Рут Ренделл - Если совершено убийство
— Конечно, уверена! Если немного подождете, то увидитесь с ней. Она придет сегодня вечером. Разве это не чудесно! Правда ведь?
— Чудесно, — ответил он.
— Зазвонил телефон, и я подумала, что это вы зачем-то снова звоните. — Она говорила быстро, охотно, совершенно не замечая, в какой шок повергли его ее слова. — Я взяла трубку и услышала гудки. Как только их услышала, то все поняла. Потом она сказала: «Здравствуй, мама». О, это так чудесно! Я попыталась связаться с вами, но вас уже не было. Я сразу же села и съела невероятно огромный обед — уже несколько дней я не могла взять в рот ни крошки. Потом поднялась наверх и, сама не знаю почему, стала примерять все платья подряд.
Уэксфорд вымученно улыбнулся. Александра засмеялась над ним, дрыгая ножками.
— Вы останетесь, чтобы встретиться с ней?
— Нет. Не думаю, что кто-то мог бы усомниться в ваших словах, миссис Дербон. Пойду скажу сержанту, чтобы он не ждал меня, а потом вы расскажете мне кое-какие детали…
В это время Клементс донимал женщину-полицейского одной из своих лекций. Размахивая руками, он с важным видом разглагольствовал о переменах и разложении, утопиях и антиутопиях, прошедшей славе и современном упадке. Уэксфорд просунул голову в окно машины:
— Передайте мистеру Форчуну, что ничего не вышло. Девушка нашлась.
— Вот здорово! — искренне воскликнула женщина-полицейский.
Клементс покивал с выражением мрачного удовлетворения и завел мотор:
— Будьте уверены, теперь она будет рассказывать сказки и доставит еще кучу неприятностей только для того, чтобы разобраться с матерью.
— Да прекратите вы, наконец! — грубо оборвал его Уэксфорд, понимая, что не должен так разговаривать с человеком, который хорошо к нему относился, был добр и гостеприимен, но в этот момент он ничего не мог с собой поделать. Уэксфорд увидел, как лицо Клементса побагровело и исказилось от обиды, но снова вернулся в дом.
Александра жадно грызла свое кольцо для зубов, а в это время ее мама сходила за копченой лососиной и шампанским, которое достала из экстравагантного холодильника мужа, и поставила все это на поднос. «Настоящее жертвоприношение, — подумал Уэксфорд. — Ты всегда была, есть и будешь моей дочерью, и все, что есть у меня, — твое…»
— Где она была? С чем было связано это исчезновение?
— Она собирается замуж. За того парня, Джона. Думаю, Луиза жила с ним, — пояснила миссис Дербон. — В их отношениях были спады и подъемы, но, кажется, они действительно любят друг друга. Он женат, но с женой не живет, — это ужасно, правда? Жениться и развестись, когда тебе нет еще двадцати пяти! Он собирается развестись перед новым бракосочетанием. Иза обо всем этом знала, когда звонила мне в последний раз, но не хотела говорить до тех пор, пока все не уладится. В этом — вся Иза: всегда осторожная, всегда скрытная. Теперь она так счастлива!
Уэксфорд натянуто улыбнулся. Мелани, наверное, подумала, что он осуждает ее. Ну и пусть думает. Осознание того, что он так безнадежно ошибался, и последовавший за этим шок начали захватывать его; страшно захотелось бежать на вокзал Виктория, сесть в поезд и уехать. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо совершал подобную грубейшую ошибку, и воспоминание о том, как нетерпелив и настойчив был с Говардом, заставляло его злиться на все и вся.
Теперь, оглядываясь назад, Уэксфорд понимал, что, хотя некоторые обстоятельства жизни двух девушек и совпадали или, по крайней мере, были сходными, все же Лавди никогда не была такой, как Луиза. Он спрашивал себя, как такая богатая девушка, как Луиза, могла до ужаса бояться вечеринок или зайти в паб; как такая девушка могла отказаться от комфорта и предпочесть какую-то сектантскую церковь. Если Луизе, которая была подругой Дербона еще до его знакомства с ее матерью, нужен был номер телефона его офиса, она бы не стала носить его в сумочке, а давно выучила бы наизусть. Теперь Уэксфорд понимал, что все это было невозможно. Почему же он не понял этого раньше? Потому что отчаянно хотел доказать свою способность раскрыть дело и для этого пожертвовал правдой ради нелепых предположений? Он был виноват в том, что, пытаясь поставить ловушку Бейкеру, сам сформулировал теорию и подгонял под нее факты. Слава была для него важнее правды.
— До свидания, миссис Дербон, — произнес он и не вполне искренне добавил: — Очень рад за вас.
На пороге дома она пожала Уэксфорду руку, глядя поверх его плеча. Ждать ей пришлось недолго: пересекая Лейсбрук-сквер, Уэксфорд заметил девушку, шедшую от Кингс-роуд и скрывшуюся затем в тени арки. Девушка была изящной и красивой, но совершенно не походила на умершую Лавди с фотографии Говарда.
Обзывая себя последним идиотом, Уэксфорд прошел пешком несколько миль до Челси. Вскоре ему предстояло встретиться с Говардом. Теперь Клементс ему, наверное, скажет, да он и сам подумает, как неразумно было поддаваться родственным чувствам и прибегать к помощи дяди. Обо всем расскажут и Бейкеру, а тот будет качать головой, в душе насмехаясь над ним.
Наконец он подошел к дому на Тереза-стрит, надеясь, что никого там не застанет, но обе женщины были дома, а с ними и третья — невестка Дениз, которая осведомилась о его здоровье, заметив, что в его возрасте это — самое главное, и заверила, что, если он захочет, она сможет принести ему из ее книжного магазина несколько экземпляров «Утопии».
— Все мы ошибаемся, Рэдж, — мягко заметил Говард, когда они сели обедать. — Послушай, Рэдж… ты ведь знаешь, мы вовсе не соперничаем ради того, чтобы получить какую-нибудь награду. Мы просто работаем.
— Сколько раз говорил я эти или похожие слова своим подчиненным! — вздохнул Уэксфорд и изобразил улыбку. — Можешь смеяться сколько тебе угодно, но на прошлой неделе мне действительно что-то подсказывало, что я на верном пути, чтобы раскрыть это загадочное дело и сделать то, что не удалось многим из вас. А вы бездельничали и вздыхали, наблюдая как я рассуждаю.
— Но мне кажется, что в действительности жизнь и реальная полицейская работа заключаются не только в этом, — возразил Говард. Уэксфорд подумал, что ему следовало бы добавить, что его дядя все же дал им несколько полезных советов, однако на самом деле этого не было, поэтому Говард не мог такого сказать. Вместо этого он почти великодушно заметил: — На твоем месте я бы чувствовал себя точно так же.
— И все же странно, почему я был так уверен, что это именно та девушка?
— И меня убедил, а Бейкер не соглашался с этим. Я знаю, он тебе не нравится, и признаю, что у него мерзкий характер, но он очень редко ошибается, это факт. Даже в трудные времена, когда Бейкер переживал развод, а кроме того, была проблема с будущим ребенком — поэтому он и находился в большом нервном напряжении, — все же это никак не отразилось на работе. Если Майк говорит, что Грегсон виновен — а он на этом собаку съел, — значит, очень высока вероятность того, что Грегсон действительно виновен.
— Однако он не намного продвинулся, чтобы доказать это, — довольно раздраженно подчеркнул Уэксфорд.
— Представь себе, Бейкер очень здорово продвинулся. Ему удалось разрушить алиби, связанное с этим «Сайк-клаб». Двое из мужчин, которые были там с Гарри Слейдом, раскололись и признались, что они вообще не видели Грегсона после восьми часов. И еще одно. У подружки Слейда — ну, помнишь, та, что, по его словам, играла с ним в прошлую субботу в «Монополию», — есть судимость. Теперь Бейкер будет использовать другой подход к Грегсону, и надеюсь, удастся обойтись без этого чертова мистера де Трейнора.
Уэксфорд достал пару таблеток и обратил внимание, что их в бутылочке осталось совсем немного. Теперь никто не сможет упрекнуть его в том, что он здесь не лечился.
— Думаю, завтра я не поеду с тобой, Говард, — сказал он. — В субботу мы уезжаем, надо упаковывать вещи…
— Да брось ты, Дора сама с этим справится! — Говард оглядел фигуру дяди. — Единственное, что тебе надо упаковать, — это журнальчик в дорогу.
Уэксфорд подумал о Лэмонте, молодом сильном сопернике. Не потому ли он избегал будущего разговора с ним, что чувствовал свою физическую слабость? Возможно. Внезапно Уэксфорд почувствовал, как глубоко деморализовала его болезнь. Он стал бояться устать, промокнуть, заболеть и из-за всех этих страхов потерпел неудачу. Не было ли это на самом деле боязнью перенапряжения, которая заставила его потерять утро на Гармиш-Террас вместо того, чтобы отправиться в Сомерсет-Хаус, где поверхностный обзор шедевров уберег бы его от последующих ошибок? Полицейский участок Кенберн-Вейл — не для него, и Говард, при всей его доброте, это знал.
— Послушай, Рэдж, кажется, у меня сегодня есть свободное время, и я смогу наверстать пробел в знаниях и прочитать короткие рассказы русских писателей, которые принесла невестка. Любопытные вещи, тебе не кажется? Мне хотелось бы услышать твое мнение…
