Анна Данилова - Пленница чужих иллюзий
– Подожди… А что, если этот миллион – все вырученные от продажи украшений деньги и Виталий, попав в трудное положение – быть может, его схватили или он был близок к этому… Словом, может, он просто решил таким образом спрятать эти деньги у тебя? Ну, знаешь, как общак!
– И об этом я тоже думала. Но разве не логично было бы вложить в сумку и записку для меня, что, мол, Наденька, не трогай денежки, они не твои… Если же у него не хватило ума сделать это и меня никто не предупредил, значит, эти деньги предназначаются мне. И точка.
– Ты говоришь это сейчас потому, что ты уже начала их тратить.
– И нисколько не жалею об этом.
– Так потрать тогда на себя! Если Виталий превратил драгоценности в деньги, а ты преврати деньги в какую-нибудь недвижимость. Позаботься о себе, о своей семье. Воспользуйся случаем!
– Ладно, хватит об этом… Я устала. У меня голова скоро лопнет от этих мыслей. Пусть все идет, как идет. Вот сейчас вернемся в гостиницу, выспимся, отдохнем и начнем поиски его сестры. Я уверена, что мы ее найдем. Поговорим, выясним, где Виталий, что с ним. Может, тема клада всплывет сама собой. Будем действовать по обстоятельствам. Слушай, а давай закажем блинов с икрой? Гулять так гулять!
– Дуры мы с тобой, Надя… – задумчиво проговорила Женя.
– Это еще почему?
– Да нечего нам здесь делать, в этом Лазаревском. Надо садиться на машину, в смысле, нанять частника, и пусть он довезет нас, предположим, до Краснодара. Оттуда, уже на другой машине – до тех же Зимовников, ну и так далее – до Саратова. Тебе нужно домой. Просто необходимо встретиться с мужем, с детьми! Расскажешь ему всю правду. Если будет настаивать на том, чтобы ты отказалась от этих денег, а твой муж, судя по тому, что ты о нем рассказывала, человек порядочный, принципиальный, вот тогда ты уже будешь действовать самостоятельно…
– Постой! Может, ты, конечно, и права, и мне нужно встретиться с Борей, но только не для того, чтобы рассказать ему о деньгах… Вернее, можно рассказать, что вот они были, а потом их у тебя украли… Вот тогда я и увижу его реакцию, пойму, что бы он сделал, если бы эти деньги были у меня.
– Ну, да, так даже еще интереснее. Схитри, конечно. А я в Саратове встречусь с родственниками Левы, официально откажусь от своей доли в наследстве и, главное, увижу своих родителей. Успокою их. Да… Странная история. Мы приехали сюда, получается, чтобы ты добровольно, в ясном уме, что называется, и твердой памяти отказалась от денег.
Надя посмотрела на Женю. С ней всегда так. Сказанное другим человеком вносит ясность, определенность, в то время как собственные мысли кажутся неправильными, ошибочными, несмотря на желание сделать все по совести…
– Потом не забывай, что его сестра – это бузыгинская кровь, понимаешь? А что, если она тоже мошенница или бандитка? Надо быть очень осторожными…
– Да я же не собираюсь рассказывать ей о деньгах! Надо придумать причину, заставившую меня искать его. Предположим, я должна ему деньги… Хотя нет, тогда получается, что они у меня есть… О! Скажу, что у меня сын от Виталия. И что я хотела бы увидеть ее брата…
– А что, неплохая идея. Вот ребенок – это мотив. Стопроцентный. Но только не деньги. Деньги… Постой… А деньги? Полная сумка денег, мы оставили их в гостинице под кроватью! А что, если горничная откроет сумку?
Обе вскочили, Надя бросила на стол деньги и, схватив за руку Женю, бросилась к ступеням, ведущим с террасы ресторана наверх на набережную.
– Боже, ну какая же я дура! – твердила вмиг протрезвевшая Надя. – Это же надо – так расслабиться! Да если эти деньги украли, то мы ничего не докажем, да я сама не посмею признаться в том, что держала при себе такую сумму. А ты меня чего не остановила?
– Хороший вопрос, – вздохнула Женя. – Потому что тоже голову потеряла. У тебя – твоя история, о которой ты постоянно думаешь, а у меня – своя. Конечно, я должна была напомнить тебе о деньгах…
Влетели в номер, Надя вытащила сумку и, когда увидела ряды денежных пачек, закрыла лицо руками и расплакалась.
– Ну, слава богу, все на месте! – Женя присела возле нее на ковре, обняла ее за плечи. – Но вообще-то таскать такие деньжищи с собой – это не дело.
– И куда мы их спрячем?
– На вокзале, в камере хранения. Больше некуда.
– Хорошо, а сейчас давай собираться. Положим деньги в камеру хранения и пойдем искать эту женщину, его сестру.
Девушка на ресепшен, узнав, что гости интересуются местными жителями, пригласила жившую неподалеку от гостиницы женщину-уборщицу, Валентину Ивановну.
Надя с Женей, отведя ее в сторонку, подальше от посторонних ушей, попыталась выяснить, знает ли она проживающую в Лазаревском женщину средних лет по имени Антонина, у которой немного косит глаз.
– Ее девичья фамилия Бузыгина, – добавила Надя, с надеждой глядя на маленькую, лет пятидесяти, проворную женщину в курточке и потертых джинсах.
– Да, знаю я ее… Тоня зовут.
– У нее козы есть?
– Можно сказать и так, – напустила туману Валентина Ивановна.
– В смысле?
– Вот найдете ее и поговорите. А я не люблю сплетничать.
Надя дала ей ручку, блокнот, куда та записала адрес Антонины.
– А вы что-нибудь о ее брате знаете? Слышали? – не выдержала Надежда.
– Нет, не слышала. Но они не местные жители, вернее, муж ее, Георгий родом из Сочи, а вот откуда родом Тоня – не знаю…
На такси доехали до окраины городка, остановились на узкой мокрой улочке под романтичным названием Рыбацкий переулок, напротив добротного трехэтажного дома, отпустили такси, позвонили в ворота.
Горели окна лишь первого этажа да небольшой постройки в глубине сада. Вскоре на крыльце показался мужчина в меховой жилетке и темных штанах, постоял немного, вглядываясь в незнакомок.
– Слушаю вас! – наконец крикнул он.
– Мы хотели бы у вас комнату снять… Можно?.. Говорят, у вас козы есть, а у меня сестра болеет… Мы специально к вам из-за этого молока…
– Так ведь зима! Козы все беременные. Но комнату я вам сдать могу, и недорого, на втором этаже, там и отопление есть. Раньше там наш сын жил, а сейчас он в Москве, учится.
Мужчина открыл ворота, впустил девушек.
– Меня зовут Матвей Ильич, – представился он, и Надя с Женей тотчас переглянулись. Вроде мужа Антонины звали Георгием.
– Антонина, Георгий? Разве они не здесь живут? Или мы перепутали дома?
– А… Так вам нужны Агашевы… Да-да. Они здесь, все нормально! Проходите! Тоня, Тоня-а-а?!!
Откуда-то из глубины сада вышла женщина в голубой куртке, длинной теплой юбке и резиновых ботах. Ее лицо уродовал длинный шрам, прорезавший левое веко и сделавший один глаз больше другого.
– Тоня? – тихо спросила ее Надя. – Нам надо поговорить…
Женщина внимательно посмотрела на Надю, затем перевела взгляд на Женю, вероятно, тоже пытаясь найти знакомые черты. Но так и не нашла. Пожала плечами.
– Идемте за мной, вот сюда, – она подошла к лестнице, ведущей на второй этаж, к площадке с отдельным входом в дом. – Там на самом деле тепло, вся квартира отапливается.
– Так комната или квартира?
– Квартира, конечно. Пойдемте, я вам там все покажу. А вы к нам откуда?
– Из Саратова, – сказала Надя.
Антонина поднялась первая, отперла дверь одним из ключей, целая связка которых звенела у нее в кармане куртки.
– Заходите, вам понравится.
Вспыхнул свет, и девушки увидели чистенькую, с оранжевыми стенами квартиру. Антонина сразу же бросилась к батареям отопления и принялась крутить вентили.
– Вот сейчас начнет поступать теплая вода, и скоро здесь будет даже жарко!
– Скажите, Антонина, у вас есть брат Виталий? Виталий Бузыгин?
– Виталий? – Она медленно повернула голову и встретилась взглядом с Надей. – Да, у меня был такой брат, и что?
– А то, что я его ищу и никак не могу найти! – Надя попыталась изобразить на своем лице улыбку.
– Чего-то натворил братец? – Антонина нервным движением пригладила свои длинные, уложенные в тяжелый узел на затылке волосы и нахмурила брови.
– Можно и так сказать, – горько усмехнулась Надя. – Совершенно случайно вспомнила, как он про вас рассказывал, правда, давно это было, почти тринадцать лет назад… Я даже не знала, откуда он родом, он не сказал. Зато мечтал меня вот сюда привезти, в Лазаревское, сказал, что у него здесь сестра живет, Антонина, с мужем Георгием… Виталий Бузыгин, я ничего не путаю? Это ваш брат?
– Да, это мой брат, – Антонина по-прежнему смотрела на нее, не мигая. – Так что он натворил тринадцать лет назад?
– Ребеночка мне сделал, вот что! – рассмеялась Надя. – Но у меня к нему никаких претензий… Нет-нет! Я тут вообще по своим делам, и у меня другой муж, семья… Мы приехали с подругой дом себе присмотреть, лучше зимой выбирать, не в сезон, ведь так? Чтобы подешевле!
– Так-то оно так…
– Может, вы скажете, где он? Я просто показала бы ему сына, и все. Повторяю: у меня к нему никаких претензий.
