Джон Гришэм - Последний шанс
«Мне бы такого», — подумал Рик, делая большой глоток пива. Монтроуз показался им немного медлительным, а римские защитники — вообще черепахами. И вскоре Пьетро и Сильвио решили, что он не представляет угрозы.
— Мы его сломаем, — заявил Пьетро на английском языке.
Пиво продолжало литься рекой, но после одиннадцати Сэм выключил проектор и, пообещав, что в среду устроит суровую тренировку, распустил футболистов по домам. Итальянцы ушли, а Рик и Трей задержались и открыли с тренером еще по бутылке.
— Синьор Брункардо не склонен брать еще одного бегущего, — сказал Сэм.
— Почему? — спросил Трей.
— Точно не уверен. Видимо, дело в деньгах. Он по-настоящему расстроен вчерашним поражением. Если мы не способны бороться за Суперкубок, к чему бросать деньги на ветер? Команда не приносит ему прибыли.
— В таком случае зачем он занимается футболом? — поинтересовался Рик.
— Хороший вопрос. В Италии приняты странные законы. В соответствии с ними он, как владелец спортивной команды, имеет возможность списывать большие суммы активов в счет расходов. Иначе это бы все не имело смысла.
— Фабрицио — вот наше решение, — предложил квотербек.
— Перестань.
— Я серьезно. С Треем и Фабрицио мы получим двух отличных принимающих. Ни одна итальянская команда не может себе позволить двух американцев в защите. Следовательно, противник не сумеет нейтрализовать наших атакующих. Замыкающий нападение нам ни к чему. Франко гарантирует пятьдесят ярдов за игру и обеспечит достойную защиту. А с Треем и Фабрицио мы возьмем на распасовке четыреста ярдов.
— Я сыт по горло твоими предложениями, — отрезал Сэм. — Фабрицио больше не обсуждается.
Потом в баре Рик и Трей чокнулись за Слая и одновременно обругали его почем зря. Оба, хоть и не признавались, соскучились по дому и завидовали сбежавшему товарищу.
Во вторник во второй половине дня Рик, Трей и дублер-ученик Альберто встретились на стадионе с Сэмом и три часа уточняли направление атак, согласовывали действия по времени, обсуждали сигналы и общую стратегию нападения. Позже к их компании присоединился Нино. Тренер проинформировал его, что в оставшихся играх сезона они будут взаимодействовать с квотербеком глубоко за линией схватки, поэтому ему следует как бешеному тренироваться в отрыве мяча. Чтобы со временем Рику не приходилось опекать его со своей позиции.
В среду Рик в полной экипировке кидал мяч Трею и Клаудио. Посылал его во всех направлениях — крученый, прямой, боковой, резаный. Бросал Клаудио достаточно часто, чтобы не расслаблялась зашита, а каждый десятый пас запускал Франко в живот, чтобы взбодрить игроков на линии схватки. Футболисты тренировались с огоньком. И через час квотербек почувствовал, что ему требуется перерыв. Нападение, которое три дня назад легко подавила слабая миланская защита, совершенно преобразилось. Команда проснулась и ожила. Нино завел перебранку с защитой, и вскоре они уже вовсю ругались с Пьетро. Завязалась потасовка. Сэм быстро остановил драку, но при этом чувствовал себя самым счастливым человеком в Парме. Он получил то, что нужно каждому тренеру: взбудоражил команду, разжег в ней спортивную злость!
Сэм прогнал футболистов со стадиона в половине одиннадцатого. В раздевалке царил хаос. В воздухе летали грязные носки, слышались непристойные шутки и оскорбления, звучали угрозы отбить девчонок. Все пришло в норму. «Пантеры» были готовы к борьбе.
Сэму позвонили по мобильному. Человек назвался юристом, имеющим отношение к спорту и маркетингу. Его итальянская скороговорка по телефону казалась еще более настойчивой. В таких случаях Сэм предпочитал видеть собеседника — тогда он читал по губам или ориентировался на жесты.
Адвокат наконец донес до него то, что хотел сказать: он представляет Фабрицио, и Сэм сначала решил, что парень попал в переплет. Но оказалось нечто совсем иное. Адвокат одновременно являлся спортивным агентом и имел в своем рабочем списке множество футболистов (правда, не американского футбола) и баскетболистов. И теперь хотел бы обсудить контракт для своего клиента.
У Сэма отвалилась челюсть.
Агенты? В Италии?
За этим последовал обычный диалог представителя игрока и тренера.
— Сукин сын покинул поле в середине матча! — Это было сказано на грубом итальянском.
— Он был расстроен. А теперь сожалеет. Совершенно очевидно, что без него вам победы не одержать.
Сэм прикусил язык и сосчитал до пяти. «Спокойно», — сказал он себе. Контракт означал деньги — то, к чему итальянские «Пантеры» никогда не стремились. Ходили слухи, что кое-кто из итальянских игроков в команде Бергамо играл за плату, но больше в лиге не было таких прецедентов.
«Что ж, попробую подыграть этому проходимцу», — подумал он и спросил деловым тоном:
— Что за контракт вы имеете в виду?
— Он превосходный игрок, вам это известно. Не исключено, что лучший в стране. Согласны? Я оценил его в две тысячи евро в месяц.
— Две тысячи, — повторил Сэм.
Последовала обычная уловка агента.
— Имейте в виду, мы ведем переговоры и с другими командами.
— Отлично. Вот и ведите. Нас он не интересует.
— Он согласится сбавить цену, хоть и ненамного.
— Ответ отрицательный, приятель. И передайте Фабрицио, чтобы держался подальше от нашего стадиона. Как бы ноги не переломали.
Чарли Крей из «Кливленд пост» приехал в Парму в субботу вечером. Один из его многочисленных читателей наткнулся в Интернете на сайт «Пантер», и его поразило открытие, что Величайший Козел из списка журналиста скрывается в Италии.
Тема показалась Крею слишком пикантной, чтобы не обратить на нее внимания.
В воскресенье он взял у своего отеля такси и попытался объяснить, куда ему надо попасть, но водитель не интересовался футболом «американо» и понятия не имел, где находится стадион. «Вот тебе на, — подумал журналист. — Таксист не знает, как проехать к стадиону! Материал обретает все более сочные краски».
За полчаса до начального удара Крей все-таки оказался на стадионе «Ланфранчи». И насчитал на трибунах сто сорок пять человек, сорок «Пантер» в черной форме с серебристыми буквами и тридцать шесть «Воинов» в бело-голубом. В каждой команде было по одному чернокожему игроку. К начальному удару собралось около восьмисот пятидесяти болельщиков.
Поздно вечером он завершил статью и отправил ее через половину земного шара в Кливленд, где она оказалась задолго до выхода в понедельник специального спортивного выпуска газеты. Никогда в жизни Крей так не развлекался. Статья называлась:
«БОЛЬШОЙ СЫР В ЛИГЕ ПИЦЦЫ»«Пармо, Италия. За всю свою неудачную карьеру в НФЛ Рик Доккери сделал 16 пасов и преодолел 241 ярд — и все это в шести различных командах в течение четырех лет. Сегодня, играя за пармских „Пантер“ — итальянская версия команды НФЛ, — он превзошел эти цифры. В первой половине матча!
21 удачная передача, 275 ярдов, 4 взятия зачетной зоны противника и — что самое невероятное — ни одного перехвата!
Неужели это тот самый квотербек, который собственными руками, без чьей-либо помощи погубил игру на приз Американской футбольной конференции? Та безымянная серость, с которой „Браунс“ по непонятной причине подписали в прошлом сезоне контракт? Человек, заслуживший титул Величайшего Козла в истории профессионального футбола?
Именно так — перед нами синьор Доккери. В этот приятный весенний день в долине По он был неподражаем: запускал красивые спирали, смело противостоял блокам, разгадывал маневры защиты (защита — это, правда, сильно сказано) и, — можете поверить? — если требовалось, сам бежал завоевывать ярды. Рик Доккери наконец нашел свою команду. Он играет с великовозрастными мальчишками.
На глазах шумных болельщиков числом меньше тысячи пармские „Пантеры“ принимали на своем поле для регби длиной 90 ярдов „Воинов“ Болоньи. Любая из двух команд продула бы двадцать очков, играя против „Слиппери Рок“, но разве в этом дело? По итальянским правилам каждая команда может иметь трех американских игроков. Теперь любимый принимающий Рика Доккери — некий Трей Колби, некогда игравший за Миссисипский университет. Худощавый молодой человек уходил от защиты „Воинов“, как бы та ни старалась.
Бежал с бешеной прытью и за первые десять минут игры трижды пересек голевую линию противника.
Остальные „Пантеры“ — буйные ребята, уже в солидном возрасте решившие сделать спорт своим хобби. Они бы не смогли сыграть и за пятый класс в школе штата Огайо. Белые, низкорослые, медлительные, эти люди увлеклись американским футболом, потому что у них ничего не получилось с европейским и регби.
(Кстати, в этой части света регби, баскетбол, волейбол, плавание, мотоциклетный и велосипедный спорт намного популярнее футбола „американо“.)
