Дарья Калинина - Много шума и... ничего
— Я здесь не помещусь, — поняв мою мысль, заявил Андрей.
Но мы с Васей, дружно прикрикнув на него, совместными усилиями умяли его так, чтобы сиденье встало на место. Васька был поменьше, поэтому с ним я справилась и одна. И в последнюю минуту нырнула в диванчик сама. Очутившись там, я с ужасом поняла, какие муки должен испытывать сейчас Андрей. Моя голова оказалась около пятки, а левое колено уперлось прямо в крышку и стремительно затекало. Но я тут же подумала, что неудобства лишь подчеркивают тот факт, что я еще жива, и утешилась.
В салон вошли несколько человек. Судя по голосам, тут были Лысый, Толстый и двое парней.
— Сколько нам еще туда мотаться? — недовольно прогнусил Толстый. — Ни пожрать по-человечески, ни выспаться. Каждую ночь мы работаем, каждый день ищем клиентов, риск огромный, а выгода так себе.
— Не вздумай рассказать об этом нашему красавцу, — предостерег его Лысый. — Он уверен, что у него все продумано.
— Если бы не его отец, я бы давно послал его подальше. Ну его, этого психа с его мертвецами, — поведал Толстый. — И зачем они ему нужны в таких количествах? И все рожи какие! Смотреть противно.
Лысый не успел ему ответить, в салоне появился Даниил.
— Сегодня придется поработать, — сообщил он остальным. — Я договорился с Али, что это будет последняя партия. Подсунул ему одного лоха из Мурманска, пусть тот теперь вместо нас мечется.
Его слова были встречены гулом одобрения.
Судя по всему, перевозка неизвестного товара была делом малоприбыльным и сильно хлопотным.
— А мы займемся моим музеем, — продолжил Даниил, и подельники снова приуныли, но Дан этого не заметил и продолжал:
— Я уже договорился с тамбовскими, а папа договорился с сибиряками.
Они пришлют своих представителей. Те, правда, еще не знают, какой их ждет сюрприз. Так что работы будет непочатый край.
Лысый проворчал что-то вроде того, что работой они никогда не были обижены.
— Пободрее, друзья мои! — воскликнул Дан. — Помните, впереди нас ждут известность и слава.
Наши лица будут видеть тысячи людей, мы встанем в ряд с такими титанами, как Малышев и Солнцев.
А теперь — курс на турецкий берег.
У меня в моем ящике дыхание сперло, впрочем, это вполне могло быть просто от нехватки кислорода. Но Дан уже отправился давать указания команде, провожаемый сварливым шепотом хромого старикашки. Последний клятвенно заверял всех святых, что в жизни не видел такого идиота и, если бы не отец Дана, фиг бы он позволил делать из себя последнего дурака. Ему мрачно вторил Толстый, заявляя, что просто свинство делать из отличной прогулочной яхты грузовое судно для перевозки всякой мерзости. У меня прямо зубы свело от желания узнать, что же это за мерзость. Однако старикашка вместо пояснений пошел к бару и извлек оттуда несколько стаканов. Потом послышалось бульканье, и Толстый сказал:
— Неплохо было бы хоть поспать до Турции.
Там нам отдыхать не придется. И кто его надоумил заняться этим бизнесом? Голову бы тому открутил.
А этот Али лучше бы наркотиками занимался, а с железом и не связывался.
«Оружие!» — безмолвно ахнула я у себя в ящике и приготовилась услышать продолжение. Толстый же, облегчив душу, улегся спать, придавив кого-то из ребят своей тушей.
О том, что мальчишки могут задохнуться, я не волновалась, так как чья-то добрая душа украсила диванчики резьбой, через которую проникало немного воздуха. Оставалась только проблема неудобного положения. Яхта отплыла, и очень скоро я обнаружила, что морская болезнь вовсе не сказка и вовсе мне не показалось, что я ею страдаю. Во всяком случае, сейчас она меня свалила буквально наповал. Лежа на дне ящика, я тихо радовалась, что весь день ничего не ела и в желудке у меня было пусто, как в пустыне.
В те редкие минуты, когда тошнота немного отступала, я пыталась вспомнить, как далеко Турция от Сочи. По всему выходило, что километров четыреста. Значит, в лучшем случае до турецкого берега мы доберемся через четыре часа. А потом еще дорога обратно. Я безмолвно простонала. Заснуть в неудобном положении не удавалось, можно было только завидовать бандитам, устроившимся на диванах, В конце концов я впала в полубессознательное состояние, из которого меня вывел голос Лысого и скрип дивана у меня над головой.
— Уже проплыли Трабзон, теперь и до Тиреболу рукой подать. Можно подниматься, все равно сейчас наш неугомонный примчится, — сказал он.
Он словно в воду глядел, стоило ему закрыть рот, как дверь распахнулась и в нее влетел Дан.
— Лентяи! — заорал он. — Вам лишь бы дрыхнуть. Берите пример с меня, я за ночь глаз не сомкнул, все о нашем деле думал.
Последовало продолжительное молчание, видимо, остальные обдумывали, какими бедами им это грозит.
— Я решил, что в этот раз нам поможет вся команда, — произнес Даниил, стремительно продвигаясь к бару. — Капитана я тоже уговорил, и, можете мне поверить, это было нелегко. Ужасно упрямый человек, только четверть часа назад сломался. И то только после того, как до него дошло, что если он по-прежнему будет мотать головой, то я буду уговаривать его еще день или сколько потребуется, чтобы он согласился.
— Значит, нас будет двенадцать человек? — уточнил Лысый.
— Тринадцать, — сказал Дан. — Я тоже пойду.
— Так я и думал, что какая-нибудь подковырка в его плане найдется, — шепнул Лысый Толстому так, чтобы не услышал Даниил, стоявший возле бара. — Не могло все быть ладно, а я, дурак, уж обрадовался. Приспичило же ему тринадцатым тащиться!
Теперь добра не жди.
— Зато управимся втрое быстрее, — утешил его Толстый. — И сразу в обратный путь. Может, еще сумеем подремать пару часиков.
Вскоре салон опустел. Я имею в виду, что контрабандисты из него вышли, а мы-то, понятное дело, остались. Я попыталась осторожно распрямить правую руку, после нескольких неудачных попыток мне это удалось. Воодушевленная успехом, я проделала туже операцию с левой рукой и перестала помещаться в своем ящике. Тогда я осторожно высунула голову наружу и спросила:
— Ребята, вы еще живы?
— Я жив, — ответил Васька. — Только выбраться не могу. Застрял. Ты меня не вытащишь?
— Саму бы кто вытащил, — пожаловалась я.
— Ну тогда и не надо, — успокоился Васька. — Все равно пока вылезать опасно. Надо подождать, пока эти сойдут на берег.
— А вдруг они не собираются на берег, — мрачно предположила я. — Вдруг к яхте подплывет лодка, набитая оружием, и они его только перенесут в трюм.
Этим все и закончится. Что тогда? Сидеть нам в этих диванах весь обратный путь?
— А я уже привык, — сообщил Вася. — Тяжело было первые два часа, а потом все тело онемело, и я уже ничего не чувствовал. А ты, Андрей?
Андрей безмолвствовал.
— Что это с ним?! — испугалась я. — Задохнулся?
— Если он задохнулся, то мы все равно ему ничем уже не поможем, — философски заметил Вася.
И мы решили ждать дальнейших событий, время от времени окликая Андрея, впрочем, по-прежнему безуспешно.
— Катер! — закричали на палубе. — Плывут!
— Кошмар! — расстроилась я. — Вот сейчас на катере им подвезут товар — и дело с концом. Нам останется страдать дальше.
Но я рано огорчалась, катер пришвартовался к яхте, и вся команда пересела на него. О грузе речи пока не шло.
— Пора! — заключил Вася. — Вылезаем.
Выбравшись на волю, мы, кряхтя, проковыляли к диванчику, в котором прятался Андрей.
— Открывай ты, я боюсь, — сказал Васька. — Все-таки лучший друг.
Я к Андрею тоже привязалась, но не оставлять же его тут. Вдруг еще дышит. Андрей и в самом деле дышал, на мой взгляд, даже чересчур громко. Свернувшись клубком в немыслимой позе, Андрей сладко похрапывал. Оставалось только удивляться, как его не услышали контрабандисты.
— Кончай, храпеть! — энергично встряхнул его Васька.
Андрей открыл глаза и попытался пошевелиться.
— Что со мной? — удивился он, обнаружив, что это ему не удается. — Меня парализовало? Помогите!
— Кончай идиотничать! — рявкнули мы на него. — У нас не так уж много времени, чтобы тратить его на твои выходки.
— А что такое? — осведомился Андрей, когда совместными усилиями мы извлекли его из диванчика.
Узнав, что на некоторое время мы остались единственными обитателями яхты, он возликовал:
— Немедленно к капитанскому мостику.
Там нас ждал неприятный сюрприз. Штурвал отсутствовал напрочь. Вместо него имелась панель с разноцветными кнопочками и какая-то штука вроде рычага. Внимательно осмотрев это хозяйство, я поинтересовалась:
— А какого года издания была та книга по мореходству?
— Не знаю, — признался Вася.
Я с тоской посмотрела на море, в нескольких сотнях метров отчетливо виднелась земля. Тот факт, что это была Турция, ее привлекательности ничуть не умалял.
— А может?.. — начала я.
— И думать забудь! — возмутился Андрей. — Мы обязаны раскрыть это дело.
