Анна Данилова - Пленница чужих иллюзий
– Да запросто!
– Но, с другой стороны, если бы у него были деньги, разве стал бы он грабить ларьки?.. Ты уж извини, что напоминаю тебе…
– Тоже правильно. Ну, тогда я вообще ничего не понимаю!
– Говорю – не парься! Живи себе спокойно. Ты можешь меня, конечно, не послушать, но поскольку ты дама замужняя и у тебя детки, советую тебе вернуться домой и все рассказать мужу. Начни со своих страхов, пусть он поймет, что твое бегство было продиктовано исключительно желанием уберечь его от разочарования, от потрясения, вызванного появлением Бузыгина. Если он не дурак, то поймет. Ты все-таки женщина, потому и поступок такой эмоциональный, импульсивный… Доверься ему, и пусть он и поможет тебе выяснить, кто отправил тебе деньги.
– Не знаю, что ты думаешь по этому поводу, но я сердцем чувствую, что эти деньги – нечистые, понимаешь? Грязные они, криминальные. И только один человек в моей жизни был связан с криминальным миром – это Виталий.
– Хватит уже рассуждать! Тебя дети ждут. Предлагаю купить билеты и отправляться домой. Наш визит к Антонине был очень странным… Уверена, что она тебе не поверила, иначе попросила бы показать хотя бы фотографию малыша. Все-таки племянник.
– Она же сказала открытым текстом, что в нем течет бузыгинская, преступная кровь. Билеты, говоришь? Уехать мы всегда успеем. Если ты не возражаешь, задержимся еще на пару дней… У меня одна идея есть.
12. Борис. Лазаревское, 2014 г
В комнате и без того было душно, а тут еще эти воспоминания Бориса, связанные с Катей. Словом, было от чего краснеть. Как могло случиться, что он так размяк, что называется, рассиропился-разлимонился, позволил ей то, чего не должен был позволять, да и сам расслабился. Катя, и зачем она только к нему пришла? Вот из-за таких слабовольных женщин и случаются трагедии, разрушаются семьи. Ведь понимала, что поступает дурно, что он женат, да к тому же еще находится в странном и тяжелом положении – и все равно воспользовалась моментом, села к нему на колени, обняла его.
Она не могла знать, в какую сложную игру он играет, обнимая ее. Или почувствовала? Он-то представлял на ее месте свою Надю, пусть нехорошую, обманувшую его, но такую родную.
Утром, проснувшись и обнаружив себя в чужой постели, рядом с чужой женщиной, он хотел только одного – зажмуриться и открыть глаза уже у себя дома. Или у мамы.
И как это могло случиться, что он предал Надю? Ни разу за все годы брака он не изменял жене, любил только ее и был уверен, что с другой женщиной у него ничего и никогда не получится. И что вышло на самом деле? Стыдно вспомнить, как было хорошо.
А еще было стыдно от того, что он с помощью Кати проверил себя как мужчину, может ли он понравиться кому-то, кроме Нади, вот это было самое ужасное и непристойное.
Катя вела себя, как изголодавшаяся по мужчине женщина. Да она и не скрывала, что у нее долгое время никого не было. Накопила нежности, любви да и обрушила все это на Бориса. И после этого она может считаться подругой Нади? Может, они все такие, женщины?
Еще она как бы невзначай намекнула ему, что и Надя сейчас тоже не скучает. Что она хотела этим сказать? Или выдумала это, чтобы оправдать собственное безрассудство?
Да и вообще эта Катя какая-то странная. Сначала принимает у себя Надю, прячет в своей квартире, потом идет к ее мужу и выдает подругу с головой, но ей и это кажется недостаточным, и она соблазняет его.
Хотя если бы он не захотел, то ведь ничего и не было бы! Значит ли это, что все, даже самые порядочные люди (или люди, себя таковыми считающие) – подлые предатели? Ну или, во всяком случае, готовы в любую минуту предать самого близкого человека? Или же физическая близость с другой женщиной не считается предательством? Ведь он-то себя считал вполне порядочным человеком, к тому же искренне любил и продолжает любить свою жену, Надю.
И вдруг в процессе раздумий, рассуждений, единственной целью которых было понять самого себя, определить степень своего предательства или даже подлости по отношению к жене, Борис почувствовал, как его бросает в жар при одной мысли, что спящая рядом с ним и совершенно чужая для него женщина с той же легкостью, с какой она подставила свою подругу, может предать и его, рассказав Наде при случае об этой ночи. И эта мысль стала ему невыносима. Как заставить ее молчать? Вернее, не заставить, а убедить?! Какие слова найти, чтобы она, вполне вероятно сейчас допустившая возможность продолжения их отношений, забыла о нем, вот просто вычеркнула его из своей жизни?
Что он наделал? Зачем позвал с собой в Адлер? На какие только глупости не толкают человека одиночество и растерянность!
Борис как ни старался не разбудить Катю, она все равно проснулась и, увидев его, одевающегося, улыбнулась. Понятное дело, вспомнила то, что произошло между ними ночью.
– Катя… – он присел на краешек постели рядом с ней, взял ее руку. – Не знаю, как тебе сказать… Ты – прекрасная женщина, красивая, нежная… Но я люблю Надю. И я не могу взять тебя с собой, понимаешь?
Он заглянул ей в глаза.
– Боря, да успокойся ты, – она ласково погладила его руку своей рукой. – Я же все понимаю. Надя – твоя жена, и ты ее любишь. Конечно, мы с тобой забудем то, что было, и каждый продолжит свою жизнь отдельно от другого. Обещаю тебе, что Надя никогда ни о чем не узнает. Но и ты тоже не особенно-то переживай. Что бы ни случилось в жизни женщины, тем более замужней, она не должна скрывать это от мужа. А если она это скрывает, значит, боится признаться, рассказать, а это свидетельствует о тайне… У нее тайна, и у тебя тоже – тайна. Сейчас самое важное для тебя – разыскать Надю и вернуть себе, ведь так?
– Да, так.
– Тогда действуй! Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь – можешь во всем на меня положиться. Если бы ты захотел, чтобы я поехала с тобой на море искать Надю, я бы поехала, но если ты считаешь это нарушением каких-то принципов, если ты боишься меня…
– Катя!
– Думаю, мы оба все понимаем.
Она, как он понял, могла еще долго говорить в таком же духе, успокаивая его, но результат был обратный – с каждым произнесенным ею словом он чувствовал себя все более виноватым перед Надей. Поэтому, извинившись, он быстро оделся и ушел, отказавшись от завтрака и даже от кофе.
Несколько утренних часов у него ушло на то, чтобы связаться с сотрудниками линейного отдела транспортной полиции, занимавшимися делом убитого (или умершего) в поезде бизнесмена Гольдмана, а через них выйти на проводницу, которая хорошо запомнила соседку по купе Гольдманов, Надежду Гладышеву, и главное – на какой станции она вышла. Хотя и без ее показаний он мог бы догадаться, что Надя могла выйти на станции Лазаревская, поскольку именно там они с семьей отдыхали чаще всего. Вот только зачем она отправилась туда зимой? И с кем? С тем ли самым Бузыгиным или же тот Бузыгин давно уже умер? Или он жив и в 2001 году из тюрьмы вынесли тело другого человека под его фамилией?
Предполагать можно было бесконечно, но главным оставались факты: первый – Надя укатила на море; второй – при ней было очень много денег; третий – деньги эти ей принес человек, похожий на Кощея Бессмертного; четвертый – она скрыла все это от своего мужа.
Слабая надежда на то, что Надя попала в серьезную и очень опасную историю и нарочно вызвалась на роль свидетельницы в деле Гольдманов, чтобы ее фамилия профигурировала в этом саратовском деле, то есть попала на глаза Бориса, и ее поездка именно в Лазаревское, куда они ездили много раз всей семьей, тоже оказалась не случайной – все это подтолкнуло Бориса к немедленному действию. А именно – он взял билет на самолет и полетел в Адлер, где его должен был встретить приятель и коллега, с которым он и познакомился лет десять назад во время одной из поездок на море, Денисом Тришкиным. Денис работал следователем прокуратуры Адлерского района города Сочи, но для семьи Гладышевых во время их отпусков он был незаменимым гидом и просто другом, симпатичным и веселым отцом небольшого семейства, состоящего из очаровательной молодой жены Насти и дочки Сони.
Светловолосый, слегка располневший Денис встретил Бориса в аэропорту Адлера крепкими мужскими объятиями.
– Ты что один, без Нади? – спросил он, увлекая Бориса за собой на парковку, где стояла служебная машина. – По делам? По службе?
– Да пропала Надя… – и Борис, решивший, что история его жены явно не предназначена для телефона, приехал в Адлер, чтобы рассказать в подробностях лично Денису.
Они ехали в Лазаревское, Борис рассказывал, Денис же время от времени качал головой и иногда присвистывал в недоумении или негодовании. Когда Борис закончил свой рассказ, Денис несколько минут молчал, вероятно пытаясь осмыслить услышанное.
– Да я всех подниму на уши, но Надю мы найдем. Другое дело, понять бы: она сама, по своей воле сюда приехала или же ее заставили? А тебе не приходило в голову, что она как бы перевозчик? Может, ей элементарно доверили перевезти крупную сумму наличных?
