Светлана Алешина - Страсти-мордасти
Но тут уж Маринка не сдержалась. Она быстренько развернулась и ударила Ромку по голове неизвестно откуда взявшейся у нее в руке книгой. Получи, фашист, гранату.
Ромка захныкал, но не от боли, а скорее от злости и обиды, что за него никто не заступился. На этом данный инцидент был исчерпан, и о шутке над Маринкой больше никто не вспоминал.
Всю оставшуюся часть пути мы восхищались местностью. И чем ближе мы подбирались к Сочи, тем красивее становилось вокруг: огромные плантации цитрусовых деревьев и чая; миниатюрные домики, ограды которых обвивали магнолии и белые акации; пальмы; необычайно чистый и, я бы даже сказала, вкусный воздух; ну и, конечно, море, видимое каждый раз, как только машина поднималась в гору.
– Рай, да и только! Нет, даже не рай – лучше! – выпрыгнув из машины и пару минут просто покружившись на месте, радостно воскликнула Маринка. – Я отсюда ни за что никуда не уеду.
Учитывая то, что остановку мы сделали недалеко от самого города Сочи, я решила, что не помешает поинтересоваться у кого-нибудь, как сейчас обстоит дело с гостиницами. Что-то мне подсказывало, что они должны быть переполнены.
Оказалось, что найти жилье сейчас – огромная проблема. Об этом мне поведал владелец той автозаправки, у которой мы и притормозили, чтобы «зарядить» свои автомашины.
– Так что вы зря в сам город направляетесь, – сказал нам владелец автозаправки, мужчина лет сорока – сорока пяти с приличным животиком и рыжими волосами. – Лучше вам поискать жилье где-нибудь тут.
– Но отсюда же так далеко до моря, – сразу воспротивилась этому предложению Маринка. – Пока туда доберешься, сжаришься вконец. Нет, я не согласна, едем в город – и точка.
Послав Маринке один из своих тяжелых взглядов, суть которых она понимала мгновенно, я вновь повернулась к мужчине и спросила:
– А где-нибудь поблизости разве есть гостиницы – ну, такие, чтобы недалеко от моря были расположены?
– Да тут их масса, – уверенно ответил владелец автозаправки. – Сочи-то город туристический, тут каждый местный тем и живет, что имеет либо гостиницу, либо магазин, либо заправку.
– Да, видно, не любят сочинцы работать, – вздохнул Кряжимский и осуждающе покачал головой.
– Так зачем им это, когда деньги можно куда более простым способом получить? – тут же вставил все тот же мужчина. – Ну так что, дать вам пару адресов? – обратился он ко мне. – Сами не найдете.
– Оля, поедем, – потянув меня за руку, тихо сказала Маринка. – Знаю я этих советчиков – сейчас зашлет куда-нибудь.
Но я ее слушать не стала и на всякий случай записала парочку адресов, если ничего не удастся найти. Потом мы вновь расселись по машинам и покатили к городу.
* * *– Нет мест, нет мест, вот заладили, – ворчала недовольная Маринка, сидя на соседнем сиденье.
Действительно, едва мы оказались в Сочи и занялись поиском временного места проживания, во всех гостиницах, начиная от больших и заканчивая маленькими, нам говорили одно и то же.
Потому-то теперь мы катили в обратном направлении, надеясь найти хоть какое-нибудь жилье в близлежащих к городу районах. Мне пришлось-таки достать из кармана тот листочек, что мне дал заправщик. Именно этим и была больше всего недовольна Маринка.
– Ну не нравится мне этот тип, что я с собой могу поделать, – повторяла она уже в пятидесятый раз. – И не верю я, что он мог посоветовать что-нибудь приличное. Вот наверняка зашлет в такую глушь, где даже моря поблизости не будет видно. Может, лучше еще у кого-то спросить? Ну, хотя бы вон у того гражданина. – Она указала на идущего по дороге паренька лет двадцати трех.
– Он не знает, – окинув его быстрым взглядом, ответила ей я.
– Почему? – не поняла Широкова.
– Он такой же турист, как и мы, – отмахнулась я от Маринки, не имея никакого желания еще куда-то ехать и что-то спрашивать.
С меня хватало и того, что я какой уже день нахожусь за рулем своей машины. У меня спина болит, ноги ноют, и вообще я хочу спать.
– И ничего он не турист, – попыталась было возразить мне Маринка, но Кряжимский ее остановил и пояснил:
– Турист, турист, Мариночка. Сочинцы никогда не станут носить всю ту муть, что они делают для приезжих. А у этого парня все руки и шея – в дешевых побрякушках.
– Ладно, пусть этот парень турист, но есть же еще и другие, – не унималась Маринка.
Пришлось ей пояснить, что, пока я за рулем, мы будем ехать туда, куда я решу, а вот когда она займет это место, тогда и получит право голоса. Это Маринку слегка успокоило, так что дальше мы ехали молча – тишину нарушали лишь ее тяжкие вздохи и Ромкины восторженные восклицания.
– Ух ты, класс! А это что за деревья? – наполовину высунувшись из окна, спросил он, заметив несколько эвкалиптовых деревьев, красиво освещенных заходящим за горы солнцем. – Они аж до неба достают. Их специально чем-то подкармливают или они так сами растут?
– Сами, – усмехнулся Кряжимский, а потом стал рассказывать об этом чуде света.
Я их не слушала, так как была увлечена сравнением поворотов дороги с теми, что имелись на моем рисунке, показывавшем, как добраться до гостиницы. Пока все вроде сходилось.
– Нет, Ольга Юрьевна, они что, и правда самые высокие деревья на земле и могут иссушить своими корнями даже болото? – не верил в услышанное Ромка.
– А?.. – очнулась от мыслей я. А когда сообразила, о чем идет речь, ответила: – Да, правда, они впитывают очень много влаги, потому и сажаются только на болотах. Настоящая же их родина – Австралия.
– А еще, двоечник, – встряла Маринка, – запах этих самых деревьев не переносят малярийные комары.
Ромка тихонько хмыкнул, понимая, что Маринка ему мстит за былые умные речи.
– Так, мы, кажется, уже приехали, – делая очередной поворот, обрадовала я всех.
Мои пассажиры моментально умолкли, напряглись и прильнули к окнам.
– Я так и знала, – уныло протянула Маринка, как только перед нами показалась маленькая старая двухэтажная постройка.
Мало того, что она была деревянная, так еще и не имела никаких балконов и веранд. А главное – поблизости с ней не наблюдалось никакого моря.
– Я так и знала, – снова повторила Широкова. – Понятно, почему здесь никто до сих пор не поселился – такая глушь.
– Ну почему же никто не поселился, – попытался приободрить ее Кряжимский. – Вон там, в стороне, я вижу несколько машин.
– Если бы вы имели такое зрение, как у меня, – тут же фыркнула в ответ недовольная Маринка, – то смогли бы рассмотреть и то, какие допотопные эти машины. Бомжи на лучших ездят.
– А бомжи уже машины имеют? – прицепился к ней Ромка.
– Отстань, некогда мне твоим образованием заниматься, – отмахнулась от него Маринка и снова взялась причитать: – Как же тут ужасно! Нет, я этого не вынесу. Это разве Сочи, это разве отдых на все сто? Это издевательство над людьми, это…
Дослушивать ее гневные тирады, конечно же, никто не стал.
Оставив Маринку на попечение Кряжимскому и прихватив с собой Виктора, я подошла к гостиничной двери. Данное заведение оказалось не настолько уж заброшенным, если имелся охранник. Он сначала проверил наши документы, потом узнал о цели прибытия и лишь потом объяснил, как найти хозяина. Сам же так и остался сидеть при входе.
Мы прошли дальше. Внутри гостиница оказалась, конечно же, не такой шикарной, как те, что мы видели в городе, но все же было видно, что ее поддерживают в чистоте и порядке. Все тут было предельно просто и дешево: плетенная из бамбука мебель, шторы и плафоны, грубоватые полотняные салфетки и скатерти на столах, маленькие картины маслом на стенах и несколько панно, собранных из даров моря.
– А тут довольно мило, – заметила я, обращаясь к Виктору.
Виктор только согласно кивнул. Потом мы сразу последовали вправо, зная, что где-то там должен находиться кабинет владельца гостиницы. По пути я пыталась понять, почему сейчас вокруг стоит такая тишина: неужели никого нет? Такого просто не может быть.
Кабинет человека, которому все это заведение принадлежало, мы нашли почти сразу. Я постучалась.
– Да, входите, – донесся из-за двери слегка сипловатый мужской голос. – Только дверь закройте. Духота, а у меня кондиционер.
Мы с Виктором переглянулись и, вздохнув, распахнули дверь и прошли внутрь. В комнате и в самом деле было прохладно.
Хозяин был человеком крупным, вернее, даже толстым. Владелец гостиницы сидел в кресле, и оно прогибалось под ним почти до пола. Что же касается лица, то оно просто заплыло слоем жира – маленькие глазки, малюсенькие нос и рот.
Он посмотрел на меня своими поросячьими глазками и спросил:
– С чем пришли?
– Скорее, зачем, – осторожно поправила я его. – Мы бы хотели снять у вас две комнаты.
– Две? – довольно вяло переспросил мужчина. – Почему?
– Почему снять или почему две? – не поняла я. Но сразу пояснила: – Мы приехали на отдых. Нас пять человек: две женщины и трое мужчин.
