Завещание - Маргарет Джоанна
– Не скажу ни единой живой душе, – пообещала Мейрид. Она направилась к двери и вдруг обернулась. – Я вспомнила кое-что. Это касается Розы.
– Что же?
– Некоторое время назад, когда мы только начали работать в одном кабинете, я пришла, когда Роза говорила по телефону. Кажется, она говорила с отцом. Роза сказала что-то вроде: «Совсем нет денег? То есть все инвестиции…» Потом она повесила трубку и расплакалась. Никогда прежде или после я не видела ее такой расстроенной. Когда Роза взяла себя в руки, то попросила сохранить разговор в тайне. Я рассказала обо всем полиции, потому что это мой долг. Но также… мне кажется, что ты тоже должна знать.
– Спасибо.
Когда Мейрид ушла, я положила письмо в блокнот. Честно говоря, я не знала что и думать о разговоре, свидетелем которому стала Мейрид. Роза никогда прежде не упоминала о денежных проблемах, но, возможно, ей было слишком неловко. Или же вопрос с деньгами решился, и это была лишь временная паника.
Я положила блокнот с переводом письма обратно в ящик стола. По какой-то причине изумруд оказался у Томмазо, который после передал его владельцу – Федерико. По крайней мере, теперь я точно знала, что изумруд существует на самом деле.
В библиотеке я взяла книгу о французской знати, чтобы ознакомиться с деталями жизни Томмазо. Возможно, Роза ошиблась: я должна была следовать за Томмазо, а не Федерико.
При королевском дворе Томмазо занимал незначительные должности, оставаясь в тени старшего брата. Томмазо был младше Федерико на тринадцать лет. Заговор, описанный в письме, мог стать шансом для Томмазо проявить себя. Он был младшим сыном в большой семье и не имел права на наследство, потому был вынужден сам пробивать себе дорогу.
Кроме всего прочего я нашла несколько упоминаний о путешествии в Америку в 1565 году, которое Томмазо совершил с Федерико. В депеше послов от 1579 года упоминалась стычка между французами и испанцами у северного побережья Бразилии, в ходе которой было потоплено восемь французских кораблей и погибло более восьмиста человек. Очевидно, что Фальконе находился на одном из уцелевших кораблей, которые вернулись во Францию, чтобы сообщить о нападении испанцев.
Если бы мне удалось выяснить, как Томмазо оказался замешан в заговоре с герцогом Альба, то, возможно, я смогла бы понять, где спрятан изумруд. Возможно, Томмазо шпионил для Испании или торговал с ними, а после его вынудили участвовать в заговоре. Конечно, тон письма говорил о том, что оно написано с искренней убежденностью, но с тем же успехом это могло быть позерство. Присоединился ли Федерико к «крестовому» походу брата? Пытались ли братья убить Генриха? Очевидно, что попытка не удалась, поскольку записей о заговоре в современных источниках нет. Или, может, письмо было перехвачено? Неужели оригинал этого письма уже похищен из архива Фальконе после того, как Роза расшифровала его?
Бедная моя Роза. Ее лишили мига академической славы. Возможно, она не упоминала письмо потому, что не провела исследований, которые могли бы подтвердить готовящийся заговор. Без предварительных научных изысканий это лишь письмо, вырванное из контекста истории. Должно быть, поэтому она убрала письмо в ящик и забыла о нем.
Глава девятнадцатая
В конце года дни были такими темными, что проснуться утром, не зная, день сейчас или уже ночь, было настоящим подвигом. Я перестала бегать трусцой и в целом была готова хоть сейчас взяться за работу в архивах Генуи, Флоренции или Парижа. Но до запланированного отъезда необходимо было сделать много. Кроме поиска информации об изумруде я работала над диссертацией. Записей набралось уже изрядно, и их необходимо было упорядочить.
От Эндикотта пришло письмо, в котором он спрашивал, согласна ли я представить доклад о Фальконе на конференции Общества изучения раннего периода Нового времени, которая проходила во Флоренции в этом году. Этот доклад должна была сделать Роза.
Спустя четыре недели после того, как на двери кабинета Эндикота была найдена предсмертная записка Розы, ее тело все еще не обнаружила ни местная полиция, ни Скотленд-Ярд. Лично я этому ни капли не удивилась. Кто-то, возможно, сама Роза прислала мне по почте напечатанную записку: «Срок продлен, все в порядке. Генуя в середине января. Сосредоточься, не отвлекайся ни на что».
Страха я не почувствовала, впрочем, облегчения – тоже. За прошедшее время я уже смирилась со своей ролью в происходящем и была твердо намерена делать все возможное ради поиска изумруда Фальконе. Благодаря этому жизнь Розы вне опасности. По крайней мере, я должна в это верить. Пока с Розой все в порядке, со мной также ничего не случится.
Иногда ужас все же захлестывал меня. Все в Сент-Стивенсе считали, что Роза умерла, вторая смерть на кафедре за столь короткое время вызвала настоящий переполох. Однажды отец Розы ворвался в кабинет Эндикотта, крича и угрожая. После этого полицейские из Скотленд-Ярда несколько дней допрашивали нас всех и о Мадлен, и о Розе.
Я не могла справиться со слезами на допросе, и после третьей попытки полицейский сдался и пригласил молодую женщину себе на смену. Я лишь могла икать сквозь слезы. Ничего не добившись, полиция оставила меня в покое.
Каждое утро за чашкой кофе – а кофе к тому моменту я пила много – я просматривала свои заметки. Палаццо Фальконе в Генуе было самым подходящим местом для изумруда. Письмо, которое я нашла в столе Розы, косвенно подтверждало эту теорию. Судя по всему, Роза уже пыталась отыскать изумруд в палаццо. Почему же «они» снова отправляют меня в Геную? Неужели верят, что изумруд все еще там? Может быть, все дело в расшифровке письма, которую не смогла завершить Роза?
Мне нужно добраться до архивов. Наши с Розой жизни в безопасности до тех пор, пока я выполняю задание и продвигаюсь в поисках. Кто следит за мной в Сент-Стивенсе? Будет ли кто-то следить за мной в Генуе? Что, если я найду изумруд и «они» убьют Розу или нас обеих, как ненужных свидетелей?
Стоило мне задаться этими вопросами, как всякий раз меня накрывала волна удушающей паники. Приходилось, закрыв глаза, медленно дышать, повторяя про себя, как мантру: «Не думать, не думать, не думать». Иногда я задавалась вопросом: каким образом Роза ввязалась в это дело и почему вовлекла меня? Почему выбрала меня, чтобы продолжить начатое? Страх и гнев кипели во мне, и больше всего на свете – ну, кроме находки изумруда, – я хотела наорать на Розу. Когда я увижу ее, то обязательно так и сделаю. Но сначала нужно найти изумруд и остаться в живых нам обеим.
Управляющий семьи Фальконе написал, что им будет удобно, если я приеду в середине января. Не вдаваясь в подробности, он дал мне знать, что кража документов была значительной. Мистер Микелоццо, так его звали, передал сообщение от графини Фальконе о том, что редкие книги в коллекции не были каталогизированы и, возможно, мне было бы интересно этим заняться. Я запланировала четыре недели для работы в Генуе, но Уильям сказал, что мне может не понадобиться столько времени – все зависит от того, какие документы остались после кражи.
Мы с Уильямом договорились встретиться за день до начала зимних каникул. Раньше мы уже обсудили цели моей поездки, и тем утром я отправила ему электронное письмо с обновленной информацией. Но было бы странно уезжать, не попрощавшись, поэтому я решила показать Уильяму письмо Томмазо. Я просто слишком хотела его увидеть. Мне нужно было его увидеть.
Кое-как мне удавалось обманывать себя и справляться с тревогой по поводу слежки. Помимо страха за свою жизнь я боялась нервного срыва, потому что не могла ни с кем поделиться случившимся. Мне было так одиноко, я не верила, что смогу справиться со всем сама. Уильям был для меня ближе всех остальных, пусть даже и не знал об этом.
Я почти опаздывала к назначенному времени и достала блокнот из ящика, пролистала его, чтобы найти письмо. Но письма в блокноте не было. Я снова обыскала стол, выдвинула ящик – безрезультатно. Может, я переложила письмо, и это вылетело у меня из головы из-за стресса? Я тщательно осмотрела свою сумку. Ничего. Что ж, придется ссылаться на мои записи. Я была почти уверена, что письмо найдется дома. Или же кто-то украл его. И этот кто-то должен был проникнуть в мою квартиру.
