Сирил Хейр - Жилец (= Арендатор смерти)
- Наверняка вам будет жаль с ней расставаться, сэр,- добавил сержант.Как я понимаю, они собираются жить за пределами Англии?
- Молодой человек намерен поехать в Кению, как он мне говорит,- ответил генерал.- Получил предложение совместно владеть там фермой. А что? Очень неплохая жизнь для молодого человека - я не одобряю тех, кто торчит на старой родине, когда повсюду нужно заниматься строительством империи.- Он вдруг остановился, как будто осознав, что слишком уж разговорился.- Ну что же, не буду вас задерживать,- сказал, отрывисто кивнув, и зашагал к дому.
Сержант отдал честь его удаляющейся спине, взобрался на велосипед и не торопясь уехал. Как только дом скрылся за поворотом дороги, он спешился и со вздохом облегчения расстегнул воротник своего кителя.
- Уф! Так-то лучше!- пробормотал под нос.- Ну что же, как бы там ни было, хвала Богу за генеральскую словоохотливость. Это была очень рискованная затея,- напомнил он самому себе, покатив дальше,- но я все-таки кое-что узнал. Женитьба - деньги - Кения... Но что, черт возьми, из всего этого вырисовывается?
Вскоре его догнала полицейская машина. Когда она остановилась, оттуда вылез суперинтендент.
- Я не одобряю, когда мои сержанты разъезжают по дорогам в таком расхлябанном виде,- сказал он с шутливой суровостью. Потом произнес с улыбкой: - Залезайте в машину, Маллет. Мой человек отгонит обратно ваш велосипед.
- Спасибо,- отозвался инспектор. И посетовал: - Я носил эту одежду примерно столько, сколько она могла меня выдержать.
Когда они тронулись, суперинтендент сообщил:
- Между прочим, мы нашли собаку, которая причиняла убытки.
- Это хорошо,- сказал Маллет.- Пожалуйста, поставьте в известность мисс Дженкинсон. Мне не хотелось бы, чтобы она без нужды беспокоилась.- Говоря это, он невольно почувствовал себя лицемером.
А Сюзан в это время заканчивала длинный постскриптум к своему письму:
"Дорогой, я уже закончила это письмо, как вдруг случилась довольно странная история. Ко мне пришел полицейский, сержант, и стал задавать вопросы насчет Ганди из-за убийства фермерских овец. Подумать только, как будто мой бедный ягненок станет хотя бы обнюхивать противную здоровенную овцу! Конечно, я сказала ему, что все это чушь, а потом он стал спрашивать меня насчет разных дат, в том числе насчет пятницы. И я, конечно, рассказала ему про нашу дивную прогулку верхом по известковым холмам в тот день и про то, что Ганди постоянно находился при нас.
А потом - дорогой, ты, конечно, сочтешь меня полной идиоткой, но он спросил меня, кто ты и сможешь ли ты подтвердить алиби Ганди, или как это там называется, и тогда я - сама не знаю, как это получилось,- рассказала ему все про тебя и про то, как мы обнаружили, что можем пожениться на целые годы раньше, чем думали. О боже, у меня такой камень с души свалился, что я вот так разговорилась про наши личные дела со здоровенным краснорожим полицейским! Как будто до этого есть кому-то дело, кроме нас с тобой! Прости меня, я была полной дурой. У меня из-за этого такое гадкое чувство, потому что, видишь ли, должна тебе признаться, что у меня вообще немного неспокойно на душе с тех пор, как ты рассказал мне про деньги. Это замечательно - иметь их и все, что они означают, но, дорогой, почему ты так скрытничаешь на этот счет? Если честно, меня это иногда пугает. Мне ненавистна мысль, что есть что-то такое, связанное с тобой, чего мне не положено знать. А потом, когда здоровенный толстый сержант начал задавать вопросы про тебя - он был совсем не похож на обычного сержанта, ей-богу, гораздо вежливее и образованнее,наверное, поэтому я и сказала ему гораздо больше, чем собиралась. Милый, ты мне все-таки скажи, а на самом деле, не связано ли с этими деньгами что-то такое, что... ну, ты понимаешь, что я имею в виду, о чем полиции не следует знать? Меня не волнует, что это, честно, я только беспокоюсь за тебя. Напиши поскорее, пусть даже просто чтобы сказать мне, что я пугливая маленькая дурочка. У меня возникают эти глупые страхи просто потому, что я очень сильно тебя люблю..."
Остальное содержание письма к делу не относится.
- Этот сержант говорил без умолку,- заметил генерал за обедом.- Терпеть не могу болтливых людей.- Он зачерпнул ложкой суп.- Так вот, в чем все эти политики ошибаются относительно Индии...
Индия продолжалась еще долго после того, как перешли к пряностям.
Глава 18
УЛИКА НА МАУНТ-СТРИТ
Воскресенье, 22 ноября
Дождевые струи, подхватываемые порывами холодного ветра, гнали пешеходов в укрытие, когда Маллет свернул на Маунт-стрит. Это было совсем не то утро, когда на улице задерживаются больше необходимого, однако инспектор все-таки задержался на какой-то момент возле продрогшего и промокшего уличного торговца, стоящего на тротуаре. Он бросил ему на поднос шестипенсовик, взял коробок спичек и, пока проделывал это, заглянул в его лицо, вопросительно приподняв брови.
- Дюпин зашел полчаса назад,- прошептал торговец.
- Один?
Торговец кивнул, а потом заныл:
- Благодарю вас, сэр, благослови вас Господь, сэр,- так как в этот момент кто-то прошмыгнул мимо них.
Маллет положил спички в карман и пересек пустынную улицу. Дом, который он искал, стоял почти напротив, и стороннему наблюдателю показалось бы странным, что он раскрыл зонтик только тогда, когда перешел на другую сторону и находился в какой-то паре ярдов от двери. Проявляя, как казалось, излишнее пренебрежение к другим прохожим, инспектор держал зонт прямо перед своим лицом. В это время из подъезда дома вышли два человека. Какое-то мгновение они помедлили, посмотрев направо и налево, а затем залезли в маленькую двухместную машину, припаркованную у тротуара. Маллет не в первый раз поблагодарил безымянного изобретателя зонтика, обеспечившего людей такой удобной маской, за которую можно мгновенно спрятаться, по меньшей мере, в девять дней из десяти английской зимы, не навлекая на себя ни малейшего подозрения. С точки зрения детектива, для того, чтобы довести зонт до совершенства, требовалось всего-навсего мастерски проделать в шелке прорезь. И у него, разумеется, была такая прорезь. Вот только миссис Маллет никогда не понимала, почему ее муж упорно отказывается починить свой зонтик.
- Дюпин, а с ним кто?- спросил инспектор самого себя, закрывая зонтик в прихожей, после того как на улице стих шум автомобиля.- Тощий, рыжеволосый, не слишком хорошо одетый, усы щеточкой... Должно быть, капитан Илз, как мне представляется. Как бы там ни было, лучше взять на заметку номер машины - VX 7810.
Для Маллета "взять на заметку" какой-то факт или имя означало всего-навсего повторить его один раз самому себе вполголоса. После чего оно запечатлевалось надежнее, чем если бы было записано в дюжину блокнотов. Инспектор повернулся к швейцару.
- Миссис Илз у себя?- спросил он.
Тот кивнул и произнес:
- А то как же!
При этом в голосе швейцара проскользнула какая-то издевка - презрение сведущего человека, что для Маллета-человека было в высшей степени неприятно, а для Маллета-детектива, как и все необычное, представляло некоторый интерес.
- Тогда отвезите меня к ней на лифте, пожалуйста,- резко попросил он.
- Хорошо, сэр. Это на втором этаже. Вот здесь.
Горничная, открывшая дверь квартиры на звонок инспектора, оказалась молодой и хорошенькой, но ее наружность портило брюзгливо-равнодушное выражение лица, которое бывает на лицах прислуги при определенных, обстоятельствах - и только лишь при этих обстоятельствах.
"Она подыскивает себе новых хозяев,- мгновенно среагировал инспектор.И волнуется по этому поводу. Так что же ее беспокоит - новое место работы или жалованье за эту неделю?"
- Миссис Илз?- спросил Маллет.
- Даже не знаю, сможет ли она вас принять,- ответила горничная.- Она толком еще и не вставала. Она вас ждет?
- Я из Скотленд-Ярда,- сообщил инспектор.
- О!..- В глазах горничной появился проблеск интереса. Потом она пожала плечами.- Полагаю, тогда вам лучше войти.- И ее лицо тут же снова приняло безразличное выражение.
С шелестом юбки, говорившем так же ясно, как слова: "Если у нее на хвосте сидят паршивые полицейские, то это не мое дело, и слава богу!" горничная провела Маллета в помещение, очевидно служившее гостиной.
- Я скажу ей, что вы здесь,- произнесла она тоном, по которому он мог догадаться, с каким наслаждением она о нем объявит, и покинула его.
После бодрящего уличного холодка тепло гостиной миссис Илз было приятно. Более того, это тепло уже через несколько минут вызвало у инспектора ощущение духоты. Скрытые где-то трубы с горячей водой старались одолеть ненастье внешнего мира и, как он чувствовал, немало в этом преуспели. Окна были закрыты, и тяжелые шторы с петлями настолько загораживали скудный дневной свет, что Маллет едва ли смог бы осмотреться вокруг без помощи электрического освещения, которое горничная, к счастью, включила, прежде чем его покинула.
