! Деньги ищи, деньги!
- Какие деньги?
- Кому деньги после его смерти достанутся.
- Да всем. И жене, и дочке.
- Ага. - Николаевна почесала затылок.
Ну тогда плохи твои дела. Всем выгодно.
- В том-то и дело, - грустно согласилась
Сима.
- А Олежка здесь при чем?
- Черт его знает, хотя он был шантажист. Снимал
на видео свои забавы с состоятельными дамочками, а потом вымогал у
них деньги.
- Ну и ну! - Бабка покачала головой с изумлением
и восторгом. - А ведь ни за что бы не сказала.
- Вот и мать его не сказала бы. - Сима
вспомнила мать Олега, которая так беспокоилась о своем
идеальном сыне.
- А что за Электра такая? Имя, что ли, новомодное?
- Да нет, бабуль, героиня древнегреческой трагедии,
ответила Сима без какого-либо желания объяснять взаимоотношения
античных героев.
* * *
В секс-шопе "Нимфа и Сатир" было по-прежнему немноголюдно, чтобы не сказать пусто. Голубоватый, увешанный побрякушками продавец узнал ее, заулыбался, спросил, все ли как обычно для Олега. Сима уклончиво ответила, что Олег, видимо, какое-то время не появится, так как уехал в длительную командировку. Продавец картинно повздыхал и посожалел, наверное, из-за потери постоянного клиента. Сима опять вытащила из сумки Викину фотографию.
- Скажите, не с этой девушкой он был последний раз?
- Трудно сказать, возможно. У той был совсем другой
имидж - женщина-вамп: прическа, темные очки, ярко-красный кожаный костюм. Хотя тип тот же. Эта - какая-то школьница.
- Тогда она и была школьницей.
- А почему вы спрашиваете, я помню, вы говорили, что Олег ушел
с вашей подругой? -поинтересовался продавец. Он был похож на человека, который обожает совать нос в чужие дела.
- Я тоже думала, что с подругой, - неопределенно ответила
Сима.
* * *
Адвокатская контора "Выгодский и партнеры" поражала своей респектабельностью. Никаких алюминиевых стульев, дерматиновых кресел, металлических столов и крашеных шкафов для документов, все эти аксессуары можно было оставить дешевым фирмочкам-однодневкам, которые, как грибы, расплодились в столице. Массивная классическая деревянная мебель, натуральная кожа, дубовые панели, шерстяной неброский ковер на полу. Адвокаты этой конторы не вели уголовные дела, попасть к ним можно было только с солидной рекомендацией. Их имя было синонимом надежности.
В приемной сидела секретарь подчеркнуто делового и нераздражающего вида: возраст около тридцати, непримечательная внешность, скромная прическа, очки в тонкой оправе, минимум косметики и юбка до средины колена. Дама вежливо обратилась к Симе, хотя вид последней вряд ли был типичен для столь солидного учреждения:
- Здравствуйте. Чем могу помочь?
- Добрый день, - откликнулась Сима как можно приветливее. - Могу ли я встретиться с господином Выгодским?
- Вам назначено? - спросила секретарь, деловито открывая блокнот.
- Нет, но я по важному делу, касающемуся его клиента.
- Имя клиента, пожалуйста? Ваше имя?
- Серафима Бовина, по делу Владимира Артемова, - четко сказала Сима.
- Минутку, пожалуйста, я доложу. - Секретарь вырвала из
блокнота листочек и бесшумно прошла по ковру к высокой массивной двери
шефа.
Через минуту она появилась:
- Проходите, пожалуйста, Александр Александрович ждет вас.
Сима вошла в просторный кабинет, обставленный строго и со вкусом.
Из-за огромного стола к ней вышел высокий тучный мужчина лет пятидесяти. Прекрасно сшитый темно-синий костюм скрывал объемистый живот, кроме того, адвокат отличался прекрасными манерами и осанкой и
в целом производил впечатление импозантного мужчины. Сима подумала,
что Выгодский полностью соответствует сложившемуся у нее классическому образу адвоката. Она вспомнила, что однажды в суде видела адвоката-старушку с седыми кудельками, в ситцевом платьице и почему-то в кроссовках, - и улыбнулась.
