Джеймс Суэйн - Господин Счастливчик
— Я под прицелом?
— Именно. Пока мы не выловим последнего Дабба.
— Еще один брат?
— Нет, папаша. Зовут Хак. Это он отправил ребят изметелить Текса. И сынков своих к тебе послал. — Ламар вышел из-за стола и вернулся со снимком, сделанным в полиции. — Можешь себе оставить.
Джерри посмотрел на снимок Хака Дабба. Лет пятьдесят пять, в комбинезоне. По виду — деревенщина с жидкой бороденкой и волосами в носу. Джерри опустил фотографию в карман рубашки.
— Ты нужен полиции в качестве свидетеля, — предупредил Ламар. — И вот что я тебе предлагаю. Можешь пожить у нас с Изабель. Хочу быть уверен, что тебе ничто не грозит. А ты пока домашненького покушаешь.
— И долго?
— Дня три. Максимум четыре.
— И все?
— У нас тут закон быстро работает.
Джерри задумался. Если положение Ламара в Комиссии по азартным играм такое, как у полицейского начальства в других штатах, то он человек могущественный. Настолько, что может велеть полиции засунуть Джерри в убогий мотель и следить за ним двадцать четыре часа в сутки. А предложение пожить у него — это уже не исполнение служебного долга.
— Рад, что могу помочь, — ответил Джерри. — Спасибо за гостеприимство.
Ламар улыбнулся одними глазами.
— В обмен я попрошу тебя кое-что сделать.
— То есть великолепная стряпня Изабель даром не дается?
— Вроде того. «Волшебство Дикси» обдирают как липку. Посмотри за играми. Может, чего заметишь. Нам бы это очень помогло.
Джерри снова глубоко вдохнул. Похвастался, что разбираешься в казиношных мошенничествах, — получай. Когда же ты прекратишь врать, отругал себя Джерри, понимая, что вряд ли прекратит. Слишком уж давно он этим занимался — затянуло. А с помощью отца и Мейбл он вполне может распутать это дело.
— Я с радостью, — заверил Джерри.
Изабелль не разрешала курить в доме. Джерри вышел на улицу, встал за гаражом и закурил. Поднеся спичку к сигарете, заметил, что руки трясутся: он едва не вляпался в большие неприятности. Но его почему-то пощадили. Джерри подумал, что это может быть связано с его исповедью отцу Тому месяц назад. Очиститься от грехов было очень трудно. Но оставаться безгрешным еще труднее. Теперь он это понял и испугался.
Джерри вытащил фотографию Хака Дабба из кармана и посмотрел на нее. Как он отреагировал, когда узнал, что трое его сыновей переехали на небеса? «Небось, ищет меня повсюду прямо сейчас», — подумал Джерри.
Он включил телефон. Джерри не говорил с Иоландой после стычки с Даббами. Не знал, как объяснить ей, что он только что убил троих, пусть даже это была самооборона. Джерри уже столько раз разочаровывал жену, что не мог обрушить на нее еще и это. Поэтому решил подождать до возвращения домой. Трусость, конечно, но поступить иначе у него не было сил.
25
Мейбл открыла дверь дома Тони и начала набирать номер на панели сигнализации, когда зазвонил телефон в кабинете. Ей не нравилось приходить в воскресенье утром, но в отсутствие Валентайна выбора не было. Субботний вечер — самое прибыльное время в казино по всему миру. И удобнее для мошенников, чем любое другое.
Сигнализация пикнула, приняв код. Мейбл прошла по коридору в кабинет. Телефон умолк, но тут же затрезвонил снова. Она подумала, что звонивший нажал быстрый повтор последнего номера. Видимо, что-то серьезное.
— «Седьмое чувство», — бодро ответила Мейбл.
— Вы мысли на расстоянии читаете?
Тони. Она присела на стул у стола.
— Нет, гадаем на картах Таро и чайном листе.
— А по руке?
— Боюсь, нет. Мне как-то один колдун гадал по руке. Сказал, у меня влажное будущее, и плюнул мне в ладонь.
Валентайн захохотал. Смеялся он заразительно. Мейбл вдруг поняла, что в последнее время он редко смеется. Очевидно, из-за этой несносной дамы из Лас-Вегаса, Люси Прайс. Стоило ей позвонить, и у Тони моментально портилось настроение.
— Джерри не звонил? — спросил он.
— Иоланда говорила с ним вчера вечером. Джерри встретился с Тексом Снайдером, но ничего толком не узнал. Он уже ехал домой.
— Текс считает, что его не обманули?
— Именно так. Это плохо?
— Это одна из частей головоломки, которая не вписывается. Исход игры можно подстроить. Но обмануть игрока в покер мирового класса — это совсем другое дело.
Мейбл оторвалась от чтения электронной почты.
— Так ты полагаешь, что Рики Смит — мошенник?
— Скажем так, я что-то нащупал.
Компьютер Тони стоял на столе. Мейбл изучала содержимое его электронного почтового ящика. Со вчерашнего дня пришло больше десяти писем из разных казино. При обычных обстоятельствах Тони попросил бы ее зачитать их. Значит, не просто нащупал, догадалась Мейбл.
— Хочу попросить тебя прокатиться и пошпионить немного, — сказал Валентайн. — Можешь?
— Сегодня?
— Угу. Возьми с собой Иоланду и малышку. Заодно и проветритесь.
— Да ты просто кладезь чудесных идей. Еще предложи устроить пикник. Так куда ехать-то?
— В край фантазий.
В полдень Мейбл завела свою «Тойоту», проехала полквартала и затормозила у дома Иоланды. К ее удивлению, Иоланда вышла через несколько секунд, держа дочку одной рукой. В другой она несла автомобильное детское кресло. Мейбл впервые видела молодую мать, которая не опаздывает. Иоланда усадила девочку, пристегнула и плюхнулась на переднее сиденье.
— Ну, поехали, — сказала она.
Мейбл смотрела на нее во все глаза.
— Готовишься к роли суперженщины?
— Я? Почему?
— Мамочки всегда опаздывают. Традиция такая.
— Джерри недавно звонил. Взбудоражил меня, — ответила Иоланда, сияя улыбкой. — Собирается задержаться в Галфпорте еще на несколько дней. Комиссия по азартным играм Миссисипи попросила помочь им.
Мейбл дала задний ход.
— Ты как будто рада, что он задерживается.
— Ой нет, что вы. Я ужасно скучаю по нему. Просто… — Иоланда пыталась подобрать точное слово. — Мне всегда хотелось, чтобы Джерри занимался делом. Мне кажется, работа с отцом пойдет ему на пользу.
Мейбл протянула ей листок, лежавший на сиденье. Это был маршрут, который она скачала с сайта «Мэпквест» и распечатала. Иоланда пробежала глазами по листу.
— Так мы сюда едем? — уточнила Иоланда.
— Да. Городишко называется Гибсонтон. Примерно час езды отсюда.
— И что там в этом Гибсонтоне?
— Балаганщики.
Гибсонтон стоял в восьми милях к югу от автострады. Дыра дырой. И городом-то не назовешь: несколько магазинов и семейных ресторанчиков вдоль пустынной улицы, парковка для трейлеров в конце. Обычный сонный городок Центральной Флориды. Мейбл ощутила некоторое разочарование. В детстве она любила проводить время на ярмарках. И ей представлялось, что по городу ходят люди на ходулях и на каждом углу стоит жонглер. Иоланда указала на здание через дорогу. Гриль-бар «Город веселья» — оповещала рукописная табличка.
— Зайдем? — предложила Иоланда. — Нам надо подгузник поменять.
Мейбл подъехала ко входу. Дорога заняла меньше времени, чем она предполагала. Часы показывали всего лишь половину первого, а в барах и ресторанах продажа спиртного до часа дня в воскресенье запрещена. Поэтому Мейбл ожидала найти заведение пустым и подумала, что они с Иоландой перекусят и подождут завсегдатаев.
«Город веселья» был вполне обычной забегаловкой с длинной стойкой в пятнах и несколькими столами в зале. В баре было всего два человека: бармен, тощий, как палка, мужчина лет шестидесяти, теребивший козлиную бородку, и гном, сидевший на табурете у стойки со стаканом томатного сока. Оба поздоровались.
— Добрый день, — ответила Мейбл, подойдя к стойке. Зеркало над ней было утыкано открытками с изображением бродячих цирков и артистов. Гном церемонно снял шляпу, из складок которой выпорхнула бабочка. Он хихикнул.
— Меня зовут Брауни. А это Малыш Пит, — представил бармен. — Чем можем помочь вам, дамы?
— Я собираю информацию о ярмарке, которую все время выгоняли из Панама-Сити, и надеялась, что вы, джентльмены, что-нибудь мне расскажете.
Малыш Пит оглянулся через плечо.
— Джентльмены? Вы о ком?
— О вас, — ответила Мейбл.
— Эй, — крикнула Иоланда из другого конца зала.
Мейбл обернулась.
— Что случилось, милая?
— Дверь в женский туалет — это не дверь.
Зал был плохо освещен. Мейбл прищурилась и посмотрела туда, куда указывала Иоланда. Дверь в мужской туалет. Рядом дверь в женский с латунной табличкой. Иоланда толкала ее, но та не открывалась.
Малышка плакала, а ее мама теряла терпение. Мейбл подошла к ним, предположив, что дверь заперта. Только в шаге от нее она поняла, что это обманка. Дверь была нарисована на стене. Причем так детально и точно, что отличить невозможно.
— За углом, — крикнул Брауни.
