Пер Вале - Подозревается в убийстве
За домом, где жила Магган, он увидел её бежевую «вольво». Правда, номер не тот, который ему сообщил Скакке. Однако номерной знак старого образца нетрудно было поменять, и Кольберг не сомневался, что машина та самая. Он записал номер и вернулся в здание полицейского управления.
Вошел в свой кабинет, сел за письменный стол, отодвинул пишущую машинку и взялся за телефон.
Автоинспекция не заставила его долго ждать ответа: названного номера в картотеке нет и никогда не было. Рядом с буквами, присвоенными Стокгольму, стояли слишком высокие цифры, до каких на деле еще не дошло. И не могло дойти, поскольку стокгольмские машины снабжались теперь новыми номерными знаками, с другим кодом.
— Спасибо, — озадаченно произнес Кольберг.
Он не ожидал так быстро получить подтверждение, что знак на «вольво» фальшивый, — электронные машины не внушали ему доверия.
Ободренный успехом, он снова взял трубку, соединился с полицейским управлением Мальмё и попросил пригласить к телефону Бенни Скакке.
— Инспектор Скакке слушает, — тотчас ответил задорный голос.
Скакке еще не свыкся с новым званием и с явным удовольствием произносил слово «инспектор».
— Привет, Бенни, — поздоровался Кольберг. — Небось сидишь и в носу ковыряешь. У меня для тебя задание есть.
— Вообще-то я составляю рапорт. Но это несрочно. А в чем дело?
Голос его звучал уже не так задорно.
— Можешь сказать мне номера шасси и мотора на той «вольво», что угнали в Веллинге?
— Конечно. Сейчас скажу. Подожди минутку.
В трубке было слышно, как Скакке ищет в письменном столе. Стук ящиков, шелест бумаги, какое-то бормотание, наконец голос Скакке:
— Нашел. Прочесть?
— Конечно, черт возьми! Зачем же я тебе звоню!
Он записал номера, потом спросил:
— Ты будешь на месте в ближайший час?
— Ну да, мне же надо рапорт дописать. До обеда провожусь. А что?
— Я позвоню попозже, — объяснил Кольберг. — Мне надо задать тебе еще несколько вопросов, но сейчас некогда. Пока.
На этот раз Кольберг не стал класть трубку, а только нажал рычаг, дождался гудка и набрал нужный номер.
В этот день все сидели на месте и несли службу исправно. Шеф государственной криминалистической лаборатории сразу взял трубку.
— Криминалистическая лаборатория, Ельм.
— Кольберг. Привет.
— Привет, привет. Ну что тебе опять?
По его тону можно было подумать, что Кольберг только и делает, что звонит и отрывает его от дела и вообще отравляет ему жизнь, хотя на самом деле Кольберг больше месяца с ним не разговаривал.
— Речь идет о машине.
— Ясно, — вздохнул Ельм. — В каком она состоянии? Расплющенная, обгоревшая, затонувшая…
— Ни то, ни другое, ни третье. Обыкновенная, нормальная машина, находится на стоянке в Мидсоммаркрансене.
— И что ты хочешь, чтобы я с ней сделал?
— Бежевая «вольво». Адрес и номер известны, а также номера шасси и мотора. Ручка есть?
— Есть ручка, есть, — нетерпеливо ответил Ельм. — И бумага тоже есть. Говори.
Кольберг сообщил ему данные, подождал, пока Ельм все записал, и продолжал:
— Можешь ты послать кого-нибудь из твоих ребят, чтобы проверил, совпадают ли номера? Если номера на шасси и моторе те самые, пусть заберет машину в Сольну. Если не те — пусть оставит её на месте и немедленно доложит мне.
Ельм ответил не сразу, и голос у него был недовольный:
— А почему ты сам не поедешь или не пошлешь кого-нибудь из своих? От вас туда рукой подать. Если машина не та, наш человек только даром проделает весь путь из Сольны. Будто у нас и без того дел не хватает…
Кольберг прервал тираду:
— Во-первых, я уверен, что это та машина, во-вторых, мне некого послать, и, в-третьих, криминалистическое исследование машин — ваше дело. Он перевел дух, потом продолжал уже мягче: — И к тому же ваши люди лучше знают, как тут действовать. Мы только все испортим — насажаем свои отпечатки пальцев, уничтожим важные следы. Пусть уж с самого начала эксперты за дело берутся.
Собственный голос казался Кольбергу каким-то фальшивым.
— Ладно, пошлю человека, — ответил Ельм. — А что именно вам надо знать? Какие специальные исследования проводить?
— Пока пусть постоит у вас. Мартин Бек потом позвонит и скажет, что ему нужно.
— Ясно. Сейчас распоряжусь. Хотя, по правде говоря, у меня каждый человек на счету. И еще неизвестно, куда машину ставить. У нас тут пять машин ждут исследования. И в лаборатории лежит гора всевозможного хлама. Знаешь, что нам вчера подсунули?
— Нет, — уныло протянул Кольберг.
— Две бочки сельди. Каждая рыба разрезана и снова зашита, а внутри по пластиковому мешочку с наркотиком. Как, по-твоему, пахнет от человека, который целую ночь копался в рассоле и чистил селедку?
— Не знаю, но могу представить себе. — Кольберг рассмеялся. — А что вы потом сделали с селедкой? Жареная сельдь в луковом соусе — чудо. Могу научить, как приготовить.
— Тебе хорошо шутить, — обиделся Ельм.
И положил трубку, не дожидаясь ответа; Кольберг все еще смеялся.
При одной мысли о жареной сельди он проголодался, хотя недавно позавтракал.
Несколько минут Кольберг рисовал в блокноте черточки, соображая, как действовать дальше, потом снова взялся за телефон.
— Инспектор уголовного розыска Скакке.
— Привет, это снова я. Ну как, дописал свой рапорт?
— Не совсем. Так о чем ты хотел меня спросить?
— Да все насчет той «вольво», которую Касперссон украл в Веллинге. Заявление о краже у тебя близко?
— Тут, в ящике лежит, — ответил Скакке. — Подожди минутку.
Он даже не стал класть трубку на стол и уже через полминуты достал нужную бумагу.
— Есть, — сказал он. — Вот оно.
— Отлично. Фамилия, имя владельца?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Бенни Скакке нашел нужные данные.
— Кай Эверт Сюндстрём.
«Все правильно», — подумал Кольберг.
Он даже не удивился, только ощутил удовлетворение от того, что его догадка оправдалась.
— Леннарт? — спросил Скакке.
— Да, да, я слышу. Кай Эверт Сюндстрём. Но ведь заявление не он сделал?
— Его жена. Цецилия Сюндстрём.
— Кажется, ты был у них в Веллинге?
— Был. У них свой домик. Машина стояла в открытом гараже. Вор мог её видеть с улицы.
— Ты с обоими говорил? — продолжал расспрашивать Кольберг.
— Главным образом с ней. Он больше помалкивал.
— Как он выглядит?
— Возраст — около пятидесяти. Рост — примерно метр семьдесят. Худой, причем худоба, я бы сказал, болезненная. Волосы светлые, с проседью. Почти белые. Очки в темной оправе.
— Профессия?
— Фабрикант.
— Что он производит?
— Вот этого я не знаю, — ответил Скакке. — Жена, когда заявляла, назвала его фабрикантом.
— Он как-нибудь объяснил, почему не заявил сам?
— Нет, но жена сказала, что собиралась обратиться в полицию уже в понедельник утром. А он возразил, что машина, может быть, еще найдется, незачем спешить.
— Припомни, о чем еще шла речь. Что они говорили друг другу?
— Да нет, только о машине и говорили. Я спросил: заметили они что-нибудь в воскресенье утром? Нет, не заметили. Собственно, я только с женой разговаривал, она дверь открыла, потом мы стояли в прихожей. Он вышел на минуту-другую, сказал, что обнаружил пропажу уже пополудни, и все.
Кольберг посмотрел на черточки, которые нарисовал в своем блокноте. Они должны были изображать карту Сконе, точками обозначены Веллинге, Андерслёв, Мальмё и Треллеборг.
— Тебе известно, где находится его фабрика? — Он соединил чертой Веллинге и Андерслёв.
— У меня сложилось такое впечатление, что он работает в Треллеборге, нерешительно произнес Скакке. — Со слов жены.
Кольберг соединил линиями Андерслёв и Треллеборг, Треллеборг и Веллинге.
Получился треугольник с вершиной в Треллеборге; основанием служила линия Веллинге — Андерслёв на севере.
— Здорово, Скакке, — сказал Кольберг. — Отлично.
— А что, вы нашли машину? Я слышал, что Касперу удалось уйти?
— Ушел, — сухо подтвердил Кольберг. — А машину мы, кажется, нашли. Ты давно говорил с Мартином?
— Да уж порядком. Он все еще в Андерслёве?
— Вот именно, — сказал Кольберг. — И как только я положу трубку, ты созвонись с Мартином и расскажи все, что ты только что рассказал мне. Про этого Кая Эверта Сюндстрёма, его внешность и все такое прочее. И пусть Мартин позвонит в криминалистическую лабораторию Ельму и проверит, забрали они машину или нет. Не откладывай.
— Будет сделано, — ответил Скакке. — А что с этим Сюндстрёмом? Он что-нибудь натворил?
— Там будет видно. Твое дело только сообщить Мартину, а уж он решит, как быть. Ясно? Потом можешь дописывать свой рапорт. Если что, я еще некоторое время буду у себя в кабинете. Мне тут тоже надо кое-что написать. Передай привет Мартину. Пока.
