Томас Энгер - Мнимая смерть
— Не духами?
— Нет. Мужским дезодорантом.
— Вы уверены?
Он кивает.
— Как же вы можете быть так уверены?
Он снова улыбается.
— Вот от этого я и смущаюсь, — говорит он, ничего не объясняя. Хеннинг думает, что парень вполне мог бы пытать пленников в тюрьме Гуантанамо.
— «Романс», — говорит он. Хеннинг ничего не понимает.
— От Ральфа Лорена, — продолжает Скагестад.
— Но как…
— Понимаете, я сам им пользуюсь. Этот дезодорант мне подарил внук. Вот поэтому я и узнал запах.
— А сильно пахло?
— Нет, очень слабо. Но у меня хорошее обоняние. Кроме того, как я уже говорил, я сам им иногда пользуюсь, когда собираюсь… м-м-м… встречаться с кем-нибудь.
Кама-сутра опять начинает рычать. Скагестад бросает палку. Бежать, пускать слюни, хватать, бежать.
— Мне кажется, женщинам нравится этот запах.
Мужчина смущенно улыбается. Хеннингу не очень хочется выяснять, что Скагестад имеет в виду. А тот снова становится серьезным.
— Бедная девочка.
— Вы обратили внимание еще на что-нибудь в палатке?
— Думаете, этого недостаточно?
— Да нет. Но значение может иметь любая деталь.
— Да. Нет. Не думаю, что мне запомнилось что-то еще.
Некоторое время они стоят молча.
— Вы ведь не напишете об этом в своей газете — как там она называется?
— «123новости». И нет, я ничего не напишу об этом в моей газете.
Скагестад кивает и благодарит его. И собирается уходить.
— Было приятно пообщаться с вами. Мне пора домой выпить чашечку кофе и выкурить сигаретку, — говорит он. Хеннинг протягивает ему руку и думает, что Турбьерн Скагестад, пусть даже смущаясь, возможно, восстановил еще один важный кусочек головоломки.
Ярле Хегсет наверняка улыбается в гробу.
Глава 33
Хеннингу надо убить несколько часов, оставшихся до встречи с Ингве Фолдвиком, поэтому он едет в редакцию. У него появилось чувство, что день начался неплохо. Это редкое чувство.
Хотя он и сказал, что пару дней не покажется на работе, Хеннинг сейчас не в состоянии отправиться домой. Он входит в редакцию и снова видит сидящего на своем рабочем месте усталого дежурного редактора ночной смены. Спиной к нему сидит какая-то девушка. Дежурный редактор замечает его, выпрямляет спину, но ничего не говорит. Хеннинг понимает, что тот должен быть в курсе произошедших за последние сутки событий. Вероятно, он удивился, увидев Хеннинга на работе, ведь после случившегося прошло слишком мало времени.
Хеннинг и сам удивляется. Удивляется тому, что не чувствует потребности в дополнительном выходном. Но дело еще и в том, что он совершает осмысленные действия, что дни его наполнены событиями, и поэтому он все чаще забывает о Том, О Чем Он Не Думает. И так было всегда, когда его одолевало любопытство. Он не успокоится, пока не удовлетворит его.
Доктор Хельге заволновался бы, если бы сейчас меня увидел, думает Хеннинг.
Не начинай слишком резко, Хеннинг. Работай первые две недели спокойно.
Ага, спокойно. Я работаю очень даже спокойно.
Он нажимает кнопку на кофейном автомате, ждет 29 секунд, дает машине время докапать напиток в чашку до конца и идет к своему столу. Хеннинг включает компьютер. В редакции тихо. Раздаются только стук по клавиатуре и бурчание телевизора, стоящего рядом с дежурным редактором. Кажется, CNN. Множество свежих новостей.
Спустя минуту Хеннинг уже путешествует по Сети. Он быстро выясняет, что в течение ночи мало что произошло. Его статья про Тарика Мархони по-прежнему на первой полосе. В правом поле на главной странице он видит, что его статья была самой читаемой в течение последних 24 часов.
Хеннинг открывает текст, чтобы проверить, все ли там так, как должно быть. Он только успел проглотить первые капли кофе, как уже готов изрыгнуть их обратно. Он смотрит на монитор. Статья подписана его именем, рядом с которым размещен его маленький портрет. А текст статьи проиллюстрирован его фотографией более крупного размера.
Он встает и подходит к дежурному редактору, на лбу у которого, когда он замечает несущегося на бешеной скорости Хеннинга, выступает испарина. Редактор ничего не говорит, только снова выпрямляет спину.
— Это ты выложил в сеть мою статью? — бушует Хеннинг.
— Твою статью?
— Да, про Тарика Мархони?
— А когда ты ее прислал?
— Вчера вечером!
— Я начал работать в полночь, так что это не я.
Хеннинг качает головой и ругается про себя.
— Что-то случилось?
— Представь себе, черт возьми, что-то случилось! Я просил даже не подписывать статью моим именем, а вместо этого моя физиономия занимает половину ее объема!
Дежурный редактор не отвечает. Девушка, сидящая неподалеку, продолжает стучать по клавишам, как будто ничего не происходит. Хеннинг тяжело и громко вздыхает.
— Можно выяснить, кто выложил статью в Сеть?
— Да, подожди немного.
Дежурный начинает стучать по клавишам. Хеннинг обходит редактора и становится у него за спиной. На компьютере открыта программа Escenic Content Studio, при помощи которой в Сети публикуются статьи. Он заходит в список выложенных материалов и кашляет.
— Ее выложил Йорген вчера в 20:03, потом Йорген вносил изменения в 20:06 и 20:08, а потом статью открывала Хейди, в 21:39 и 21:42.
— Хейди Хюс?
— Да.
У Хеннинга горят щеки. Он возвращается к своему рабочему месту, не поблагодарив дежурного. Хейди крупно повезло, что она еще не пришла на работу.
Она появляется спустя полчаса и идет прямо к нему. Кажется, она разгневана. Значит, мы оба злимся, думает Хеннинг.
— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — спрашивает она, швыряя на стол свою сумку. Хеннинг слегка ошарашен.
— Я…
— Когда я звоню, ты должен отвечать. Хоть в четыре часа, хоть в полвторого. Это понятно?
— Нет.
— Что ты сказал?
Хейди стоит, уперев руки в боки.
— Я сказал — нет. Если я не на работе, значит, я не на работе. Я не обязан держать тебя в курсе своих перемещений. И какого черта ты опубликовала мою фотографию в газете, когда я дал четкие указания даже не подписывать статью о Тарике Мархони моим именем!
Теперь очередь Хейди пребывать в растерянности.
— Я…
— Ты хоть понимаешь, как легко теперь убийца может меня найти, если захочет?
Она думает и собирается с мыслями.
— В нашей газете все статьи подписываются, — осторожно начинает она, но голос ее постепенно крепнет. — Если у нас не хватит смелости отвечать за написанное, подписанное и снабженное фотографией, то лучше вообще ничего не публиковать.
Он не уверен, правильно ли расслышал, поэтому что-то мычит и продолжает смотреть на нее.
— Кроме того, сегодня твои имя и фотография имеются в каждой газете, так что, если их не будет в нашей, это будет выглядеть по меньшей мере странно.
Хеннинг глядит на нее, не в силах ответить. Потому что кое в чем она права. Черт возьми, на самом деле она, елки-палки, очень даже права.
Хейди садится за стол и начинает утренний ритуал. Включить компьютер, достать из сумки мобильный, вынуть ежедневник. Она выиграла. Гадина хренова победила!
А ведь этот день так хорошо начинался.
Глава 34
Хейди ходит взад-вперед, пока он молча пьет свой кофе. Наверняка у нее много важных встреч, думает он. Каждый раз, когда она садится за свой стол, она бросает на него быстрый взгляд, после чего снова придает лицу озабоченное выражение.
Уже восемь часов, а Лорд Вельвет все еще не появился. Наверное, вчера работал допоздна. Может, у него наметился прорыв. Может, он тоже написал статью. Хеннинг решает позвонить ему, несмотря на то что их последний разговор сложно назвать душевным. Но иногда надо первым протянуть руку, проглотив обиду, и все такое прочее. Хеннингу обычно не слишком хорошо удается это прочее.
Гундерсен отвечает быстро, голос его звучит устало.
— Привет, это Хеннинг.
— Доброе утро.
Никаких посторонних звуков на заднем плане, хорошо.
— Ты где? — спрашивает он, хотя на самом деле ему совершенно не хочется знать ответ на этот вопрос.
— Дома. Я появлюсь попозже. Я предупреждал Хейди.
— Я не поэтому звоню.
— Да?
В голосе Гундерсена появилась заинтересованность, но возникшая в разговоре пауза наводит Хеннинга на мысль о том, что им обоим есть что сказать друг другу. Но никто не решается начать. Они похожи на двух клонированных подростков.
— Что у тебя нового? — наконец спрашивает Хеннинг. — Какие планы на сегодня?
Он слышит, как Гундерсен принимает сидячее положение. Голос его ненадолго пропадает. Он закуривает и изо всех сил выдувает дым в трубку.
— Я немного поболтал с Эмилем Хагеном, — говорит он, делая еще одну глубокую затяжку.
