Диана Кирсанова - Созвездие Овна, или Смерть в 100 карат
- Что же он, не знал, что она пьет?
- Тогда об этом только я знала. На людях Алла держалась. Господи, - неожиданно простонала девушка сквозь зубы и стукнула по перилам маленьким кулачком, - сколько я с ней разговаривала! Сколько раз она мне обещала! Смотреть на это было невыносимо, пьяная женщина - как она изменялась, как начинала поносить всех, какую чушь несла...
- Вы знаете, - неуверенно сказала я, - мы с ней сегодня как бы вместе... выпивали... Правда, я почти не... И я еще тогда удивилась, что Алла почти одна целую бутылку... Но вот я ничего такого не заметила. Алла захмелела, это правда, но вела себя вполне адекватно, никаких отклонений...
И вдруг я вспомнила так удививший меня рассказ о «привидении» и замолчала. Было над чем подумать...
- Вы не заметили, потому что это было только начало, - не заметив моего смущения, сказала Неля, не глядя на меня и в очередной раз глубоко затянувшись. - Знаете, как это обычно бывает? Как у всех алкоголиков. Одна бутылка - вроде ничего, но следом идет вторая-третья - и поехало... классический случай. Запой. Нам же приходилось ее неделями из дома не выпускать, удерживать, чтобы не позориться. Запирали. А что толку? Это же не город, а свой дом. Ваня на работу -Алка в окно вылезет, и в магазин. Наберет там бутылок, по всему дому попрячет - и где только тайники находит, вроде и обыскивали дом-то, а ничего не находили.
- А если ей денег не давать?
- В долг возьмет. Ей дадут - здесь все знакомы.
- Предупредить, чтоб не давали...
- Говорю вам, позориться мы не хотели... Вы не думайте, сестра не всегда такая - как находит на нее, просто нельзя ей даже капли выпить - сразу срывается. В другое-то время она человек хороший, добрый. А про Ваню, - добавила Неля после небольшой паузы, - про Ваню вы плохо не думайте. Он действительно Алку очень любит, раз столько времени ее терпит, такую. И еще... ребенка он от нее хочет.
- Ребенка?!
- Да. Девочку.
- Откуда вы-то знаете?
Неля промолчала.
* * *Дожидаться продолжения разговора с Алкой было глупо, Неля ни на какие дополнительные беседы настроена тоже не была, третий час, отведенный мне Тошкой на все следственные действия, подходил к концу - собственно говоря, давно уже следовало уйти. «Какой длинный день», - подумала я, спускаясь с крыльца и перебирая в уме итоги своих сегодняшних новых знакомств.
Ох, черт! Совсем забыла - самое главное! Резко обернувшись, я почти подбежала к Пашке - он удивленно поднял на меня глаза и чуть отступил на шаг, машинально заложив руку с ножиком за спину.
- Слушай, Пашка! Мне твой дядя рассказывал, будто к вам тут странный гость наведывался, одноглазый. Помнишь? Нет? Вспомни, родненький, это очень-очень важно!
- Ну, помню, - недоуменно протянул парнишка. - Приходил как-то... Страшный такой. Алка его испугалась.
- Как это было, расскажи! Когда?!
- Да... Ну, недели через две после того, как бабушка... умерла.
- Ну, ну, ну?!
- Да что ну-то? Он адрес перепутал. Пришел такой, спрашивает не Береговой, а Левобережный - это другой поселок, километрах в сорока отсюда, на том берегу. Алка его увидела - прямо присела от страха, отец спал уже, а я за сараем стоял - интересно было... Ну, она с ним поговорила, ночевать оставила, потому что поздно уже, куда ж ему деваться? А утром он ушел.
- И больше не появлялся?
- А чего ему появляться - говорю вам, он поселки перепутал. Он ниче такой мужик был, тихий, хоть и страшный. Переночевал и ушел.
- Ничего после себя не оставил? - это я спросила безо всякой надежды.
- Чего ему оставлять-то? Дед Мороз он, что ли?
После этого разговора я окончательно попрощалась с Пашкой (Неля уже ушла обратно в дом, и я не стала ее больше беспокоить) и направила свои стопы к месту нашего с Антоном почти что подпольного свидания.
- Ну? - с пристрастием спросил тот, высунувшись из-под «Фольксвагена» - любая свободная минутка тратилась моим приятелем на то, чтобы что-то там такое усовершенствовать в нашей колымаге.
- Нормально, - я с облегчением повалилась на заднее сиденье «Фольксвагена», где можно было откинуться на спинку дивана и наконец расслабиться. Две стопки водки, выпитые мною на абсолютно голодный желудок, оказывали свое действие - меня потянуло в такой сон, что я уже уплывала, уплывала...
- Расскажешь?
- Тошка, давай прибережем до дома, а? - пробормотала я прежде, чем окончательно отключиться. - У тебя-то как?
- Да тоже ничего, - с интригующими нотками в голосе сказал Тошка.
Он проворно забрался на водительское место, и мы тронулись...
* * *Когда мы вернулись обратно в Москву, вечер уже готовился плавно перетечь в ночь, настолько успела сгуститься темнота. Улицы были почти пустынны. Закусив губу, Антошка с озабоченным видом вслушивался в работу двигателя: после такой гонки на выживание здоровье нашей автостарушенции могло существенно пошатнуться.
Так и есть! Мотор за кашлял, за чихал, под днищем машины что-то стукнуло, отвалилось и задребезжало. «Фольксваген» громко выругался и встал.
И конечно, мы остановились в не только целиком безлюдном, но и полностью не освещенном месте - темноту в этом горе-переулке можно было бы черпать столовым ковшом. Антон вылез из машины и печально обошел ее кругом: она стояла, отвернувшись от нас, гордая и обиженная.
Приятель со вздохом поднял капот и, подсвечивая себе зажигалкой, начал копошиться в прокопченных автомобильных кишочках. Я же, изо всех сил желая быть полезной, решила посмотреть, что же такое отвалилось от днища.
В этой темени совершенно ничего не разглядывалось, но под ногами снова тяжело стукнуло металлом.
- Тошка! Тут отлетело что-то!
- Ну, засунь пока в багажник, я дома разберусь, - пробормотал мой приятель, не отрываясь от своей автохирургии.
Ох, и тяжелая же это была штука! Никогда не думала, что автомобильные детали могут весить добрую половину моего собственного веса - по крайней мере, создавалось именно такое впечатление. Эта металлическая дура имела форму диска, и сделай я один неверный шаг, она прихлопнула бы меня сверху, как мухобойка.
С большим, очень большим трудом я оторвала вылетевшую деталь от земли и свалила ее в багажник. Машина охнула и присела. Тошка при свете фар удивленно блеснул очками:
- Ты что там?
- Не знаю, мое дело погрузить, сам разбирайся...
- Поехали! - щелкнув чем-то в последний раз, приятель захлопнул крышку капота.
...Подрулив к подъезду, Антон затормозил машину на ее почти законном месте, прямо под фонарем, и сразу же полез в багажник.
Выплясывая от холода, я ждала; было даже очень свежо. Вместо того чтобы глянуть на потерянную деталь и поторопиться войти вслед за мной в подъезд, приятель подозрительно долго не выныривал обратно. Наконец послышался клекот, сдавленный стон и -как апофеоз - оглушительный хохот. Рассвирепев, я едва не стукнула приятеля по башке поднятой кверху крышкой багажника:
- Ты что там, анекдоты читаешь?!
Вместо ответа Антон поманил меня пальцем и, согнувшись пополам, указал на то, что я с таким трудом запихнула в нашу машину.
Эта была чугунная крышка от канализационного люка!
(Вот уж не думала, что я такой Геркулес.)
* * *...И все повторилось: вечер, приглушенный свет, накрытый к чаю стол, Ада в главном кресле с высокой спинкой (мы позвонили ей по дороге). Антон сгонял в ночной магазин в нашем же доме и соорудил вполне сносный ужин... для себя и для Ады, потому что я есть отказалась.
Забившись в угол дивана, я провела там самые скверные минуты в своей жизни, дожидаясь, пока оба они перестанут стучать вилками о тарелки и откинутся на своих стульях, сыто покряхтывая и отдуваясь. «Аппетит приходит вместо еды», - родился в моей голове печальный афоризм.
А потом Антон снес на кухню всю посуду и стал неловко, но старательно накрывать стол к чаю.
- Ну!.. - когда все было готово, он шлепнулся на свое место напротив Ады. - Приступим!!! Кто начнет?
- Давайте я, - предложила Ада, щурясь, как сытая кошка. - Тем более что мое сообщение будет самым коротким: следствие назначило экспертизу найденных на месте преступления - теперь уже можно говорить именно о преступлении - коробок шоколадных конфет. Наши с вами предположения подтвердились: патологоанатом Павел Неунывайко и его коллега Люда Шишко были отравлены мышьяком. Яд оказался не только в конфетах, которыми, собственно, и отравились медики, но и в бутылке виски «Валентайн», лежавшей в столе Неунывайко.
Примечательно и другое: в коробке и бутылке, принадлежавших убитой санитарке Надежде Чернобай, точно так же обнаружили отраву. Мышьяка туда накачали столько, что хватило бы на всех жителей вашего подъезда. И еще немножко осталось бы на соседний. Кому-то, если можно так выразиться, повезло, что Надежду убил Николаша - а то еще неизвестно, сколько бы пришлось ждать, пока санитарка откроет коробку с конфетами и попробует их на вкус.
