Паула Гослинг - Кобра
– Ничего. Все думают, что я какой-то гениальный детектив, который все вынимает из шляпы.
Малчек было улыбнулся, но рана напомнила о себе.
– Что слышно на улицах? Ему сейчас необходима помощь, хотя, я думаю, в связи с возросшей популярностью, он обнаружит, что цены поднялись.
– Пока ничего. Это дело времени.
Малчек повесил трубку, в задумчивости продолжая держать на ней руку. Всего лишь дело времени. Конечно. Но как долго? Если Эдисон на свободе, как они могут быть уверены, что находятся в безопасности? Как они могут знать, не затаился ли он совсем рядом?
Следующие два дня прошли мирно, но неспокойно. Они постоянно переезжали с места на место, находясь в напряженном ожидании. Эти переезды изматывали их обоих: одинаковые мотели, одинаковые дороги, одинаковые рестораны. Они могли рассчитывать лишь друг на друга. Но так не могло продолжаться долго.
Однажды за завтраком в маленькой столовой в Виде ожидание окончилось. История Эдисона-Алвы все еще занимала первые страницы газет. «Фотографии и интервью бывших коллег только льют бальзам на душу этого негодяя, если он все еще где-то здесь, чтобы этим наслаждаться, – ворчал Малчек. – Наконец-то добился славы и признания, хоть и за такую цену».
Он перевернул страницу и оцепенел. Его лицо окаменело, стало таким белым, что Клер пролила кофе, ставя чашку на стол.
– Что такое? Они его поймали? Медленно, осторожно он положил газету на столик между ними и показал, что увидел. Совершенно пустая страница, только три черных слова в центре.
После долгого молчания Клер отрешенно произнесла:
– Жирный шрифт «носсос». Он всегда его использует, это его любимый. Его даже за это поддразнивали.
Рука Малчека коротко задрожала, он схватил край газеты, комкая ее. Слова тем не менее ясно выделялись:
МАЛЧЕК, ТЫ ПОКОЙНИК.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Реддесдэйл, не переставая, ходил кругами по кабинету, и Гонсалес взял у него из рук чашку, чтобы снова наполнить ее кофе. Как только комиссар кончил разговаривать с ФБР, Демпстер принес еще одно сообщение от специального отряда, который охотился за Эдисоном. Реддесдэйл взял в одну руку дымящуюся чашку и пригоршню отпечатанных листков в другую, приказывая Демпстеру принести с первого этажа еще один пузырек «сам знаешь каких» таблеток от доктора. Как всегда старик неодобрительно посмотрел, но пошел выполнять поручение без комментариев. Это было необычно. Возможно, даже у Демпстера кончались запасы брюзгливости.
Снова раздался звонок телефона, на этот раз белого, и Реддесдэйл глянул на Гонсалеса.
– Он обнаружил.
Он поднял трубку, и до Гонсалеса даже через стол донесся сердитый голос Майка. Комиссар кивал и кивал, ожидая возможности заговорить.
– Майк, ради бога, заткнись и слушай, хорошо? Мы взяли парня из газеты, вывернули его наизнанку, но результатов никаких. Вчера курьер пришел из одного из филиалов «Дей Стар Индастри» – знаешь, один из конгломератов шоу-бизнеса? Он передал проект, сказал, что срочная работа, предварительная кампания для новой рекламы. Парню и в голову ничего не пришло, проект нормальный, курьер назвал ему правильный номер счета в банке – обычный бизнес. Он запустил его немедленно. Что?
Гонсалес видел, как лицо комиссара несколько раз изменило выражение.
– Нет, курьер был пешкой, обычный, которого они используют. Ну конечно, мы проследили. Каким образом проект попал в этот филиал, никто не знает, и никто не берет на себя ответственность. Чем выше мы забираемся, тем все более непонятно. Да и какая разница? Мы знаем, кто это сделал, но чего мы не знаем, так это то, что он под этим подразумевает.
Из телефона полился поток сердитых яростных слов, затем наступило молчание. Реддесдэйл уронил трубку на рычаг и посмотрел на Гонсалеса.
– Он отрезает себя от нас. Он говорит: только в этом офисе знали, что он еще жив. Утечка где-то здесь, рядом, широко открытая. Он больше не хочет иметь с нами дела. Никакого. Он говорит, что мы можем прекратить наблюдение за границами. Эдисон никуда не сбежит, пока не разделается с Малчеком. Как раз это он и имел в виду. По крайней мере, Майк говорит, что он имел это в виду.
– Наверно, он знает, что говорит, – тяжело произнес Гонсалес.
Реддесдэйл кивнул, развернулся в кресле и устремил взгляд в окно, Гонсалес грузно опустился за его спиной в одно из кожаных кресел. В комнате жужжала муха, кружа вокруг двух мужчин, которые не решались обменяться взглядом или словом.
На всякий случай.
Крупный мужчина осторожно снимал повязку, отдирая от раны длинный, узловатый бинт. В нескольких местах выступили капельки крови и гноя, но рана была чистой и уже заживала. Он продезинфицировал кожу вокруг раны, залив ее антисептиком, и приклеил новый, чистый пластырь поверх болезненного месива.
Закончив процедуру, он спустил старую повязку в унитаз и начал бриться. Его глаза были ясными, он уже не боялся, что начнется заражение крови. Ночью он спал очень хорошо.
Когда Морри наконец позвонил из телефона-автомата, с первых же слов он почувствовал панику в его голосе.
– Кончай, Морри, я не хочу об этом слышать. Я уже говорил тебе, что мне нужно. И еще я говорил тебе, что случится, если я этого не получу.
– Том, пожалуйста, они за мной по пятам ходят. Как долго ты еще собираешься здесь болтаться, в конце концов? Они до тебя доберутся, это точно, не вечно же ты будешь от них скрываться.
– Я буду скрываться столько, сколько мне нужно. Они не знают и половины моих возможностей.
– Но это так глупо. Том! Зачем это вообще тебе нужно? Я пошлю кого-нибудь, чтобы убрать этого полицейского, после того как ты будешь за бугром, и девушку тоже.
– Нет. Я это должен сделать сам. Из-за него мне пришлось оставить то, что было очень хорошей жизнью, и я хочу, чтобы он за это заплатил. Я этого так не оставлю. Меня не побеждает никто. Никто.
– Ты сумасшедший, – выдохнул Воллак.
Эдисон коротко рассмеялся.
– Нет, не с-сумасшедший. Злой, как черт, но не с-сумасшедший. Я не собираюсь сбегать как последний неудачник, Морри. Я хочу обосноваться где-нибудь здесь, на новом месте. Если меня выведет из собственной игры какой-то к…коп с шилом в заднице, это не понравится моим будущим клиентам. Я не могу позволить себе подобную популярность. Я должен с этим покончить. Так, что, ты узнал мне номер?
– Я-то узнал, но пользы от него никакой. Машину, за которую Малчек расписался в департаменте, нашли в Виде вчера днем. В багажнике ничего, внутри пусто.
– Черт, – его ум принялся за работу, – большой город этот Вид?
– Не очень. Зачем тебе?
– Д-достань мне машину и фотографии их обоих. И еще фэбээровское удостоверение, не обязательно очень хорошее. Паспорт готов?
– Нет… он еще…
– Ты начинаешь меня злить, Морри. Мне достаточно сказать одно слово своему адвокату. Я тебя предупреждал. Вся информация о том, что я сделал для твоих клиентов, записана черным по белому, и ключи у него. Я спрашиваю тебя еще раз: паспорт готов?
– Я получу его сегодня днем. Куда его доставить?
Эдисон дал ему адрес в Салиносе.
– Припаркуйся у дома, ключи оставь в выемке за задней шиной. Точно к двум. Все остальное засунь в бардачок. Я буду держать связь.
– Том…
– Чао, Морри.
К полудню следующего дня он уже знал, что они едут на север от Вида в голубом «фольксвагене». Он сообщил Морри номер машины и приказал ему использовать связи в департаменте полиции Сан-Франциско, чтобы внести автомобиль в список угнанных машин. Затем он плотно поужинал и заснул как ребенок в лучшем отеле Вида.
«Фольксваген» нашелся два дня спустя на стоянке поддержанных машин в Реддинге. Другой машины они там не купили. Но владелец стоянки сказал, что они взяли такси, и он знал водителя, который часто появлялся в этом районе. Таксист сказал, что отвез их в аэропорт. Он посмотрел на полицейский значок Эдисона, на фотографии и выбрал фото Малчека с пририсованными усами. «Но девушка с ним была блондинка, – сказал он, – и очень беременная».
Хорошенькая девушка за стойкой третьей авиалинии, к которой он обратился, резервировала им место на рейс в Крешент-Сити с пересадкой в Аркаде. Она согласилась с усами на лице Малчека, но сказала, что девушка беременной не была. Она запомнила их, потому что они, казалось, о чем-то спорили. Мужчина был очень бледен, и оба выглядели усталыми, как будто заканчивали долгое путешествие, они отправлялись в новое.
Чтобы не вести машину через горы, он купил билет на следующий рейс до Аркады, а автомобиль оставил на стоянке в аэропорту.
Как только самолет поднялся в воздух, он достал фотографии и просмотрел их снова. Он нарисовал много вариантов – бороду и усы на Малчеке, очки, различные прически и цвет волос – на обоих. Было ясно, что Малчек знал секреты успешной маскировки так же досконально, как и он сам.
