Дуглас Фарр - Из любви к десяти миллионам
Хейзел с ненавистью взглянула на него и выпалила:
— Олив — моя сестра, и я люблю ее.
— Да, конечно. Любите так, что с удовольствием украли бы меня у нее.
— Украла бы. Но я не хочу причинять ей боль.
— Тогда нам и говорить не о чем. И пожалуйста, не ловите меня больше в холле. Я связан с вашей сестрой обещанием. В этом доме не должно быть предательства.
С этими словами Джеффри вышел из оранжереи и вернулся в свою комнату, чтобы переодеться для плавания. Но свое дело он сделал — бросил зерно в землю.
Если и нужно что-то предпринять, теперь дело за Хейзел — так он ей и сказал. Джеффри ставил на кон пять миллионов, которые почти были у него в кармане, чтобы выиграть десять. Но делать ставкой свою жизнь, совершая убийство, — это уж увольте!
Шли дни. По общему согласию, короткое пребывание Джеффри превратилось в почти постоянное проживание в Тэнбери.
Он видел, что Олив все более нетерпеливо ждет от него предложения, и что, если не заговорит он, это сделает она сама.
В течение недели Джеффри почти не разговаривал с Хейзел и ни разу не был с ней наедине. Наконец, ей удалось встретиться с ним с глазу на глаз — он позволил это сделать, потому что хотел узнать ее решение. Разговаривали они в библиотеке, где со всех сторон на них хмуро смотрели многочисленные ряды книг старого Аркрайта в кожаных переплетах.
— Я чуть не потеряла рассудок, — пожаловалась ему Хейзел. — У меня — постоянные головные боли, я не сплю, не помогают никакие лекарства. Это все вы виноваты, Джеффри. Ваша идея не давала мне покоя.
— Что ж, я рад, что вы думали об этом.
— И слишком много думала. Додумалась даже до того, как именно все сделать. Балкон, на который выходит спальня Олив. Он довольно высок, а под ним — терраса с каменным полом. Если с него упасть, наверняка разобьешься. И уж вас никак не заподозрят — балкон-то в ее спальне. Так что, вы будете в безопасности. Что же касается меня, я даже не представляю, как можно будет доказать, что это я ее столкнула. Пусть доказывают — это их проблема.
— Умно придумано, — похвалил ее Джеффри. — Ну, и когда же мы приступим к делу?
— Только без меня!
— Без вас?!
— Во-первых, я — не убийца. И потом, Олив — моя сестра.
— Но по-другому просто быть не может, девочка моя дорогая!
— Нет, я не смогу, вот и все. — Внезапно Хейзел бросилась к нему и обняла за шею. Он почувствовал, что она вся горит, как в лихорадке. — Я же люблю тебя, Джеффри! Ты, может быть, не любишь меня, но, по крайней мере, предпочитаешь меня Олив. Я знаю, я это чувствую. Женись на мне. У меня денег столько же, сколько у нее. Женись на мне, Джеффри, пожалуйста, на мне.
Джеффри твердо освободился от объятий, оттолкнув Хейзел так, что она едва не упала.
— Хорошо, — произнес он. — Я понял: ты этого сделать не можешь, следовательно, нам больше не о чем говорить. Ясно! Между нами все кончено.
В Хейзел Джеффри ошибся. Не хватает ей духу на хладнокровное, тонко рассчитанное, преднамеренное убийство, даже ради любви.
В соответствии со своим планом, он тотчас же после провала с Хейзел начал обрабатывать Олив. Почва давно уже была готова — Олив с нетерпением ждала от него хотя бы намека на признание в любви, а он продолжал молчать.
А сейчас вместо признания он преподнесет ей сюрприз.
— Олив, я слишком долго пользовался вашим гостеприимством. Поэтому завтра уезжаю. Благодарю вас за все.
— Нет, нет, что вы! Как это уезжаете? Вы не можете уехать.
— Не могу оставаться здесь нахлебником, — кротко объяснил Джеффри.
— Какой же вы нахлебник? — На лице его отразилась такая боль, что Олив замолчала, вглядываясь в него и пытаясь понять, чем эта боль вызвана. — С какой это стати вы должны чувствовать себя нахлебником? У нас такой большой дом.
Лицо его помрачнело еще больше.
— Так это из-за Хейзел? Она что, дала понять, что вы здесь нежеланный гость?
Вот он, долгожданный момент! Вот когда он может признаться в своей страсти.
— Все так, но не вините ее. Она видит, что происходит между нами, видит, что я… влюблен в вас. И знает, что однажды я наберусь смелости и попрошу вашей руки. И кто знает, какие мысли приходят ей в голову, когда она предполагает ваш ответ? Ведь возникает угроза ее образу жизни, ее спокойствию. Естественно, она недружелюбна к человеку, от которого эта угроза исходит.
— Но я не позволю! — вскричала Олив. — Не позволю ей встать между нами!
— Боюсь, дорогая, что она уже стоит между нами, — грустно улыбнулся Джеффри. — Вы — ее сестра, единственная ее родственница. Вы ей нужны. Есть вещи, которые ни за какие деньги не купишь — ей нужны ваша любовь, понимание, общение с вами. Я не хочу сказать, что она платит вам тем же. Но она — больной человек и поэтому полностью зависит от вас. Не знаю, конечно, кому вы нужны больше — ей или мне.
— Джеффри, милый! — Олив подошла к нему совсем близко, но он ловко отступил.
— Где мы будем жить, Олив, если поженимся? Переедем отсюда и оставим Хейзел совсем одну в этом огромном доме? Или переедет она, найдя себе какой-нибудь дом? И то, и другое плохо, вы сами видите.
— Джеффри, дорогой, я об этом уже думала. Мы будем жить здесь все вместе. Это ведь дом Аркрайтов — мой и Хейзел.
— Вот это — худший из вариантов, — вполголоса произнес Джеффри. — Вы что, ничего не замечаете? Хейзел влюблена в меня.
Олив прижала пальцы к губам, как бы подавляя готовый вырваться крик и выдохнула:
— Нет!
— Увы. Так что, если я стану вашим мужем, Хейзел еще сильнее будет ревновать.
— Что же делать? — Олив в отчаянии ломала руки. — Что?!
— Ничего мы не можем сделать, — ответил Джеффри. — Нужно положиться на судьбу.
— На судьбу?
— Хейзел не очень здорова. Вы лучше меня это знаете, дорогая. Я тоже заметил, как она временами впадает в черную меланхолию. И на вашем месте присматривал бы за ней — как бы она не покончила с собой. Но что бы ни случилось, я тотчас же приду к вам, моя милая, и утешу.
Да, это было очень хорошее начало. А насколько хорошее — стало ясно из его последующего разговора с Олив. Он звонил по телефону, справляясь о расписании поездов, когда она вдруг схватила его за руку и потянула в пустой и гулкий холл.
— Джеффри, вы были правы. Хейзел влюблена в вас и ревнует.
— Я же вам говорил.
— Как вы думаете, она серьезно больна?
— Трудно сказать.
— Врачи говорят, что она много о себе придумывает.
— Так они иногда говорят, когда не могут распознать болезнь.
— Джеффри.
— Да, милая.
— Не хочу поступать с сестрой несправедливо. Но ведь и о своем счастье нужно думать. Я очень хочу выйти за вас замуж, Джеффри. А вы? Вы все так же хотите на мне жениться?
— Больше всего на свете, Олив.
Итак, он не уехал в тот день. Он остался ждать. Прошло три дня. Терпение Джеффри истощалось, но уверенность была прежней. Хотя однажды и она поколебалась, когда Олив сказала:
— Я никак не могу на это решиться, Джеффри.
Сначала Джеффри не поверил своим ушам, Олив ведь по уши в него влюблена. И все-таки отказалась действовать! Однако он продолжал играть свою роль, все еще надеясь на что-то.
— Конечно, не можете, любимая. Вы ведь такая нежная, ласковая.
— Но сделать это все равно нужно. Ради Хейзел, ради нас самих. Ради Хейзел по двум причинам: из-за ревности и из-за ее плохого здоровья. Но я просто не могу на это пойти.
— Понимаю.
— Джеффри, вы должны это сделать сами, ради меня.
— Нет!
Джеффри страшно разозлился. У Хейзел, по крайней мере, хватило ума не заставлять его совершать убийство.
Если бы Джеффри Грейн не был по натуре игроком, если бы он не принял твердого решения стать единственным хозяином особняка Аркрайтов, он мог бы удовольствоваться пятью миллионами и одной из сестер. Возможно, он выбрал бы Хейзел, ибо она больше походила на него характером, а еще потому, что она долго не протянет — сама часто повторяла. Он чувствовал, что у него в запасе есть выход: можно довольствоваться и полбуханкой. Пока же что-то заставляло его предпринимать все возможное, чтобы выиграть оба приза. Поэтому Джеффри еще раз объявил о своем намерении уехать.
Хейзел выслушала эту новость в мрачном молчании, Олив же более открыто выразила свое огорчение. Во время обеда, когда они все вместе сидели за столом, по круглым щекам Олив катились слезы.
— Куда же вы поедете, Джеффри? — спросила она.
— Пожалуй, махну опять на какой-нибудь корабль, — озвучил он заранее подготовленный ответ. — Мне все равно, куда двигаться.
— Это ваше твердое решение?
— Конечно. Может, снова найду какое-нибудь приключение.
— Женщину, вы хотите сказать?
— Кто знает?..
Разговор взволновал обеих сестер, но это не дало никаких результатов. В три часа шофер должен был отвезти Джеффри на вокзал, поэтому сразу после обеда он позаботился, чтобы его чемоданы были уложены в багажник автомобиля.
