Аркадий Карасик - Похищение королевы
Остается "крыша".
Но занимающиеся этим бизнесом преступники слишком высоко ценят свои услуги. Прейскурант пестрит сотнями тысяч. Для меня подобные затраты не под силу, для Сидоровых - тем более.
Вдруг Геннадий Викторович поможет бесплатно, из одного только уважения к попавшему в беду несчастному литератору. Или его подтолкнет на согласие найти Верочку такое же, как у Гулькина, стремление выглядеть этаким сверхчеловеком. Похоже, интеллигентный бандит почувствовал по отношению к писателю некую симпатию, развить которую мне и предстоит.
Возле памятника Ильичу - все тот же отлакированный "форд". Рядом с ним равнодушно покуривает здоровенный парень с тупым выражением на лице... Водитель, что ли? Нет, вихрастый парнишка на месте, посылает мне дружелюбные улыбочки. А где интеллигентный Тимур?
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался я, подойдя к машине. - Вы не меня ожидаете?
- Фамилия? - не вынимая изо рта сигарету, буркнул парень. Будто сплюнул.
- Бодров, - отрекомендовался я. Для большей весомости добавил. - Меня ожидает Геннадий Викторович.
- Доцент говорил... Садитесь...
Доцент? Точная кликуха! Не дотягивающаяся до Профессора, но перешагнувшая МНС - младший научный струдник. На страницах моих произведений расселись, будто птицы на проводах, Пузаны, Пудели, Жабы, Интеллигенты, Оглобли, Ханыги и другие малопривлекательные преступные персонажи. А вот Доцент появился впервые.
Может быть, Геннадий Викторович действительно ученый, оголодавший на мизерной зарплате, к тому же, задерживаемой на много месяцев? Помыкался человек, надоело, и подался он на вольные хлеба, где и доходы погуще, и имеется возможность применить на практике знания и опыт.
Не ожидая повторного приглашения, я забрался в машину. "Горилла" уселся рядом с водителем, предоставив мне все заднее сидение, и прочно замолчал.
- Можно узнать, куда девался Тимур Александрович? - робко задал я опасный вопрос, ожидая хлесткого ответа: а тебе, падло, какое дело до Тимура, сиди и помалкивай пока гляделки целы и язык на месте! - Мы с ним как-то познакомились...
- Перевели на другую работу, - неприветливо буркнул посланец и снова умолк.
Ответ прозвучал двухсмысленно. Понятие "перевод на другую работу" может означать и переселение на тот свет. С пересадкой в ближайшем морге. Продолжить расспросы я не решился.
Под"ехали к Московской кольцевой. Парень повернулся и молча протянул мне знакомые очки, внимательно проследил за процессом их одевания. Удовлетворенно посопел и зажег очередную сигарету.
Так и промолчал до самого конца поездки. Такое поведение посланца бандитского главаря не сулило мне ничего хорошего.
Геннадий Викторович встретил меня в знакомой гостиной все той же приветливой улыбкой. Поднялся с кресла, крепко пожал руку.
- Как доехали? Как относился к вам Сергей - не спрашиваю. По натуре он молчун, но человек чрезвычайно добрый и обязательный.
Что касается обязательности судить не могу, а вот в отношении доброты сомневаюсь. Человек с тупым выражением лица вряд ли может быть добряком. Скорее, наоборот, злыднем.
- Спасибо. Доехали без приключений. Рад нашей встрече, - на всякий случай я изобразил радостную улыбочку. Будто по-собачьи лизнул хозяина, который занес надо мной палку. - Как живете?
- Спасибо. Прочитал вашу повесть и захотелось поговорить. Вы, так талантливо описали своего героя, словно я посмотрел в зеркало... Решили обиделся, да?
Я склонил повинную голову, покаянно вздохнул. Дескать, малость, переборщил, но без задней мысли, не со зла - писателей ругают, но не судят. Попытался оправдаться. Без малейшей надежды на успех.
- Почему вы решили, что герой повести жестокий садист, махровый убийца имеет к вам отношение? Он, как бы это выразиться, собран из множества людей. У одного взята жестокость, у другого - культура общения, у третьего...
- Не крутите, Павел Игнатьевич, у вас это получается неубедительно. Не умеете хитрить и изворачиваться - не дано. Да я и не обижаюсь... Давайте полакомимся кофием с коньячком и попытаемся разобраться в вашем герое... Или - антигерое?
Знакомая служанка накрыла низкий столик, поклонилась и ушла. А меня неизвестно почему мучило отсутствие Тимура. Водитель, служанка - те же, Куда девался интеллигентный молодой человек, сопровождающий меня во время первого посещения Геннадия Викторовича?
В конце концов не выдержал.
- Простите, ради Бога, не мое это дело, но слишком уж понравился мне ваш Тимур Александрович... Почему не он приехал за мной? Заболел или...
- Или, - кивнул хозяин, попрежнему улыбаясь. Но мне показалось, что добродушная улыбка превратилась в маску, под которой спрятано недовольство. - Тимур отправился выполнять другое задание, вот и пришлось послать за вами нелюдимого Серегу... Надеюсь, вы не заподозрили меня в расправе над вашим "приятелем"? Повторяю, я не убийца и не палач... Хватит об этом! - прихлопнул он ладонью по столу. Будто убил некстати появившегося таракана. - Думаю, у нас есть более приятные темы для дружеской беседы... Знаете, мне показалось,что вы несколько перебарщиваете в смысле секса. Ну, пара страничек - куда ни шло, сейчас это модно. Но когда сцены обольщения и соития занимают целые главы - извините, это дурно пахнет...
Я, конечно, принялся возражать, доказывать обратное. Мол, именно при сексуальном общении полнее раскрывается характер человека, проявляются его положительные и отрицательные черты. К тому же, по сравнению с другими авторами я - ангел, святой, невинное дитя.
Геннадий Викторович взял лежащую на столике мою книгу, принялся листать ее, выбирая места, отмеченные подчеркиванием и восклицательными либо вопросительными знаками. Я мельком увидел на полях короткие замечания. От множества закладок книга казалась раздутой, увеличенной в об"еме.
Проспорили до обеда. Увлеченный защитой не просто написанного выстраданного, я начисто позабыл о недавно сжигающем меня страхе расправы, бандитского беспредела. Иногда даже применял выражения, далекие от джентльменских.
А вот Геннадий Викторович не опускался до грубостей, был корректен и выдержан. Только иногда терял контроль над руками - выбивал по столу тревожную барабанную дробь. На подобии той, которая звучала в старое время на плацу при экзекуциях над провинившимися солдатами.
Уже прощаясь, я вспомнил о своих замыслах использовать "крышу".
- Простите, Геннадий Викторович... У меня есть маленькая просьба... Если ее выполнение вас не затруднит...
Я не играл и не кокетничал - мне было по настоящему неловко. Слишком уж резкий переход от разбора литературного произведения к нескромной просьбе. Как бы собеседник не посчитал ее настырной и не ответил соответственно. Почему-то мне страшно не хотелось разрушить хрупкий мостик, соединяющий меня с Доцентом.
Пусть он преступник, криминальный бизнесмен, возможно - убийца, но, вместе с тем - удивительно интеллигентный, обаятельный человек. Слишком редко встречается такое сочетание: преступник и эрудит, убийца и благожелательный собеседник.
Впрочем, почему я решил, что он убийца? Криминальные структцры многообразны, четко делятся по профессиям. К тому же, преступные деяния Доцента пусть разбирают следствие и суд. Если, конечно, Геннадий Викторович доживет до суда. Жизнь криминального бизнесмена коротка и непредсказуема: сегодня он купается в роскоши, лениво спорит по поводу театральных постановок и музыки Моцарта, а завтра - либо взорвут конкуренты, либо подстрелят при "попытке бегства" оперативники.
Сейчас я общаюсь не с главарем банды - с приятным человеком, милым и образованным. Беседа с ним доставляет мне неизменное удовольствие. В это время забываю о том, что разговариваю с преступником, с вором в законе, с человеком, который, возможно, является виновником смерти или страданий десятков, если не сотен, людей.
Геннадий Викторович взял меня под руку и возвратил к покинутым креслам. Разлил в хрустальные рюмки коньяк и только после этого возвратился к моей невысказанной просьбе.
- Слушаю вас.
Я рассказал об исчезновении внучки Сидоровых. Саму суть, включая убийство одного из двух телохранителей. Мои подозрения в адрес пасынка и неведомого пока мужика с проседью в волосах решил оставить при себе. Развернется Доцент, выйдет на след похитителей, если, конечно, состоялось похищение, а не добровольный переезд Верочки, скажем, к дальним родственникам, - тогда можно дополнить сегодняшнее откровение.
Доцент слушал меня, задумчиво постукивая ножкой хрустальной рюмки о стоящий рядом фужер. Мелодичный перезвон будто аккомпанировал моим словам, уменьшая напряжение и увеличивая смутную надежду.
- Надеюсь вы сами понимаете, сейчас ничего обещать не могу. Одно скажу: сделаю все возможное. У меня имеются довольно прочные связи с фирмами, которая занимаются... скажем, укомплектованием публичных домов. И в России, и за рубежом... Надеюсь, они не откажут в нужной нам с вами информации... Короче говоря, разберусь.
