Аркадий Карасик - Похищение королевы
Нет, жаловаться я не стану!
Утром "обезьянник" почистили. Нас перевели в камеру и по одному сопроводили на допрос к следователю. Сначала двух действительных убийц. Потом нступила моя очередь. Следующая стадия "спектакля". Дай Бог, завершающая. Одно непонятно: цель разыгрываемого представления... Почему непонятно? Вспомнилась фраза одного из убийц: сыскарь вонючий. Скорей всего, все происходящее связано с поиском похищенной Верочки...
За столом лениво развалился молодой парень в рубашке с закатанными рукавами и приспущенным узлом галстука. Во рту дымится сигарета, глаза блаженно прищурены.
- Фамилие, имя, отчество, год и место рождения, местожительство, привычно проговорил он, рассматривая мои документы. - Только давайте поскорей, времени у меня - в обрез.
На "вы" обращается, удивился я проблескам вежливости. Глядищь, сесть предложит, воды нальет из графина, о самочувствии осведомится. Короче, сделает все то, что принято в цивилизованном государстве даже при допросах закоренелых преступников.
Не дождался.
- Я кому сказал быстрей, вошь тифозная? - тем же ленивым тоном выругался следователь. - Вздумаешь изворачиваться - отправлю в соседнюю камеру, там с тобой побеседуют по другому.
Характер обещанной беседы мне уже знаком: дубинками по ребрам и по почкам - болезненно и никаких следов.
- Перед вами лежат мои документы...
- Липа, - проштамповал паспорт и удостоверение следователь. - Ничего не скажешь, сделаны мастерски. Мы с тобой еще поговорим на эту тему. Сейчас отвечай на мои вопросы!
Пришлось представиться. По полной форме, с упоминанием написанных мною романов и повестей.
- Знаю, читал. Не понравилось. Чтиво для малолеток. А чем докажешь, что не выкрал документы у настоящего Бодрова, предварительно отправив его на тот свет?
- Вызовите людей, знающих меня, устройте очную ставку... Если не доверяете писателям, пригласите Гулькина из дремовского угрозыска. Он подтвердит...
Следователь раздавил окурок в пепельнице. Со вкусом выцедил стакан газировки.
- Предположим, вы действительно Бодров и ваши документы не подделаны. Что вы скажете по поводу показаний задержанных вместе с вами?
Он разложил передо мной протоколы допроса. Так почти проигравший игрок выбрасывает старшие козырм. Торжественно и радостно.
Я бегло пробежал бумаги и обомлел. Оба бандита будто сговорились: арестованный вместе с ними мужик по неизвестным для них причинам замочил водителя и пассажира "форда", хотел пристрелить и свидетелей, но им посчастливилось вырвать у него пистолет. Поэтому они просят освободить их и дать возможность продолжить поездку на принадлежащем им грузовике.
- Но это же бред!
- Не скажите, - следователь прочно перешел на "вы", но опасность от этого не уменьшилась, скорей - наоборот. - По документам свидетели, - он жирно подчеркнул: не "обвиняемые" и не "задержанные" - именно "свидетели", - имеют лицензию на торговую деятельность в городе Клин. Проверены и оказались в полном порядке бумаги на автомашину, паспорта с пропиской и прочие документы... Не в пример вашим, господин Бодров.
- И что же вы усмотрели в моем паспорте и удостоверении писателя? ехидно спросил я. - Что именно вас смущает?
- Прописка. Как мы успели проверить, живете вы в Дремово, женаты на жительнице Москвы, а прописаны в Ногинске. Согласитесь, это вызывает обоснованные подозрения... Оба коммерсанта показали, что вы ехали в "форде" вместе с бандитами... У одного из них обнаружен пистолет, которым он, к счастью, не успел воспользоваться. У вас тоже был "макаров".
- Мои "пальчики" на его рукояти тоже обнаружены?
Следователь смутился. Вытряхнул из пачки новую сигарету, щелчком перебросил ее в мою сторону - закуривайте, дескать, разговор полуофициальный, не фиксируется протоколом.
Я охотно воспользовался его любезностью, одну сигарету зажег, вторую - за ухо. Пригодится в камере, куда меня, судя по всему, вот-вот отправят. Мы закурили. Дымки над нашими головами по-дружески обнялись.
- Не стану скрывать - не найдены. Но это легко об"яснимо: обезоруживая вас, коммерсанты невольно стерли следы ваших пальцев, заменив их своими.
Вот тебе, горе-сыщик, готовый сюжет следующего произведения. Некто попадает в сходную ситуацию и оказывается в следственном изоляторе. Все его доказательства невиновности разбиваются о железобетонные надолбы бездоказательных обвинений сотрудников правоохранительных органов, все заявления и просьбы остаются безответными.
Суд не торопится. То нет средств на зарплату судьям и техническому персоналу, то скопилось огромное количество дел - очередь неправедно задержанного наступит лет через пять, не раньше.
Я размышлял не о своей судьбе - о мучениях моего будущего героя. И это успокаивало - гораздо безопасней размышлять о другом человеке, если он даже выдуман тобой, нежели о себе.
- Мой вам совет: добровольно признаться в двойном убийстве7 Суд учтет ваше раскаяние и соответственно смягчит наказание... Посидите, подумайте, а я пока заполню протокол допроса.
Говорят, что благими пожеланиями вымощена дорога в ад. Перефразируя это выражение, доброжелательными советами следователя для меня вымощена дорога... в тюрьму и на зону.
Ну, нет, дорогой доброжелатель, так легко я не сдамся!
Следователь окончил писанину, витиевато расписался и вежливо подвинул бумаги ко мне. Даже ручку подал, место показал, где мне нужно поставить свой автограф.
Внимательно прочитав протокол допроса, я ужаснулся. Я признавал, что вхожу в преступную группировку некоего "Доцента", занимаюсь перевозкой и сбытом наркотиков, учавствовал в ограблениях... И так далее, и тому подобное.
В качестве глупейшего подтвержденияния следователь вписал в протокол мое, якобы, признание: противоправные действия мною совершены с целью проверить на практике сюжеты своих произведений.
Я, не подписывая, отодвинул грязную мазню.
- Можно один вопрос? - следователь, откинувшись на спинку стула, покровительственно кивнул: пожалуйста, хоть десять, на все отвечу, лишь бы ты подписал протокол. - Зачем вам это нужно? Что лично вам даст ожидающий меня суровый приговор?
- О чем вы говорите, Павел Игнатьевич? Наше дело - зафиксировать истину и только. Остальное - в руках прокурора и судьи...
- И вы называете это истиной? - брезгливо показывая на отложенный протокол, произнес я. - Сами знаете - грязная ложь, выдумка...
Благожелательность сползла с лица следователя, он побледнел от гнева.
- Ты, бумагомаратель, мать твою..., не подпишешь - все равно заставлю, на коленях приползешь в этот кабинет, собственным дерьмом морду измажешь, мочой умоешься. Думай до вечера, после мы тобой займемся по настоящему... Пожалеешь, что на свет народился, сявка подзаборная!
И я, в сопровождении молоденького сержанта, отправился в камеру "думать". Вообще-то, выбор невелик: подписать - самого себя приговорить к многолетнему пребыванию на зоне, не подписать - зверские избиения и пытки, по сравнению с которыми померкнет старинная инквизиция.
И все же подписывать я не собирался.
- За что он вас так? - прошептал сержант, пугливо оглядываясь.- Ведь сразу видно - вы невиновны, убили те, кто сидят сейчас с вами в одной камере... До чего же противно... Ребята сказали - детективы пишете?
- Пишу...
Мы остановились в коридоре и разговаривали, будто недавно познакомившиеся, но уже ощутившие симпатию друг к другу, люди. Единственная разница: я стою лицом к стене, заложив руки за спину, конвоир - за мной.
- Здорово! Люблю детективы... Только зря вы плохо пишете о всех милиционерах - у нас тоже есть хорошие люди, а есть - продажные шкуры. Их не так уж много.
Везет мне на критиков! То Геннадий Викторович, будто через лупу, разглядывает каждое предложение, придирается к каждому слову, то теперь сержант усердствует.
А вдруг...
Сумасшедшая надежда за несколько секунд превратилась из малозаметного прыщика в здоровенную опухоль. Дай Бог, доброкачественную.
- Послушай, сержант, помоги мне, а? Только ты один можешь это сделать.
Наверно, конвоир подумал, что я прошу помочь мне сбежать.
- Не могу я... Самого засудят... Никак не могу...
- Я не прошу вывести меня на улицу и отпустить... Позвони в дремовский угрозыск, найди Федора Гулькина - не знаю в каком он звании, и попроси от моего имени срочно приехать сюда... Сделаешь?
Парень успокоился.
- Позвонить - обещаю. Обязательно сделаю. Можете считать - часа через три ваш Гулькин будет у нас... Ежели он еще и при власти - вечером станете с жинкой чаи распивать.
Сокамерники при моем появлении поднялись с табуретов, испытующе оглядели грустную физиономию "наркодельца" и "убийцы".
- Подписал, падла?
Я отрицательно покачал головой. После всего происшедшего сил для об"яснений с бандитами не было. Безразлично опустился на свободный табурет и принялся разглядывать свои грязные руки. Будто удивлялся, что они еще на месте - не отрублены и не покарежены.
