Светлана Алешина - Страсти-мордасти
– Нет, вы сами подумайте: новый выпуск нам пока готовить не надо. Да и я от одного только сознания того, что столько денег где-то лежит, работать не смогу. На мелочи подобную сумму тратить не хочется, а вот море – это великолепно… – Она задумчиво закатила глаза.
– Да, дорогая, осень! Птички улетели в теплые края, умные люди тоже, – осторожно пошутил Ромка, напомнив всем одну из радиореклам.
– Вот, совершенно верно, – согласилась Маринка, тут же вернувшись с небес на землю. – Даже ребенок – и тот понял, что я имею в виду.
Ну еще бы, где уж ему не понять. Он ведь, как и Маринка, «обожает свою работу и может часами на нее любоваться» – желательно издалека. Знаю я эту парочку – все бы им резвиться и ничего не делать.
Пока я размышляла, высказал свое соображение на этот счет и Кряжимский, заявив:
– А ведь это мысль. Море, – он многозначительно поднял руку вверх, – это гораздо лучше, чем ежедневное безделье в четырех стенах. Даже мне сегодня совершенно нечем заняться. Да, действительно нечем. – Кряжимский развел руками и быстро окинул взглядом остальных.
Возможно, он думал, что я буду сопротивляться, упорствовать, но я и сама уже подумывала над этой идеей. Так что я была полностью на их стороне.
– Ну так что: море, Сочи, солнце, пляж? – в который раз спросила Маринка.
Ну как я могла не согласиться на такое заманчивое предложение?! Конечно же, я согласилась.
Сразу после этого решения мы приступили к обсуждению того, куда лучше всего поехать и что с собой взять. Совещались долго, так как Маринка непременно хотела поселиться в самой комфортабельной гостинице и совершенно ничего не делать: только купаться и загорать. Я бы от себя добавила: улыбаться и всех завлекать.
Ромка же ныл о том, что всю жизнь мечтал поехать в «Диснейленд» или в иной развлекательный игровой парк. Ну, а для Кряжимского куда важнее была полная тишина, отсутствие суматохи и толкучки – отдых для него ассоциировался с мягким креслом и парочкой интересных книжек. Для этого и ехать-то никуда не нужно.
Промолчал же только Виктор, но он всегда молчал, а его мнением никто не удосужился даже поинтересоваться. Естественно, что итоговое решение в данной ситуации должна была принять я.
В конце концов, все же было решено ехать именно в Сочи, а уже на месте определиться, куда селиться и чем заниматься. Договорились отправиться рано утром, облегченно вздохнули и разошлись по домам – укладывать чемоданы. Увы, тронуться в путь с утра нам не удалось, а виновата во всем была одна прелестная особа, решившая, что уж в Сочи-то она непременно должна прихватить весь свой гардероб, включая зонтики, раскладушки, сумочки-недельки, чуть ли не ящик косметики и многое другое. Вы, наверное, уже догадались, о ком я.
Наконец, когда к обеду мы все же сумели затолкать это добро в машину Виктора, а затем и сами погрузиться в мою «ладушку», можно было начинать путешествие.
Не знаю, ездили ли вы в Сочи на машине, а вот мне как-то не привелось, добиралась раньше только поездом, как и мои коллеги, а потому всю дорогу мы восхищались всем, что попадалось нам на пути, начиная с маленьких закусочных, стоящих чуть ли не через каждый километр, и заканчивая качеством дороги.
Разницу мы почувствовали довольно быстро – сначала обе машины вынуждены были скакать по родным ухабам, как козлы по горам, но потом постепенно словно поплыли. Маринка по этому поводу даже пошутила:
– А спорим, я даже с закрытыми глазами в следующий раз смогу определить, где проходит граница Тарасовской области!..
– Все элементарно!.. Как только машина перестает скакать, как кузнечик, ты уже вдали от любимой области. Даже в окно смотреть не надо.
Эту тему тут же подхватил Сергей Иванович.
– Вы совершенно правильно подметили, – обратился он к Маринке. – Это только в России автомобилистам приходится передвигаться словно не по шоссе, а по лабиринту, петляя из стороны в сторону, а вот в западноевропейских странах это строго-настрого запрещено.
– Как это? – спросил Ромка. – Что, совсем руль крутить нельзя? Так это ж ничуть не интересно!
– Получается, что – нельзя, – неуверенно ответил ему Кряжимский. – За виляние туда-сюда там даже берут штрафы, и не маленькие. И вообще, правил у них там очень много. Вот, например, – продолжил он, – если ты захочешь притормозить, то что сделаешь?
– Сверну на обочину, – уверенно заявил Ромка и вопросительно покосился в мою сторону.
– И будешь не прав, – сказал Сергей Иванович. – Потому что там останавливаться даже за специальной полосой можно только в самом крайнем случае: при поломке, например. Да и то нужно сразу же выставить по обе стороны от машины аварийные знаки.
– А если я, например, поспать захочу? – не унимался Ромка. – Что, даже тогда остановиться нельзя будет?
– Нет, нельзя, для отдыха у них рядом с дорогами располагаются специальные стоянки, где можно остановить машину и немного вздремнуть.
Начало смеркаться. Пришлось притормозить у какой-то забегаловки и плотно перекусить в ней.
– Не знаю, как вы, а я планирую теперь поспать, – выйдя из-за деревянного столика и направляясь к моей «ладушке», сказала Маринка.
Никто ее останавливать не стал. Правда, пару минут спустя об этом пожалели, так как наша принцесса Турандот умудрилась занять своим телом чуть ли не весь салон, разложив все сиденья и развалившись на них прямо посередине.
Я попросила Виктора слегка потеснить эту мамзель, и рядом с ней улегся Ромка – никто другой просто бы не поместился. Остальным же – Кряжимскому, мне и Виктору – пришлось ютиться во второй машине и спать почти сидя. Впрочем, спать сидя было бы не так и сложно, если бы не жара, причем нестерпимая. В такой духоте мы просто не смогли заснуть, а потому предпочли немного прогуляться.
Только к утру нас сморил сон, да и то ненадолго – Маринка ведь к тому моменту уже выспалась и принялась будить всех остальных.
– Эй, лежебоки, вставайте, а то все на свете проспите, – толкая меня в бок, громко произнесла она. – Ну же, мы едем дальше или нет?
– Угу, – это все, что с огромным усилием выдавила из себя я, не в силах открыть глаза.
– Угу, угу, – передразнила меня Широкова. – Спать надо вовремя, когда все спят. Вон солнце уже высоко, а нам до моря еще ехать да ехать. Так весь отпуск в дороге проведем.
Кое-как пересилив себя, я все-таки смогла приподнять свои неимоверно тяжелые веки. Потом пару минут просто посидела, окончательно приходя в себя и слушая Маринкино стрекотание.
– Знаешь, мне этой ночью такой классный сон приснился, такой классный… – вдохновенно рассказывала она. – Ну просто прелесть. И настолько все в нем было реально и правдиво, что я сразу поняла – это видение, и оно уже ждет меня на теплом пляже, среди зеленых парков, голубых волн и…
– А это видение случайно не двухметрового роста, с голубыми глазами, очаровательной улыбкой и в белом как снег костюме? – протирая глаза руками, поинтересовалась я.
– Да. А как ты догадалась? – искренне удивилась моей проницательности Маринка.
– А мне то же самое приснилось, – пошутила я.
– Нет, что, правда? – приняв все за чистую монету, снова спросила Маринка.
– Ага, как и то, что у тебя на плече сидит скорпион, – ответила ей я и почти сразу же об этом пожалела.
Маринка начала так дико орать и прыгать на месте, отряхивая себя руками, что всполошился даже Виктор и, выскочив из-за столика, где он пил чай, быстренько подхватил Маринку на руки, слегка приподнял от земли, а потом вновь поставил на место и слегка потряс. Широкова наконец успокоилась.
– Где, где эта тварь? – зыркала она глазами по земле.
– Какая? – переспросил у нее ничего не понимавший Кряжимский.
Он в тот момент занимался приведением салона моей машины в надлежащий порядок. А Ромка ему в этом помогал.
– Ну эта, с иголкой на хвосте, – все еще испуганно цепляясь за Виктора, откликнулась Маринка.
– Скорпион, что ли? – смекнул наш курьер и захохотал, хватаясь за живот и чуть ли не катаясь по земле.
Но и теперь Широкова все еще ничего не понимала. А я и Кряжимский не могли сдержать улыбок. Виктор, явно пожалевший Маринку, вынужден был ей пояснить:
– Они тут не водятся.
– Как?.. Значит… – Только теперь до Маринки дошло, что ее разыграли, и она, сразу же густо покраснев, быстро куда-то умчалась, так ничего и не сказав.
Когда же вернулась, мы все успели уже позавтракать и рассаживались по своим местам. Маринка тоже села, но демонстративно отвернулась от меня в сторону, давая понять, что она ужасно обижена. Сергей Иванович попытался нас примирить.
– Ну что вы дуетесь, Мариночка, Ольга Юрьевна же не со зла, а просто пошутила, – по-отцовски положив ей руку на плечо, произнес Кряжимский.
А Ромка от себя добавил:
– Если бы ты хоть немного знала географию или эту… зоологию…
Но тут уж Маринка не сдержалась. Она быстренько развернулась и ударила Ромку по голове неизвестно откуда взявшейся у нее в руке книгой. Получи, фашист, гранату.
