Михаил Соколов - Похищение
Первым делом я натянул трусы и брюки, прикрыв свои обнаженные до сих пор чресла, подумать о которых раньше было недосуг.
Марина улыбалась.
Теперь, когда руки были относительно свободны, я потребовал подать мне дрель и насадки к ней. Поискал глазами электророзетку, она была рядом. И то хорошо.
Когда дрель была готова к работе, я врубил её и очень быстро распилил прутья кровати и цепочки наручников. И прекрасно, а то мне не очень то улыбалось скакать до машины, подобно гигантскому кенгуру, который и впрямь примерно моего роста, насколько я помню.
На ходу заправляя концы цепочек в носки и рукава рубашки, я возглавил наше шествие к свободе. Мы пробирались по темному, тихому дому, под четкий стук напольных часов где-то совсем близко, шаги наши озвучивались скрипом половиц и что-то похожее на отдаленные звуки работающих людей доносилось из открытых окон в коридоре. Из этих светящихся в сумраке окон вливался рассеянный свет негаснущих здесь фонарей во дворе и пахло ночной свежестью.
ГЛАВА 48
ВТОРОЙ МУЖ
Мы вышли на крыльцо, дверь за нами бесшумно закрылась. В доме метрах в двадцати от нас слышались голоса и звяканье металлических инструментов. В самом же дворе никого, калитка широко распахнута, и даже створки ворот слегка приоткрыты.
Вдруг рядом запищал телефон. Марина спокойно доставала из кармашка свой мобильный. Она собиралась разговаривать. Сейчас!
Я забрал у недовольной Марины телефон и тут же отключил его. Я боялся, что кто-нибудь из работающих в гараже или мастерской выйдет и поинтересуется, кого это тут вызванивают во дворе?
Схватив Марину за руку, я быстро пошел к воротам, стараясь по возможности держаться тени. Вышли. Никто нас не увидел. И на том спасибо, уж очень мне не хотелось вступать с кем бы то ни было в конфликт - все ещё чувсвовал слабость и общую заторможенность в членах. Даже наши с Мариной любовные пляски, как оказалось, не очень-то сумели взбодрить, я все время ощущал в голове легкий туман и какую-то странную замедленность реакции.
Марина молча шла за мной, только уже среди деревьев лесополосы недовольно потребовала свой телефон обратно. Я отдал ей телефон, и пошел ещё быстрее. Наконец дошли.
В кустах, где я прятал свой "Москвич", машины не было. Я тупо смотрел на место, примятое колесами и корпусом машины и не мог собраться с мыслями. Надо было что-то делать.
- Почему мы остановились? - недовольным тоном сказала Марина
- Здесь была моя машина.
- Какая машина?
- Та, на которой я приехал. "Москвич".
- А, такая черная машина? - вспомнила она.
- Да, - повернулся я к ней. - Где она?
- Ребята забрали. Им позвонили, что ты будешь на машине. Вот они и нашли. Сказали, что тебе уже ни к чему. Я же не знала, что он нам понадобится, - с сожалением сказала она.
Я подумал, что можно было бы по её телефону связаться с майором Степановым. Пусть направит сюда группу разворошить это осиное мотогнездо. Так или иначе, но обнаружение здесь дочки Тарасова - уже повод поднимать всех на ноги. Можно было бы, конечно, идти голосовать на шоссе, но пока туда доберешься, да пока кто-нибудь ночью остановится... При виде меня, вряд ли. Если только выставить одинокую девичью фигурку под фары такого же одинокого автолюбителя...
- Ты чего молчишь? - спросила она.
- Я думаю. Вот что, радость моя, побудь-ка здесь в кустах, а я пойду схожу за каким-нибудь транспортом.
- А если тебя опять поймают? - с сомнением в голосе спросила Марина.
- Как-нибудь....
И уже уходя, оглянулся.
- Трещенко правда двоюродный брат Елены?
- Кому? А, этой? Моей мамочке? Не-а, - помотала она головой.
- А кем он ей приходится?
- Ни за что не догадаешься, - вновь захихикала она.
Я закрыл на секунду глаза, открыл вновь и переспросил:
- Скажи мне, у нас времени нет.
- Он её муж.
- Чей муж? - не понял я.
Марина продолжала хихикать.
- Ленкин.
- Не понял. А кто тогда вышел замуж за твоего отца?
- Ленка.
Я помотал головой. И вдруг разъярился.
- Перестань мне морочить голову! Говори яснее: кто чей муж и кто чья жена?
- Что тут непонятного? - веселилась она. - Ленка вышла замуж за Серегу Терещенко, а потом за моего предка.
- То есть, развелась, а потом вновь вышла замуж?
- Не-а, - замотала она головой. - Она не разводилась, она второй раз вышла замуж. У неё теперь два мужа. Вот здорово! Я бы тоже не отказалась.
Я помолчал, собираясь с мыслями.
- А ты откуда знаешь?
- Оттуда. Клин вчера сказал. Что тут такого? И вообще, с кем не бывает.
- Кто-нибудь ещё знает?
- Да все знают. Что тут такого? - повторила она.
- А Клин не боится, что ты расскажешь отцу? - спросил я, думая о том, что если бы боялся, то не говорил. Либо Клин слишком уверен в Марине, либо он просто знает, что Марина не сможет никому рассказать. Скорее всего, верно последнее, подумал я. У меня сейчас не было времени все тщетельно обдумать, надо было идти за машиной.
- Оставайся здесь, я скоро приду, - сказал я Марине.
- Только не долго. Долго я одна оставаться не люблю. Ты поторопись, Герочка.
Я повернулся и шагнул во тьму.
ГЛАВА 49
ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ КУПАНИЕ
Где-то на полпути к тайному логову байкеров меня настиг все усиливающийся рев моторов. Вернее, рев надвигался мне навстречу; сначала затрещало где-то вдали, заревело внезапно, расколов ночной покой вокруг, а потом это грохотанье стало быстро усиливаться, и я понял, что вся банда оседлала свои двухколесные тарахтелки и едет домой с купания. И ещё сквозь рев моторов и стрельбу из выхлопных труб - мое привычное ухо уловило слабый, но для меня всегда различимый голос мотора моеей "деквятки".
Выйдя из лесополосы, я мог наблюдать, как вся кавалькада вкатывается в раскрытые ворота усадьбы. Зрелище было ещё то: чернильную тьму беспорядочно рассекали лучи фар, словно бы материализующие из небытия то отдельный куст, то кусок забора, то конек крыши, то полуголые и одетые тела недавних купальщиков на сиденьях мотоциклов. Толпа быстро втянулась в ворота, последним заехал внутрь мой "жигуль".
Пока я шел к воротам, оттуда продолжала доносится канонада вхолостую работающих моторов. У ворот я приостановился в нерешительности, не зная, что предпринять дальше, но тут же решил, что в такой ситуации лучше всего импровизировать на ходу. Вообще, проблемы в этот вечер решались мною удивительно легко, я почти не задумывался, обнаруживая при этом в голове легкость необыкновенную - конечно, последствие впитанной легкими аэрозоли. Тем не менее, в простых решениях сложных проблем я уже находил некоторую, прежде неценимую прелесть.
Закуривая на ходу, я решительно вошел в недавно покинутый мною двор, сейчас несравненно более заселенный. "москвич" мой стояла несколько в стороне, метрах в десяти от ворот. У открытого багажника, наполовину всунувшись в машинные недра, копошились двое. Не обращая ни на кого внимания, я решительно прошел к своей машине, открыл дверцу водителя и стал забираться на сиденье.
- Это ты? - крикнул мне в спину один из этих двоих.
- А то кто же? - буркнул я, уже сидя в кресле водителя. Захлопнул дверцу. Потянулся к ключу зажигания. В открытом окне дверцы показалась чья-то тень; быстро просунувшись, рука метнулась к моему лицу. Я инстинктивно рванулся в сторону, упал к дверце напротив, желая только выскочить наружу, а сзади меня настигало знакомое шипение аэрозольного балончика и тот же отвратительный запах, сопровождавший не так давно мой переход в небытие.
Я все же успел выскочить на землю, но это все, что мне удалось; новая порция наркотика, хоть и в меньшем количестве, все же проникла в меня - и с чувством досады и злобы, злобы прежде всего на себя самого (вновь попался!), я потерял сознание.
Однако не так, как прошлый раз. Кое-что я продолжал воспринимать угасающим сознанием. Я, например, чувствовал, что мои ноги сейчас связаны веревкой, а не наручниками, чувствовал, как меня пинали ногами, смутно слышал злорадные смешки вокруг, но все это как бы сквозь призму, искажающую фактическую реальность; во всяком случае, ни боли, ни страха я не испытывал. Вообще никаких эмоций.
Потом заработал мотор "москвича", тут же завыли мотоциклы, веревка резко дернула меня за ноги и потащила за собой. Сначала мои плечи, спина и зад ощущали шероховатость грунтовой дороги, один раз больно проехался по выступающему корню, но на этом заметные неприятности окончились: меня уже тащили по траве, притупленное восприятие делало прогулку хоть и малоприятной, но вполне терпимой... если бы не тревоги, медленно всплывающие во мне вслед за уходящим из организма ядом.
Остановились. Я по инерции прокатился боком по траве ещё несколько метров. Со всех сторон слепили фары. Похожие на чертей в этом черно-белом мире несколько плоских двумерных силуэтов подскочли ко мне, схватили за руки и ноги, сорвали веревку с щиколоток, с гиканьем и жеребячим ржаньем раскачали и куда-то швырнули.
