Наталия Антонова - Сон без пробуждения
– Добрый день, – сказал Морис, так как незнакомка продолжала молчать.
– Я бы так не сказала, – тихо сорвалось с ее губ. – Мне нужна Мирослава Волгина.
– Проходите, пожалуйста.
– Благодарю.
Она пошла к дому, оставляя на дорожке маленькие следы.
Морис подумал, что размер ее обуви не больше 36. Изящные ножки в духе XIX века.
Поднявшись на крыльцо, она внезапно обернулась. Так быстро, что ее лицо почти коснулось шубы Мориса. Миндаугас отступил на шаг. Он не любил, когда расстояние между ним и другим человеком было слишком коротким.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего, – ее глаза странно блеснули, – вы ее охранник?
Морис рассмеялся:
– Нет.
– Муж?
– К сожалению, нет.
– Значит, вместе работаете?
– Вы удивительно догадливы, – усмехнулся он.
– Меня зовут Марина.
– Морис Миндаугас, – представился он. – Пойдемте в дом.
– Прошу, – он распахнул дверь, пропуская ее вперед, оглянулся, подхватил на руки Дона, соизволившего, наконец, с венценосной грацией взойти на крыльцо.
Кот недовольно мяукнул. Его хвост метался, как пиратский флаг на ветру.
Опустив кота на пол, Морис помог незнакомке выбраться из ее мехов.
– Кот черный, – прошептала она.
– Ну и что с того? – усмехнулся Морис, – африканцы тоже черные, что ни одному разумному белому не мешает.
– Вы, кажется, сердитесь, – сказала она растерянно, – я не хотела вас задеть, просто…
– Все мы с детства напичканы суевериями, – примирительно подвел итог Миндаугас.
– Да, наверное, вы правы. Вы литовец?
Морис расхохотался.
– Милая дама, не собираетесь ли вы утверждать, что боитесь литовцев так же, как черных котов?
– Нет, конечно, – Марина невольно улыбнулась в ответ, – просто, когда нервничаю, всегда болтаю глупости. Я прощена?
– Вполне.
Морису хотелось поскорее доставить гостью в кабинет Мирославы.
Они почти поднялись на второй этаж, когда Марина замедлила шаг и, пытаясь заглянуть в глаза Миндаугаса, тихо сказала:
– Вы похожи на викинга. Вам никто не говорил этого? – ее голос понизился до шепота.
– Не понимаю, – обронил Морис.
– Вы всегда такой?
– Какой? – спросил он безразлично.
– Холодный! – в ее голосе чувствовалось раздражение.
– Возможно.
– Ну, вот мы и у цели, – он распахнул дверь в приемную.
– Прошу вас, подождите здесь немного, – жестом он указал ей на мягкие кресла и диван.
Она осталась стоять. Морис пожал плечами и, постучав, вошел в кабинет Мирославы.
– К нам клиентка, – сказал он, плотно прикрыв за собой дверь.
– Что-то не так? – поинтересовалась Мирослава.
– Ничего особенного… Кроме того, что она прямо с ходу принялась испытывать на мне действие своих чар.
– Преуспела? – улыбнулась Волгина.
Морис приподнял правую бровь.
– Вы шутите, уважаемый работодатель?! – его глаза заискрились, – я же холоден, как море Балтики.
– Ну, море-то, предположим, не всегда холодное, – усмехнулась Мирослава. – Ладно, – она погасила улыбку, – зови клиентку. Пора узнать, что ее привело к нам.
Миндаугас пригласил молодую женщину в кабинет детектива и собрался уйти.
– Останься, пожалуйста, – попросила его Мирослава.
– Вы – Волгина Мирослава Игоревна, – сказала вошедшая скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Да, садитесь…
– Я – Замятина Марина Ивановна. И у меня к вам очень важное дело.
Мирослава молча кивнула.
Клиентка бросила быстрый взгляд на Мориса, стоявшего у окна, достала из сумочки сигареты и зажигалку.
– Извините, но у нас не курят, – сказала Мирослава.
– Да?.. – растерянно произнесла Замятина. Она бросила обратно в сумочку сигареты и зажигалку. Щелкнула замком.
– Понимаете, мне трудно начать!
– Вы уже начали, Марина Ивановна, поэтому просто расскажите обо всем по порядку.
– По порядку?! – перебила ее Замятина. – Понимаете, мой муж очень богат! Он предприниматель. Он добрый, хороший человек. Я имею в виду со мной, – быстро добавила она и облизала губы.
Мирослава поощрительно кивнула.
– Пусть он уйдет! – неожиданно сказала Замятина.
– Кто? – удивилась Мирослава.
– Ваш партнер.
– Но…
– Пожалуйста! – голос клиентки, казалось, надломился от усилия и отчаяния.
Морис молча покинул кабинет.
Электронное устройство, находящееся на его столе, позволяло быть в курсе дела, даже когда он находился в приемной.
Морис предпочитал не нервировать клиентов, хотя Мирослава порой сознательно выводила кого-нибудь из себя, если считала, что это ускорит решение проблемы или даст выйти на свет тщательно скрываемым фактам.
– Ну вот, мы остались наедине, – сказала Мирослава. – Хотите минералки?
– Нет.
– Что ж, я вас внимательно слушаю.
– Я… я прошу: пусть то, что я вам скажу, останется между нами.
Замятина посмотрела в спокойные глаза Мирославы:
– Понимаете, это очень личное!
Мирослава молча кивнула.
– Я уже говорила, что мой муж Лев Наумович Замятин очень добрый и щедрый человек. Он никогда мне ни в чем не отказывает. Но… он старше меня на двадцать девять лет.
– Бывает, – обронила Мирослава.
– О, нет! Вы не понимаете! Моя мать работала на трех работах, но нам вечно не хватало денег! Я зашивала колготки до тех пор, пока вместо них не оставалась одна только штопка. Кусок колбасы в нашем доме считался роскошью!
– Я понимаю вас, – проговорила Мирослава сочувственно.
– Чтобы понять это, нужно самой пережить! – резко бросила Замятина.
Мирослава не стала спорить.
– И вот однажды у нашей соседки был юбилей. Она попросила помочь ей и обещала заплатить, – Марина перевела дыхание и заговорила чуть медленнее. – Я в тот вечер не вылезала из кухни. Нет, несколько раз помогла отнести гостям приготовленные блюда. Под конец вечера нужно было еще перемыть гору посуды, но я не роптала. Я думала о том, что на деньги, которые даст соседка, смогу купить туфли. Мои старые совсем развалились… Я так погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как на кухню вошел мужчина.
Он улыбнулся и спросил:
– Вас зовут Марина?
Я растерянно кивнула, и тарелка выскользнула у меня из рук. Я застыла от ужаса! Но не поверите! Он ловко поймал ее на лету, не дав дорогому фарфору долететь до пола.
– Меня зовут Лев Наумович, – улыбаясь, представился он, и поставил тарелку на стол. – У вас, Мариночка, – сказал он, – запоминающееся лицо и… я позволил себе расспросить о вас Анастасию Федоровну.
Марина грустно улыбнулась.
– Анастасия Федоровна, это… – произнесла Мирослава.
– Соседка наша. Юбилярша.
Марина встала, быстро прошлась по комнате и села на прежнее место.
– В общем, Лев Наумович стал говорить о том, какие у меня выразительные глаза, какой чистый голос. Я совсем растерялась и стояла столбом. Но его это нисколько не смущало. Он поцеловал мне руку и спросил, может ли он зайти ко мне на чашечку чаю.
Я прошептала:
– Не знаю.
Он ответил:
– Вот и хорошо. Значит, завтра в семь.
Падая от усталости, я домыла посуду, взяла врученные соседкой деньги и засобиралась домой.
Соседка в прихожей задержала мою руку в своей и прошептала:
– Мариночка, не будь дурочкой, Лев Наумович тебя озолотит.
От нее так сильно пахло алкоголем, что я поторопилась поскорее освободиться от рыхлых рук и проскользнуть в свою квартиру.
Придя домой, я сразу же легла в постель, но уснуть долго не могла. Вечером я сказала матери, что у нас будут гости.
– Сережа, что ли? – засмеялась она. – Тоже мне гость.
Марина замолчала и уставилась в пол.
Мирослава терпеливо ждала.
Клиентка подняла голову. Ее глаза блестели…
Прошло несколько минут, прежде чем она снова заговорила.
– Сережа – это… Мы с ним знакомы с детства. Вместе ходили в ясли, учились в одном классе. Он тоже рос без отца. Они жили вдвоем с матерью и тоже не шиковали. Но Сережка умудрился окончить школу с золотой медалью, поступил в университет. Где-то вечно подрабатывал. Сначала у нас была детская любовь, а потом… Мы просто жить не могли друг без друга! – Марина вскинула голову. – Мы собирались пожениться, как только Сережа окончит университет и подыщет работу. Ему оставалось учиться еще два года. И тут появился Лев Наумович.
На следующий день вечером он, как и обещал, пришел к нам на чай. Каких только изысканных лакомств он не принес с собой!.. Ведро роз маме, ведро мне. Французские духи… Я быстро опьянела от шампанского, и весь вечер хохотала, как дурочка…
Мама бросала неодобрительные взгляды. А когда он ушел, предварительно пригласив меня в ресторан, промолвила с нескрываемой горечью, что никогда не думала, что ее единственная дочь способна на предательство.
Я жутко разозлилась и стала кричать, что никого не предаю, а просто устала от нищеты и терпеть больше нет сил!
– А как же Сережа? – тихо спросила мать.
