Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет
Обзор книги Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет
Содержание:
Жилец
Смерть играет
Сирил Хейр
Жилец. Смерть играет
Жилец
Глава 1
ДЖЕКИ РОУЧ
Пятница, 13 ноября
Дейлсфорд-Гарденз, Ю. З. — один из тех адресов, которые, когда их называют, заставляют даже самых опытных водителей такси на какой-то момент заколебаться. Но не потому, что возникают какие-то трудности с определением его местоположения, — всем хорошо известен этот спокойный, респектабельный район, где Южный Кенсингтон граничит с Челси. Проблема была порождена недостатком воображения у специалистов строительного синдиката, которые где-то в середине нашего столетия закладывали этот жилой район Дейлсфорд. Дело в том, что, помимо Дейлсфорд-Гарденз, есть еще Дейлсфорд-Террас, Дейлсфорд-сквер, Верхняя и Нижняя Дейлсфорд-стрит, не говоря уже о высоком многоквартирном доме из красного необожженного кирпича, известном как Дейлсфорд-Корт-Мэншнз и двух-трех новых нарядных маленьких домиках, которые до сих пор сохраняют название Дейлсфордские конюшни. Однако дома на Дейлсфорд-Гарденз не высокие, не сложенные из сырого красного кирпича, не новые и далеко не нарядные. Напротив, они приземистые, желтые и старые, в одинаковом закопченном лепном убранстве однообразных трехэтажных фасадов, невзрачных, но — с некоторой натяжкой — респектабельных. Пара из них опустилась до того, что стала меблированными комнатами, несколько можно заподозрить в том, что туда берут жильцов с пансионом, но по большей части эти дома по-прежнему ухитряются вести неравную войну с превратностями судьбы, и над ними по-прежнему реет знамя аристократизма.
Агенты по найму жилья называют этот район «отставным», и сей эпитет справедлив во многих отношениях. Он, безусловно, подходит почти ко всем обитателям Дейлсфорд-Гарденз, который давно превратился в прибежище для не слишком состоятельных людей средних лет. Отставные полковники и члены графских судов, бывшие чиновники и офицеры флота на неполном окладе, люди с худыми, желтоватыми лицами, которые в свое время, наверное, управляли областями размером с половину Англии, теперь делят между собой империю, состоящую из забрызганной грязью травы и перепачканных кустов калины, образующих «сады»[1]. Жилища у них скромные и непритязательные, как будто они тоже удалились на покой после долгого, деятельного существования, которое вели когда-то, и теперь с достоинством и смирением ожидают участи, уготованной лондонским домам после падения арендной платы.
В северном конце Дейлсфорд-Гарденз, где Верхняя Дейлсфорд-стрит, наполненная шумом автобусов и автофургонов, обозначает границы старых дейлсфордских владений, держал торговую точку Джеки Роуч, продавец газет. Этого человека, с комичным носом-луковицей, неуверенно подергивающимся поверх косматых рыжих усов в такт его хриплому выкрику «Ньюс старт стэндэрт!», видели там каждый вечер. Большинство домовладельцев в Дейлсфорд-Гарденз знали его в лицо. Однако немногие из них догадывались, насколько много он знал о них, об их материальном положении, привычках и домашнем существовании. Роуч называл их своими постоянными покупателями, а потому считал почти что делом чести быть в курсе их дел. Он знал — и любил старого, с прямой выправкой полковника Петерингтона из дома номер 15, который ходил в поношенном сером костюме и ежедневно с удивительной пунктуальностью отправлялся в свой клуб, чтобы вечером с такой же пунктуальностью вернуться на обед. Он знал — и не любил — расфуфыренную миссис Брент из дома номер 34, и мог бы рассказать ее мужу кое-что о человеке, который наведывался к ней в его отсутствие, если бы тому когда-нибудь пришло в голову этим поинтересоваться. Он знал тихую, застенчивую мисс Пенроуз из дома номер 27, чья горничная Роза регулярно, в шесть часов вечера, приходила к нему за «Стэндэрт» и с которой всегда — уж будьте уверены! — можно было несколько минут посплетничать.
В этот холодный, ветреный вечер Роуч был бы рад немного поболтать с любым и о чем угодно, кто остановился бы с ним поздороваться, лишь бы отвлечься от ревматизма, который обычно мучил его в это время года. Но как назло, никто не желал останавливаться. Прохожие задерживались лишь для того, чтобы сунуть в его руку медяк и схватить газету, будто он не человек, а машина. Вот Роза — другое дело. Независимо от погоды она всегда чуточку задерживалась с ним посудачить — а почему бы и нет, если потом можно вернуться домой, на теплую кухню.
Но в этот вечер никакой Розы не ожидалось, потому что мисс Пенроуз вот уже месяц как была в отъезде. Она уехала за границу, Роза — к своей семье в деревню, а дом со всей обстановкой был сдан мистеру Колину Джеймсу. Роуч знал его по имени благодаря шапочному знакомству с Крэбтри, лакеем, который узурпировал место Розы в доме номер 27, но никогда не разговаривал с ним и даже не покупал у него газет. В отличие от большинства других обитателей Дейлсфорд-Гарденз Колин Джеймс был при деле. Во всяком случае, почти каждое утро он садился на углу на автобус, идущий в восточном направлении, а вечером возвращался, так что предполагалось, что у него есть работа. Однако Роучу мистер Джеймс от этого больше не нравился. У него было смутное чувство, будто таким образом этот человек бросает «сады» на произвол судьбы.
Примерно в половине седьмого, когда толчея на Верхней Дейлсфорд-стрит достигла наивысшей точки, а давно грозившийся дождь начал накрапывать, Роуч, нашаривая онемевшими пальцами одиннадцатипенсовик на сдачу, заметил мистера Джеймса на другой стороне улицы. Это, как он объяснял впоследствии определенным заинтересованным лицам, безусловно, был мистер Джеймс. Во-первых, потому, что он был единственным жителем Дейлсфорд-Гарденз с бородой. Да к тому же не просто со стыдливой эспаньолкой, а с кустистыми зарослями каштановых волос, которые закрывали практически все его лицо ниже рта. Во-вторых, его фигура. Он был невероятно тучным, что казалось совершенно несоразмерным его тонким ногам, так что ходил этот человек всегда осторожно, вразвалочку, будто опасаясь потерять равновесие под действием собственной тяжести.
Поначалу Роуч безо всякого интереса отметил появление в его поле зрения хорошо знакомых громоздких очертаний, но потом что-то побудило его уставиться им вслед с возобновившимся вниманием. А дело в том, что на сей раз мистер Джеймс был не один — его сопровождал какой-то человек.
«Старый хрыч, живет один как перст» — такова была частная характеристика, которую Роуч дал мистеру Джеймсу. Вообще-то большинство обитателей Дейлсфорд-Гарденз принадлежали к категории людей, ведших замкнутый образ жизни, за что Роуч уважал их еще больше, но мистер Джеймс был самым одиноким из всех. За время его недолгого проживания в доме номер 27 ни один посетитель не переступил его порога, равно как и ни одного письма или бандероли, по утверждению Крэбтри, не было туда доставлено. И никогда до сего момента Джеки Роуч не видел мистера Колина Джеймса на улице иначе как в одиночестве.
